Так-так-так… Что же он теперь сделает? Побьет? Не очень-то. Кругом народ. Стоит закричать, и длинноногому обидчику самому достанется: не приставай к маленьким. Но бить, как видно, Семен не собирался. Только улыбался ехидно. И, не отпуская Геру, молча двинулся по улице. Под мышкой — портфель с блестящими застежками-молниями. Остроносые ботинки начищены. Туристский значок блестит. Порядочный франт, должно быть. Или — как говорит Толстый Макс: пижон. Семен — пижон. В рифму.
Гера невольно улыбнулся.
— Радуешься? — мгновенно отметил Семен. — Правильно.
— Что — правильно? — не понял Гера.
— Так ловко ты с ними разделался. Это, брат, не фунт изюму: один на двоих. А с тремя справишься?
«Издевается», — подумал Гера.
Семен остановился — дошли до его дома. Крошечный домишко под черепичной крышей выглядывал из-за густых алычовых веток. Гере дальше шагать — до угловой пятиэтажки.
— Ну что ж, — вздохнул Семен, словно ему было жаль расставаться, — топай. Только зря ты, — добавил он, глядя в упор большими серыми глазами. — Ребят не можешь лупить, так на девчонках вымещаешь, да? — И, сняв с плеча руку, повернулся к своей калитке.
А Гера так и пристыл к тротуару. Глядел в спину Кипреева и не двигался. Попал-таки этот турист-чемпион в точку, попал! Так же оно и есть: боится Гусельников лезть к мальчишкам. Кулек-Малек больше всех виноват — навязался со своими тапочками. Или Толстый Макс — «бряк, бряк»! Но ни того ни другого Герка не тронул, а нашел на ком вымещать — Муврикова, видите ли, во всем виновата. Эх, Гусь, Гусь!
— Что с тобой? — забеспокоилась мама, едва сын переступил порог. — Заболел? — Она потрогала лоб, пробормотала: «Жар!» — и побежала в комнату за градусником, цокая по паркету каблуками. Она всегда ходит в туфлях на высоких каблуках. Даже дома.
Градусник, конечно, показал нормальную температуру. Мама успокоилась и ушла в кухню, где у нее что-то фыркало на сковороде. Гера уткнулся носом в аквариум с золотыми рыбками. Температуры у него не было, но уши горели. Будто Семен их надрал. Да уж лучше бы и вправду надрал!
«Как тебе не стыдно», — такие слова Гера часто слышал и от учительницы, и дома, и от девчонок. Да и кто из мальчишек не слышит их, скажите по совести? В конце концов привыкаешь к ним, как к чириканью воробьев над дверями балкона.
А вот сейчас длинноногий Семен не сказал этих слов. Но Гере было по-настоящему стыдно. Со стороны посмотреть: такой симпатичный мальчик — в аккуратной курточке, учится на четверки, папа с мамой хвалят, и серию ЖЗЛ чуть не всю прочитал… А сам? Мало того что слабак, еще и трус! На девчонках вымещает!
— Нет, с тобой все-таки что-то случилось, — опять встревоженно сказала мама, появляясь в дверях.
— Да ничего. Ну… есть хочу!
Маму этим только и отвлекать — сразу засуетилась, усадила за стол на кухне, стала угощать оладушками со сметаной. Давясь оладьями (есть-то вовсе не хотелось!), Гера все же был доволен — мама больше ни о чем не расспрашивала. Ну а с Семеном… Конечно, не о таком знакомстве со знаменитым туристом мечтал Герка. Но что поделаешь? Можно с ним совсем больше не встречаться. На улице обходить стороной, а в школе их классы на разных этажах. Да и какое дело девятикласснику до Гусельникова из пятого «А»? Ну, поймал один раз — и все! Не каждый же день Гера дерется с девчонками.
Так сам себя уговаривал Гера Гусельников, и вроде бы легче стало у него на душе. Да только не знал он, что эта случайная встреча с Семеном повлияет теперь на дальнейшие события в его жизни.
И сказалось это уже через несколько дней, когда пятый «А», а вернее — будущий туристский отряд со звучным именем «Вперед!», утверждал свой походный маршрут.
«Куда пойдем? Зачем пойдем?»
— Ребята, — сказала Муврикова, стоя за преподавательским столиком, — сейчас мы решим, куда пойдем в поход. Слово предоставляется вожатой Альбине.
Рая села, а вожатая Альбина, наоборот, встала.
Альбина — тоже ученица, из девятого класса. Она с длинными косами и строгая. Все время покрикивает, хочет казаться взрослой. Девочки ее слушаются, а мальчишки — не очень. Она сердится и зовет на помощь Лидию Егоровну. Лидия Егоровна и сейчас в классе — сидит за последней партой, но в разговор не вмешивается, слушает, как идет совет юных путешественников.
