— Поплывем — и того, в кожаной куртке, собьем с толку, — сразу же воодушевился Лёня.
— А потом, ты хромаешь, а на плоту сиди посвистывай.
Новая идея захватила всех. После ужина решили измерить скорость течения реки. Миша отбежал на двадцать метров вниз по реке, а Лёня бросил в воду ветку. Пока ветка доплыла до Миши, он успел отсчитать двадцать секунд. Значит, за секунду метр, за час она проплывет…
— Три километра шестьсот метров, — быстрее всех подсчитал Миша.
— Десять часов — и тридцать шесть километров. А пешком итти — два дня.
— Вот, Игнатьич нас землетопами назвал, а мы еще и рекоплавами будем.
Решили: спать, а с рассвета приступить к делу.
Утром Миша, назначенный «начальником строительства плота особого назначения», потребовал еще один топор, пилу и железные скобы для скрепления бревен. В село за инструментом откомандировали Диму и Вову. Одновременно они должны были попросить разрешения на рубку деревьев.
Председатель колхоза, тучный рыжеусый мужчина с густыми грозными бровями, выслушав представителей экспедиции, улыбнулся:
— Да вы топор-то держать в руках умеете?
— Ну еще бы, дядя! Ведь мы пионеры.
Вова немедленно поддержал товарища:
— Мы даже лесные пожары тушить умеем.
Видимо, председатель был в хорошем настроении. Он смешно приподнял свои длинные остроконечные усы, вытаращил глаза и удивленно сказал:
— Да что ты говоришь? Пожары тушить? Уй-ю-юй!.. Да вас же деревом придавит.
Дима обиделся: что́ он как с маленькими шутит! И, чуть заикаясь, Дима начал пространно доказывать председателю необходимость и возможность постройки плота. Тот слушал внимательно, но улыбался очень несерьезно, и Дима решил, что никакого разрешения они не получат. А председатель, выслушав его, сказал:
— Ишь как расшумелась пионерия! Ну ладно. Колхозная власть юный туризм поддерживает. Верно, Ванятка? — Этот вопрос был обращен к пареньку, который сидел в углу с номером «Огонька» в руках. — Мы им это дело разрешим. Но смотрите, чтобы не зашибло. Да лишних-то деревьев не валите. А когда плот сколотите, поплывете — глядите лучше: впереди перекаты будут. Ванятка, скажи там, чтобы выдали им топор и пилу. Да проводи их. А скобы в кузнице полу́чите. Скажите, что я разрешил еще гвоздей штук двадцать дать. Довольны?
Еще бы они не были довольны!
Но кузница оказалась закрытой. Дима отправился с инструментом к ребятам, а Вова остался дожидаться кузнеца. Ваня присел рядом с ним. Он был старше Вовы года на два. На голове его плотно сидел черный суконный картуз с надломленным козырьком. Легкая сиреневая майка была заправлена под штаны. На ногах красовались сапожки. Было жарко, вполне бы можно бегать босиком, но Ване, видимо, очень нравились сапожки: в них он самому себе казался весьма солидным человеком.
— Ты кто? — спросил Вова.
— Колхозник.
— А чего тогда не работаешь?
— Я в школе учусь.
— Значит, ты школьник.
— Это само собой. А ты кто?
— Мы юные путешественники.
— Туристы, значит.
— Сегодня плот построим, по Шарте поплывем.
— А мы завтра в Москву поедем. На поезде.
— Зачем?
— Спрашиваешь! В столицу. Тоже туристы. Нас десять человек поедет да еще Валентина Петровна. Не знаешь? Ее весь район знает. Учительница. Ты в Москве был?
— Нет. Папа был.
— Ну, папа! У меня отец аж всю Европу прошел. Орденов знаешь сколько?
— Хо! А у моего, думаешь, нет? Тоже… Тебя Ваней зовут?
— Иван Фомин.
— А меня Вовка. Фамилия Дубов.
Они замолчали. Потом Ваня спросил:
— Ты электротехнику знаешь?
— Кто ж ее не знает!
— А электриком хочешь быть?
— Нет. Я энтомо… как это… номатолог. Вот насекомых изучают, знаешь?
— Ну?
— Ну вот, я и есть он.
— Понятно. У нас в классе девчонки тоже жучков всяких собирают, полевых вредителей. А я нет. Я электротехником буду.
— Электричество проводить станешь?
— А что его проводить-то? Уже проведено. Я за электрическими машинами ходить буду. У нас их много. Хочешь, покажу?
— А кузнец?
— Так его ж еще нет. Походим, потом придем. И он придет.
Они пошли. Недалеко от реки, на краю села, стояли длинные приземистые здания. Ваня направился к ним.
— Фермы, — пояснил он.
— Это где коровы и овцы?
— Ну да. И свиньи тоже.
