– Что у тебя на самом деле было с носом? – спросил он, когда они наконец вышли из зала в самом хвосте толпы, где их никто не мог подслушать.
Гарри коротко рассказал. И вот доказательство, насколько сильна была их дружба, – Рон не стал смеяться.
– Я видел, как Малфой что-то такое изображал, связанное с носом, – произнёс он мрачно.
– Да ну его, – со злостью ответил Гарри. – Лучше послушай, о чём он болтал, пока не знал, что я там…
Гарри ожидал, что Рон будет потрясён его рассказом. Но Рон остался вполне равнодушен – исключительно из тупого упрямства, по мнению Гарри.
– Ладно тебе, Гарри, он просто хотел покрасоваться перед Паркинсон… Ну какое такое важное задание Сам-Знаешь-Кто мог ему поручить?
– Откуда ты знаешь, может, Волан-де-Морту нужен свой человек в Хогвартсе? Это был бы уже не первый раз…
– Не называл бы ты это имя вслух, Гарри, – послышался за спиной укоризненный голос. Гарри оглянулся и увидел Хагрида, качающего головой.
– Дамблдор произносит это имя, – упрямо сказал Гарри.
– Ну, так то Дамблдор, верно? – загадочно ответил Хагрид. – Отчего ж ты так опоздал, Гарри? Я за тебя беспокоился.
– Меня задержали в поезде, – сказал Гарри. – А ты почему опоздал?
– Навещал Грохха, – радостно ответил Хагрид. – Совсем забыл о времени. У него теперь новое жильё в горах. Дамблдор ему устроил – отличная большая пещера. Ему там лучше, чем в Лесу. Мы с ним так хорошо поболтали.
– Правда?
Гарри старался не смотреть на Рона. Во время их последней встречи со сводным братцем Хагрида, свирепым великаном, вырывающим деревья с корнями, словарный запас Грохха состоял ровно из пяти слов, причём два из них он был не в состоянии произнести как следует.
– Да-а, он столькому научился, – сказал Хагрид с гордостью. – Вы просто не представляете. Вот ещё малость подучу его и возьму к себе в помощники.
Рон громко фыркнул, но ухитрился сделать вид, что сильно чихнул. Они уже стояли у дубовых дверей замка.
– Ладно, до завтра, первый урок сразу после обеда. Приходите пораньше, поздороваетесь с Клювокры… то есть я хотел сказать – с Махаоном!
Весело помахав им рукой, он вышел во тьму.
Гарри и Рон уставились друг на друга. Гарри видел, что у Рона, как и у него самого, на душе кошки скребут.
– Ты как, будешь продолжать занятия по уходу за магическими существами?
Рон покачал головой:
– А ты?
Гарри тоже покачал головой.
– А Гермиона? – спросил Рон. – Она вроде тоже нет?
Гарри снова покачал головой. Ему не хотелось думать о том, что скажет Хагрид, когда узнает, что трое его любимых учеников отказались продолжать изучение его предмета.
На следующее утро Гарри и Рон встретились с Гермионой до завтрака в общей гостиной. Надеясь, что Гермиона поддержит его теорию, Гарри поторопился рассказать ей о том, что подслушал в «Хогвартс-экспрессе».
– Но он же явно просто выпендривался перед Паркинсон, правда? – встрял Рон, прежде чем Гермиона успела что-нибудь сказать.
– Ну-у, – неуверенно протянула она, – не знаю… Вообще-то похоже на Малфоя – пытаться придать себе больше важности, чем есть на самом деле… Но выдумать такое…
– Вот именно, – сказал Гарри, но углубляться в детали не стал, потому что кое-кто в гостиной начал прислушиваться к разговору, не говоря уже о том, что многие таращили на него глаза и шептались украдкой.
– Воспитанные люди не показывают пальцем! – рявкнул Рон на крошечного первокурсника, вставая в очередь к выходу из гостиной.
Мальчишка, который шептался о Гарри со своим приятелем, прикрывшись ладошкой, густо покраснел и со страху кубарем выкатился через портретный проём. Рон засмеялся с довольным видом.
– Хорошо быть шестикурсником! Да ещё у нас в этом году будет свободное время. Целые уроки, когда можно просто сидеть и расслабляться.
– Это время нам дано для самостоятельных занятий, Рон! – сказала Гермиона, выбираясь вслед за ними в коридор.
– Только не сегодня, – возразил Рон. – Сегодня, я так думаю, у нас будет полная лафа.
– Стой! – Гермиона протянула руку и перехватила пробегавшего мимо четверокурсника, крепко сжимавшего в руке ядовито-зелёный диск. – Кусачие тарелки запрещены, дай сюда, – строго сказала она ему.
