– Осторожно! – вдруг вскричал Рик, притянув к себе друга.
От скалы, на которой они сидели, отломились и с громким всплеском рухнули в воду два огромных камня.
Ребята пригнулись и, затаив дыхание, посмотрели вниз. Белые камни Солёного утёса покрылись глубокими трещинами, и из них, кружась, вылетали светлячки. Целые рои мигавших, словно крохотные лампочки, насекомых образовывали в воздухе причудливые скопления, а потом медленно опускались на плавающие в бурлящей пене обломки мачты «Мэри Грей».
– НЕТ! – закричал вдруг Рик, следивший за полётом светлячков. – ДЖУЛИЯ!
Он увидел, как девочка сползает вниз по сильно накренившейся палубе и, с ужасом глядя в приближающуюся воду, пытается за что-нибудь ухватиться.
– Прыгай! Скорее! – крикнул Джейсон.
Но прыгать в бурлящий водоворот было, конечно, безумием, потому что он швырял на скалы всё, что в него попадало.
Джейсон не успел удержать друга.
– РИК! – завопил он, поняв, что тот бросился в море и исчез в волнах.
Волны неистово обрушивались на «Мэри Грей», трюмы уже наполовину заполнились водой.
Спенсер прислонился к переборке под палубой и почувствовал, как его покидают силы. Медленно, с трудом пират поднялся по трапу на палубу.
Бригантина тонула.
А он умирал.
Он слышал, как под натиском огромных бешеных волн трещит корпус его судна.
И упал. Хотел подняться и пополз по палубе, то и дело останавливаясь, собираясь с последними силами. И с каждым мгновением старел на целый год, все больше и больше слабея. Его вечно молодое лицо покрывалось морщинами, волосы седели и осыпались, одна за другой открывались полученные когда-то раны, хрустели кости…
Но всё же Спенсер продолжал цепляться за своё судно.
Он не раз представлял себе, как будет умирать. Но никогда не думал, что умрёт от руки девочки.
Девочка. Его единственная привязанность.
Спенсер подумал было о том, почему не помешал ей, не оттолкнул. Почему, когда она появилась перед ним, не выхватил один из своих отравленных кинжалов и не сразил эту Джулию Кавенант.
Но на эти вопросы он не находил ответа. А может, и находил, но не хотел думать о нём. Тем более что теперь это уже не имело никакого значения.
Медленно, под шум волн, крики обезумевших обезьян, треск и скрежет разламывающегося на части судна, Спенсер подполз к штурвалу своей бригантины.
– Вот… – произнёс он и почувствовал, что силы окончательно покидают его.
И всё же он поднялся. Выпрямился и ухватился за штурвал, держа его крепко, как настоящий капитан.
И теперь, стоя на палубе, рассмеялся.
– Смотрите, как умирает капитан! – вскричал пират, обращаясь к скалам, о которые билось его судно.
Это был конец. Конец всего.
Но тут Спенсер, словно вспомнив что-то, порывистым движением достал из кармана монету, которую ему вручили многие столетия назад, когда он впервые вошёл в Тёмные двери. И в последний раз разглядывая монету с обеих сторон, рассмеялся и воскликнул:
– Вы ошиблись!
Это открытие неожиданно придало ему сил, и он понял, что не всё ещё решено. И что каждый в конце концов может выбрать себе смерть, какую пожелает.
Капитан Спенсер швырнул в море монету, на одной стороне которой был выбит его профиль, а на другой – профиль Улисса Мура. И с последним жутким взрывом хохота погрузился вместе со своим судном в морскую бездну.
Глава 27. И Джулия пошла ко дну…
Джулия почувствовала, как вода с невероятной силой давит на неё со всех сторон. Попыталась шевельнуться, поплыть, но бурлящий водоворот оказался сильнее неё.
Одежда намокла и, отяжелев, тянула девочку вниз. Лунный свет, освещавший море, сменился подводным мраком.
Нет! – решила Джулия. Она не хочет тонуть. Не хочет умирать возле утёса, у своего дома. Она столько раз плавала здесь, каждый раз пугаясь мощи волн, разбивающихся о величественные скалы. Джулия подумала о подводных водорослях и об острой скорлупе моллюсков…
Нет! Так она не умрёт. И сегодня она не умрёт.
Услышав в записной книжке Мориса Моро рассказ капитана Спенсера о секрете его бессмертия, Джулия набралась храбрости и сорвала с его шеи ожерелье из обезьяньих черепов. И тотчас увидела, как он поник, увял, словно внезапно иссохшее растение.
Джулия почувствовала, как её куда-то отбросило. Волны подхватили бригантину и швырнули на скалы. Она даже не поняла, где оказалась. Вокруг неё бурлила, шумела и клокотала вода, девочка успела только заметить, как летят в воду обломки судна.