— Мы же машины пошли смотреть.
— Ну вот и идем.
Вова дважды ходил со школьной экскурсией на заводы, но на животноводческой ферме не бывал ни разу в жизни. Он был очень удивлен, не заметив вокруг ни одного животного. Несколько колхозников бросали в кузов грузовика мешки, наполненные чем-то мягким. Ваня важно поздоровался со всеми, Вова тоже сказал «здравствуйте». Они завернули за угол одного из зданий и оказались у небольшого крытого загончика. В нем стояло несколько овец. Около них было два человека. Высокий пожилой колхозник, одетый, в белый халат, держал в руке какой-то прибор, от которого отходил провод. Подмигнув ребятам, он спросил:
— Стричься пришли? Занимайте очередь.
Приложив прибор к спине овцы, он нажал какую-то кнопочку. Машинка заурчала, застрекотала, и на полотно, разостланное на полу, стала падать шерсть. Колхозник вел прибор по телу овцы, и за машинкой оставалась полоска оголенной кожи. За какую-нибудь минуту вся шерсть на овце была острижена. Животное стало маленьким и смешным. Колхозник перешел к следующей «клиентке». Его помощник складывал шерсть в мешок.
Вова тихонечко дернул Ваню за рукав:
— Это он электричеством?
— Ну да. Там моторчик такой и ножи-стригуны. Он вертится, а они стригут. Соображаешь?
Пока Вова размышлял, определяя, все ли он сообразил, Ваня потащил его дальше. Он открыл дверь одного из зданий фермы, и в нос ударил теплый сладковатотерпкий дух парного молока и коровьего пота. Посредине здания тянулся длинный проход, а по бокам от него, за невысокой загородкой, стояли коровы. Слева были черные с белыми пятнами, справа — бурые. Они стояли спокойно, вяло двигая челюстями, и ни одна из них не обратила внимания на вошедших ребят.
— Тагилки, — с гордостью сказал Ваня. — Порода такая. Молока знаешь сколько дают? По двадцать литров в день. Смотри, сейчас доить будут.
Женщины в белых халатах подводили коров к стойкам, которых было несколько. У каждой стойки лежало что-то похожее на сбрую, от которой тянулись небольшие черные шланги. Вот одна из женщин взяла «сбрую», ловко накинула ее на спину корове и щелкнула застежкой под животом. Было похоже, что на корову надели седло, только «вверх ногами»: оно оказалось внизу, около вымени. От него потянулись шланги.
Женщина чистой тряпицей обтерла вымя и надвинула на него «седло». Ее помощница в это время передвинула какой-то рычажок на стойке. Раздалось жужжанье невидимого мотора, и послышалось тихое, приглушенное «чьювик-чвик, чьювик-чвик». Корова стояла смирно, разжевывая жвачку, спокойно поглядывая темными маслянистыми глазами.
— Соображаешь? — опросил Ваня.
Вова сокрушенно помотал головой: дескать, туго.
— Мотор. Понятно? От него насос работает. Только он не накачивает, а выкачивает. В шлангах такое безвоздушное пространство делается, оно и вытягивает молоко из вымени… Тетя Паша, как оно называется?
— Вакуум называется. А ну отойдите. Следующую!
Подводили поочередно новых коров. Тетя Паша щелкала застежкой, поглаживала буренушек и время от времени командовала: «Следующую!»
— Молоко, как в водопроводе вода, бежит и бежит, да? — сказал Вова.
— Вот. Все машины в моих руках будут. Электротехника!
— Ты вместо тети Паши встанешь?
— Не-е. Я за самой главной машиной ходить буду.
— А она где?
— Вот пойдем…
Ваня повел его к реке. Они подходили к плотине, как вдруг Вова заметил нечто необычное и, во всяком случае, непонятное. По полю шел трактор. Он был какой-то странный: казалось, от грузовика «ЗИС» отрубили кузов, а переднюю часть с кабиной пустили по полю. Трактор тащил за собой плуг. За ним темными жирными пластами тянулась широкая полоса вспаханной земли. Все это еще можно было понять. Но трактор не гудел, не трещал, не чадил, а, словно в сказке, будто кто-то невидимый толкал его, легко и быстро катился по полю.
— Ты чего? — спросил Ваня, заметив ошалелый взгляд Вовы.
— Смотри…
— Ну? Пары пашут, вот и движется.
— Да нет! Почему мотор стоит, а трактор идет?
Ваня поглядел на Вову с недоумением, потом улыбнулся:
— Да ты совсем ничего не смыслишь! А еще городской! Это тоже от моего хозяйства. Видишь, над трактором усы такие железные, а сбоку кабель? Это проводка электрическая. А мотор гудит только чуток. Прислушайся.
Вова прислушался. Машина подходила к ним, и до слуха донеслось ровное, негромкое жужжанье.