Мальчишка, насупившись, отдал ей рычащую тарелочку, проскочил под рукой Гермионы и умчался за своими друзьями. Рон подождал, пока он скроется из виду, и потянул к себе кусачую тарелку.
– Отлично, я всегда о такой мечтал!
Возражения Гермионы заглушил громкий смех – Лаванда Браун, по-видимому, нашла выходку Рона чрезвычайно забавной. Она ещё долго продолжала хихикать, а пройдя мимо Рона, оглянулась через плечо. Рон весь надулся от самодовольства.
Потолок в Большом зале был безмятежно голубого цвета с лёгкими штрихами облачков, как и квадратики неба, видневшиеся в высоких окнах с частым переплётом. Заправляясь овсянкой и яичницей с беконом, Гарри и Рон рассказали Гермионе о вчерашнем разговоре с Хагридом, лишившем их душевного покоя.
– Но он же не может всерьёз думать, что мы станем продолжать курс ухода за магическими существами! – расстроилась Гермиона. – Я хочу сказать, разве мы хоть когда-нибудь… ну, вы понимаете… проявляли энтузиазм?
– То-то и оно, правильно? – сказал Рон, целиком заглатывая яичницу-глазунью. – Мы больше всех старались на уроках, потому что мы любим Хагрида. А он решил, что мы любим его дурацкий предмет. Как вы думаете, хоть кто-нибудь будет у него готовиться к ЖАБА?
Гарри и Гермиона не ответили – в этом не было нужды. Они прекрасно понимали, что никто из их однокурсников не захочет продолжать изучение ухода за магическими существами. Они не решались посмотреть на Хагрида, а когда десять минут спустя он поднялся из-за преподавательского стола и жизнерадостно помахал им рукой, трусливо заёрзали в ответ.
После завтрака все остались на местах, дожидаясь, пока к ним подойдёт профессор МакГонагалл. В этом году раздача персональных расписаний несколько усложнилась, так как профессор МакГонагалл должна была вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ и могут продолжать занятия по выбранным предметам для подготовки к ЖАБА.
Гермиона мгновенно получила разрешение продолжать курс по заклинаниям, защите от Тёмных искусств, трансфигурации, травологии, нумерологии, древним рунам и зельеварению и тут же унеслась на первый урок древних рун. С Невиллом дело затянулось дольше. Его круглое лицо выражало тревогу, когда профессор МакГонагалл просматривала его заявку, сверяясь с результатами СОВ.
– Травология – прекрасно, – сказала она. – При оценке «превосходно» за экзамен профессор Стебль будет очень рада продолжить ваше обучение. По защите от Тёмных искусств у вас «выше ожидаемого» – можете продолжать курс. А вот с трансфигурацией у вас не всё ладно. Мне очень жаль, Долгопупс, но оценка «удовлетворительно» – маловато для занятий на уровне ЖАБА. Боюсь, вы просто не справитесь с объёмом работы.
Невилл повесил голову. Профессор МакГонагалл внимательно взглянула на него сквозь прямоугольные стёкла очков.
– Зачем вам, собственно, продолжать изучение трансфигурации? У меня не было впечатления, что этот предмет вам особенно нравится.
Невилл с несчастным видом пробормотал что-то вроде «бабушка хочет».
– Хмф, – фыркнула профессор МакГонагалл. – Пора бы уже вашей бабушке начать гордиться своим внуком, какой он есть, а не тем, каким он, по её мнению, должен быть – особенно после того, что произошло в Министерстве.
Невилл весь порозовел и смущённо заморгал. Он никогда ещё не слышал похвалы от профессора МакГонагалл.
– Сожалею, Долгопупс, но я не могу взять вас в класс подготовки к ЖАБА. Как я вижу, у вас «выше ожидаемого» по заклинаниям – почему не подготовиться к ЖАБА по этому предмету?
– Бабушка считает, что заклинания – для слабаков, – промямлил Невилл.
– Берите курс заклинаний, – сказала МакГонагалл, – а я черкну словечко Августе, напомню ей, что если она в своё время провалила СОВ по заклинаниям… это ещё не значит, что сам предмет никуда не годится.
Чуть заметно улыбнувшись при виде робкого восторга на лице Невилла, профессор МакГонагалл коснулась волшебной палочкой чистого бланка и вручила Невиллу уже заполненное расписание.
Затем профессор МакГонагалл повернулась к Парвати Патил. Та первым делом спросила, будет ли Флоренц, красавец-кентавр, и дальше преподавать прорицания.
– В этом году они с профессором Трелони поделят между собой курсы, – сказала профессор МакГонагалл с лёгким оттенком неодобрения в голосе; все знали, что она презирает прорицания как учебный предмет. – У шестого курса занятия будет вести профессор Трелони.