И уже совсем не понимала, что происходит: судно, море, рушащаяся скала. Осмотрелась, надеясь найти поблизости тела Блэка и Обливии, но не увидела их нигде.
А она оказалась в море, в своём море, которое сейчас чудовищным водоворотом втягивало её в мрачную глубину, где обитали лишь безмолвные рыбы и морские звёзды и где не было чудесных орхидей, которые она так любила…
Но Джулия не хотела сдаваться без борьбы. Ведь иначе она никогда больше не увидит брата и родителей. Не обнимет Рика.
Ощущая себя одновременно крохотной и тяжёлой, она стала изо всех сил барахтаться и грести, стремясь подняться на поверхность. Сбросила туфли, одежду. От холодной воды тело сводила судорога. Вода проникала в рот, в уши, в нос. Но сейчас все это не имело значения, сейчас главное – всплыть.
И она изо всех сил рвалась наверх, к воздуху, желая во что бы то ни стало выжить. И тут ей показалось, что она видит над собой слабый дневной свет – значит, она уже почти у поверхности. Выплыла!
Но в то же мгновение, когда она увидела небо, какая-то злая сила схватила её и потянула вниз, в глубину. Рывок оказался столь неожиданным, что, будь у нее в лёгких чуть больше кислорода, она закричала бы от страха и испуга. Но дыхания не хватало, и Джулия пошла ко дну, выпуская бурлящие пузырьки воздуха и всё ещё отчаянно надеясь за что-нибудь ухватиться.
Но вокруг была только вода. Солёная и злобная вода.
Только вода и…
Чья-то рука.
Она крепко ухватила её запястье, а другая рука обняла её…
Только это и почувствовала Джулия, умирая, – как чьи-то крепкие руки провожали её в подводный мрак.
Обессилев, девочка отдалась этому объятию, закрыла глаза и покорилась судьбе. И вдруг почувствовала, что вода стекает с неё и она лежит на чём-то твёрдом.
На суше.
На воздухе.
Услышала крики чаек и звон колокола, сирену пожарной машины и шум прибоя.
Почувствовала, как чьи-то руки ласково гладят её по голове, шлёпают по щекам, и различила голос Рика, да, да, его голос, он произнёс:
– Джулия! Слышишь меня, Джулия? Слышишь? Прошу тебя, Джулия, дыши! Дыши!
Почувствовала давление на грудь, ощутила, как к её губам прижались губы Рика, и поняла, что он делает ей искусственное дыхание, что её лёгкие наполняются воздухом, который вдыхает Рик, и…
И закашлялась.
Глаза закрыты, и опять звучит голос Рика:
– Ты жива! Я знал, что ты жива! Знал, любимая!
И тогда, с трудом подняв тяжёлые веки, она открыла глаза и увидела перед собой его лицо с веснушками и влажную рыжую прядь, прилипшую к его лбу.
Это был её Рик.
Ей хотелось обнять его, но не было никаких сил. Зато Рик крепко держал её в объятиях, пока она избавлялась от воды, заполнявшей её лёгкие.
Прошла вечность, прежде чем Джулия смогла еле слышно произнести:
– Что случилось?
– Ничего, – ответил Рик, ласково погладив её по голове. – Ничего не случилось.
Джулия закрыла глаза и впервые в жизни почувствовала себя в полной безопасности.
– Я люблю тебя, Джулия Кавенант, – шепнул ей на ухо Рик.
– Я тоже люблю тебя, Рик Баннер.
Они остановили машину у маяка. Маляриус Войнич стоял к ним спиной у волнореза и смотрел на бушующее море.
– Шеф!
– Мы тут!
– Как дела?
Но он даже не обернулся.
Они подошли ближе. В двадцати метрах над его головой медленно вращался прожектор, посылая вдаль свой луч. Барон Войнич узнал голоса Аниты, братьев Ножницы, ребят из Гринвича, Поджигуса.
– Вообще-то, я думаю, вы немного опоздали… – проговорил главарь поджигателей, указывая в сторону Солёного утёса, окутанного тучей мерцающих светлячков, гаснувших при свете дня.
– Мы спешили изо всех сил!
– Выходит, «изо всех сил» оказалось недостаточно, – заметил Маляриус Войнич.
Все собрались на берегу и смотрели в море. Лошадь Леонардо, ещё не совсем успокоившись, щипала траву. Братья Ножницы прислонились к бело-красной стене маяка. Томмазо присел на камень, и рядом с ним пристроилась маленькая пума, а Зафон решился наконец опустить на землю свой огромный мешок.
– Оно появилось вон оттуда, из той расщелины, – прибавил Маляриус Войнич, указывая на глубокую трещину в основании Солёного утёса, на котором стояла вилла «Арго».
Анита прикрыла глаза ладонью и увидела в открытом море гонимое ветром судно.
– Кто управляет им? – поинтересовалась она.
– Никто, – ответил кудрявый.