«Совет юных путешественников»! — такое название придумал Кулек-Малек. Швидько возражал, он заявил, что сокращенно получается «СЮП», вроде какой-то «СУП». Но Муврикова сказала, не обязательно все сокращать, можно просто говорить: совет юных путешественников.
Так вот, Альбина встала и начала объяснять, что туристский отряд должен пройти по дорогам славы отцов и дедов, а поэтому есть предложение двигаться через горы к морю по такой дороге, чтобы зайти в село Красногорийское, где жил и учился в школе Герой Советского Союза Андрей Гузан. Правда, Андрей Гузан воевал не на Кавказе, он совершил свой подвиг под Ленинградом. Но он наш земляк.
— Сейчас Кульков покажет наш маршрут, — сказала вожатая.
Кулек-Малек вышел к доске и повесил большой лист, на котором была начерчена карта-схема туристского маршрута. Кружок сверху — город, в котором они живут. Вниз от этого кружка протянута красная пунктирная линия. Она приводит к морю, которое раскрашено внизу синей краской. А на пунктирной линии нанизаны кружочки поменьше — это разные селения, которые встретятся на пути. Около кружочков надписи. Разобрать их с мест ребята не могли. Серега, который сам чертил схему, прочитал: «Чистый Ключ», «Великолепное». «Красногорийское», «Принависла». Горная тропа вела через Хазаровский перевал. А в самом низу, на берегу моря — Новоматвеевка.
— Вот так и пойдем, — сказал Серега.
Альбина добавила:
— Пешком идти семьдесят километров.
— Ого! — воскликнул Толстый Макс. — Ноги оттопаешь.
— Если страшно, можешь не ходить, — оборвала его Муврикова.
— Ладно уж, — буркнул Швидько, — сказать нельзя.
Альбина спросила:
— Все согласны?
И тогда Гера крикнул:
— Нет! Я не согласен.
Он все время ждал удобного случая, чтобы предложить свой маршрут. Сделалось тихо. Вожатая спросила:
— Почему же ты не согласен?
Гера встал:
— А потому, что я предлагаю идти через хутор Алюк.
— Какой еще хутор? — удивилась Альбина. Все посмотрели на Геру тоже удивленно.
— Хутор Алюк, — повторил он. — Это хутор, в котором были красно-зеленые в гражданскую войну. И там жил Степан Бондарь. Про него в записке сказано.
— В какой записке? — спросила Альбина уже нетерпеливо, и в глазах ее мелькнула усмешка. Должно быть, Гусельников казался ей сейчас просто забавным путаником.
— В партизанской, — опять повторил Гера. — Которая выставлена в музее, в зале, где гражданская война.
— Да что ты про гражданскую! — воскликнула Муврикова. — Мы же все решили про Андрея Гузана выяснить.
— А если я хочу про Степана Бондаря? — упрямо сказал Гера.
— Нет, это просто глупость! — рассердилась Муврикова. — Герой Советского Союза и какой-то Бондарь.
— А вдруг он тоже герой? — спросил из угла Максим Дроздик.
— Да кто он такой, кто, этот Бондарь? — всполошилась Файка Абрикосова.
— Тише! — застучала карандашом по столу вожатая. — В конце концов, говорите по очереди. Ну, что ты хочешь сказать, Коноплева?
Все снова притихли, потому что Гутя Коноплева встала и начала едва слышно:
— Я не понимаю, из-за чего спорят. Герой или не герой? На любой туристской тропе, где и никакого героя нет, все равно интересно.
— Да что она говорит! — всплеснула руками Муврикова. — По-твоему, выходит, вообще неважно, куда пойдем и зачем пойдем? Без всякой цели топать?
— Почему без цели? — ответила Гутя. — Природу изучать. Лес и горы. Разве это не цель? Зачем же у нас тогда Кульков геолог, а я ботаник?
— Мы героям не помеха, — солидно изрек Серега. — И я хоть геолог, а про Андрея Гузана хочу знать все подробности.
— А я про Степана Бондаря! — вскинул руку Швидько, будто проголосовал. Он засмеялся при этом, и стало неясно — или он в самом деле загорелся желанием, как Гера, раскрыть тайну партизанской записки, или просто озорничает.
Как бы там ни было — все опять зашумели, и никто не соглашался с Коноплевой. Гера тоже считал, что с природой она подзагнула. Без героев нельзя. Вопрос лишь о том, кого выбрать. И он вытянул вверх обе руки, чтобы еще раз объяснить свое предложение.
Но Муврикова, пошептавшись с вожатой, сказала:
— Хватит! Сейчас постановим: кто за то, чтобы идти в поход по данному маршруту?
— Подожди, Рая. — С последней парты поднялась Лидия Егоровна. — Все-таки разберемся с Гериным предложением. Он кто же такой, этот Степан Бондарь? — Учительница вышла на середину класса, и Гера понял, что она ждет от него ответа.
