— Оказывается, кое-что можно предусмотреть заранее?
— Спасибо, Павел, — сказал Витя. — Без вас я бы не догадался.
К тому времени, когда пришли ребята, Павел с Витей поужинали. Было интересно, где звено Тикина устроится ночевать.
— На всякий случай, разведчик, приготовься к смене боевой позиции, — усмехаясь, сказал вожатый.
Но менять «боевую позицию» не пришлось: ребята начали раскладывать костер именно у пещерки. Павел подмигнул Вите:
— Одно очко в нашу пользу.
И он рассказал о своем плане на осень. Если поход Тикина удастся, то перед началом учебы, после лагерей, можно организовать по этому же маршруту поход целого отряда. Проводниками станут пионеры звена Тикина. Но это будет не простой поход, а большая военно-спортивная игра. Отряд разделится на две группы. И вторую группу поведет Черноскутов.
— Верно?! — Глаза у Вити заблестели.
— А я буду главный посредник. Ничейный генерал.
— Ох, как хорошо вы придумали! Вы знаете, до чего это хорошо?
— Немножко представляю… Давай-ка за хлопцами понаблюдаем.
Ребята устраивались у костра, балагурили о чем-то. Потом они пели. Песня была хорошая, но незнакомая.
— Вот, Павел, скажите, пожалуйста, вы умеете так — когда засыпаете, сказать себе: «Я проснусь в пять часов», и проснуться в пять?
— Умею.
Витя посмотрел на него с уважением:
— Значит, у вас сильная воля. Я об этом в одной книге читал. Сам тренировался, тренировался — не получается. Иногда получается, но редко.
— А ты продолжай тренироваться. К этому и привычка нужна.
— Я продолжаю. Вот завтра утром мне надо встать в четыре часа — записку ребятам подбросить. Как, по-вашему, встану?
— Посмотрим.
Витю разбудил Павел:
— Десять минут пятого.
— Опять не получилось! — грустно пробормотал паренек.
Весь день они шли следом за четверкой. По дороге Павел рассказывал Вите разные геологические истории и задавал ему задачи на наблюдательность. То он замечал в траве бумажку и предлагал определить, когда, кто и почему оставил ее здесь; то спрашивал, какого цвета крылышки у той птички, что вспорхнула с куста впереди; то просил сказать, какое расстояние вон до той надломленной бурей сухой сосны, а потом учил переводить шаги в метры и обратно. Все это было очень интересно, и время текло незаметно.
Вечером, когда звено Тикина устроилось на ночевку, Витя чуть не выдал себя. Он хотел опять подбросить записку, но Дима, дежуривший у костра, заметил его. Витя еле убежал и вдобавок потерял записную книжку.
А на следующий день случился пожар. Первым учуял его Витя. Он знал, что это такое. Однажды они с отцом попали в лесной пожар на Алтае. Они бежали километров шесть. Шумный и жаркий огонь бушевал за спинами. Нечем было дышать. Все застилал дым. Спасла река. Вещи бросили на берегу и поплыли. Целый день сидели на островке.
Витя вспомнил об этом, как только почувствовал запах гари.
Павел рассматривал карту.
— Торфяник видишь?.. Лети туда, предупреди. А я побегу к ребятам: как бы не растерялись. Карту возьми себе. На пожар ходить тебе запрещаю. Понял? Запрещаю. Переночуешь на торфянике — и иди в обход болота. Жди меня завтра вечером вот здесь, — Павел показал на карте место встречи. — Ясно?
Витя, насупившись, ответил сквозь сжатые зубы:
— Ясно.
Он быстро добрался до торфяника и рассказал о надвигающемся пожаре. Самому Вите очень хотелось быть там. Вот вскочить бы на одну из телег и помчаться вместе с людьми на пожар! И Павел бы не узнал… А выдержка? Разве разведчик нарушит приказ начальника? Хоть сто пожаров — нет!
Переночевал Витя на скамейке в конторе торфяника. На следующий день, к вечеру, он пришел на место, назначенное вожатым для встречи. Павла не было. Надвигалась гроза. Витя соорудил небольшой, но плотный шалаш и в нем провел ночь. Павел не пришел и к утру.
Витя развлекался стрельбой из лука, но отсутствие вожатого начинало беспокоить его. Он решил обследовать край болота — может быть, попадутся хоть следы ребят. Витя оставил в шалаше записку: «Скоро вернусь», и пошел.
Когда он увидел вожатого вместе с ребятами, то немного растерялся. Ведь Павел не говорил, что дальше пойдет со звеном Тикина. А вдруг он все рассказал ребятам?..
Витя решил забросить им с помощью лука записку. Для проверки: если Павел рассказал, они, конечно, сразу закричат, позовут Витю.
Стрела упала рядом с ребятами. Они прочли записку и начали шушукаться. Все в порядке. Витя углубился в лес и стал оттуда наблюдать. Павел прошел с ребятами с полкилометра, потом попрощался. Витя побежал к нему.
— Ну, жив-здоров, разведчик? Здравствуй. А мы славно повоевали. Затушили огонь… Ты вот учишься хорошо, — неожиданно сказал Павел, — а поздравлять грамотно не умеешь. Пишешь: «Поздравляю, что…» Надо: поздравляю с тем-то. Понял, голова?.. Ну вот. И больше им записок не подбрасывай.
— А если грамотно?
— Не в этом дело.
— А в чем?
— Уже достаточно. Они очень серьезно их принимают.
— Боятся, да?
— Нет, наоборот.
Витя так ничего и не понял, но записки подбрасывать перестал.
Последнюю ночь они с Павлом провели рядом с тем местом, где позднее плот ребят потерпел крушение. Утром вожатый объявил:
— Теперь пойдешь один.
— А вы?
— Я вот посмотрю, как они засядут на перекате, а потом — к себе в экспедицию. Я же не просто гулять пошел — на практику иду. Забыл, голова?
— А где экспедиция?
— Не очень далеко.
На прощанье Павел пожал Вите, как взрослому, руку и сказал:
— Так и договорились: осенью будешь командовать в походе второй группой.
…В пещеру Витя вошел часа на три раньше ребят. Было боязно, но вместе с тем и радостно: ох, и удивятся они, увидев его здесь!
Все шло хорошо, но вот тут, в каменной трубе, случилось несчастье. И виноват в этом был он сам: спускаясь, привязал веревку к камню, не проверив, достаточно ли прочно он держится. И этот самый камень завалил отверстие. Оттолкнуть его Витя не смог: очень неудобно было держаться в крутой и гладкой каменной трубе.
Витя сильно замерз. И было очень страшно, хотя он и знал, что придут ребята. Правда, он не сидел сложа руки, а исследовал пещеру дальше, только немного, потому что нехватило света.
Когда Витя пытался отвалить камень, то выронил вторую свечу и потом не мог ее найти. Дальше, за трубой, тянется большой коридор, а потом — подземный ручей…
— Честное пионерское, ручей?! — Лёня даже подскочил и ударился головой о свод, но не обратил на это внимания. — Помните: «По ручью, у пяти пальцев…» Эх, ребята! Витька, ты не врешь, а? Ну, скажи честно, не врешь?
— Зачем же я лгать стану?
— Вот это да! Вот мы и нашли. Пойдем, ребята, скорее… Стой! А тот, в кожанке… Ты почему про него ничего не рассказал?
— Про кого? — удивился Витя.
Все в недоумении переглянулись. Но если записки действительно подбрасывал Витя… Тут что-то не то. Они напомнили Вите о незнакомце.
— А-а, да, Лёня еще дома рассказывал мне, я сам-то ведь его не видел. Только не знаю, в лесу он нам не встречался. Я все-таки думаю, что он действительно инженер. А что Лёню тогда расспрашивал и потом у будки разговор этот… Нет, все-таки он, наверно, инженер.
— Непонятно! — Дима покачал головой.
— Никакой он не инженер! — горячо сказал Лёня. — Мы-то знаем — шпион!
— А это даже хорошо, правильно, что записки подбрасывал Витя, — вступил в спор Миша. — Это больше на правду походит. Настоящий шпион такие записки подбрасывать не будет. Я уж давно об этом думал.
— Что же ты давно об этом не сказал?
— Так ведь я не знал, что это Витя подбрасывает!
— Но почему у него на руке такие стрелы?
У Лёни мелькнуло подозрение: не связан ли Витя каким-нибудь образом с тем человеком? Но об этой своей мысли звеньевой промолчал. Он только сказал:
— Все-таки нам осторожнее надо быть.
Они решили двинуться дальше. Веревку привязали к бревну: оно-то не обвалится. По одному спустились вниз и двинулись по коридору. На стенах виднелось много выступов, но все они были приглажены, без острых углов. Глина покрывала пол довольно толстым слоем. Ноги вязли в ней. Шли медленно.
— А он верно храбрый — Витя, — сказал Дима. — Да, ребята?
— Только какой-то дурной, — отозвался Миша. — Почему ты не поговорил с нами? И пошли бы вместе.
— Разве я до этого с вами не разговаривал? Так ведь вы все равно считали… извини, Дима, я толкнул нечаянно… все равно считали, что я трус и неженка, и вообще… не знаю даже кто.
— А что, он доказал нам! Я бы, пожалуй, тоже так сделал. Но вообще-то страшно. И в пещере одному… А Павел-то, а! — Лёня захохотал. — Вот ведь хитрый какой! Ловкий. Настоящий разведчик!
