И он был благодарен. Правда. Просто по какой-то глупой, дурацкой, детской причине он вообразил, что профессор Снейп… его собственный. И было мучительно больно понять, что это совсем не так.
Он заставил себя проглотить предательские слезы. Профессор был таким хорошим (даже сделал ему подарок посреди отработки!) – он не должен догадаться, что нафантазировал себе Гарри.
«Да, сэр?» - он постарался говорить как можно спокойнее. Он снова оглядел комнату. Для чего они здесь? Снейп хочет, чтобы он тут прибрался? Или он его предупредит – как это делали Дурсли насчет спален Дадли – что в эту комнату для него вход запрещен? Как будто он такой дурак, чтобы трогать чужие вещи! Дадли избавил его от этой привычки года в четыре.
Снейп нахмурился, глядя на мальчика. Он не ожидал выражений бурной радости (хотя нет, конечно, ожидал), но эта непроницаемая маска на лице столь эмоционального создания выводила из себя. Видно неблагодарный паршивец слишком горд, чтобы сказать «спасибо» хотя бы для вида. Пока что он оглядывал комнату с плохо скрываемым разочарованием.
Выходит, все его старания (не говоря уже о домашних эльфах) были потрачены впустую? Снейп проклинал себя за то, что вообще пытался угодить бездушному щенку. С какой это стати он ожидал благодарности от Поттера? Само собой, любая спальня в подземелье недостойна гриффиндорского принца!
Снейп стиснул зубы, пытаясь сдержать возмущенную брань, готовую сорваться с языка. Нельзя выдавать свою эмоциональную реакцию. Нет, лучше принять такую же позу, как и паршивец – напускное равнодушие, легкое презрение к происходящему. Он не позволял отцу понять, насколько ему больно, и он не изменит этой тактике с сыном.
Когда Гарри повернулся к нему, в его глазах явно читались ожидание и вопрос, и Снейп оскалился: «Что еще, Поттер?» Будь он проклят, если потребует от мальчика формальной (и явно неискренней) благодарности.
«Эм… а для чего мы тут, сэр?»
Неслыханная наглость! Как будто комната даже не стоит его внимания! Не имеет к нему отношения! Ну что же, в эту игру могут играть и двое.
«Я полагал, вы захотите посмотреть, где вы будете спать в моих апартаментах, - он ухмыльнулся. – Цивилизованные люди обычно предпочитают знать условия своего размещения».
О нет. Это очень плохая идея. Гарри снова оглядел завороженную, завораживающую комнату с чувством, граничащим с ужасом. Одно дело, когда тебе нечем похвастать. И совсем другое дело, когда тебя пытаются ткнуть в это носом. Когда вокруг все эти чудесные вещи, которыми ты не то, что владеть – прикоснуться не можешь, то это еще хуже, чем маленькая, пыльная кладовка с пауками. По крайней мере, в кладовке Гарри мог окружить себя чудесами своего воображения. Может быть, они были не настоящими, но зато они были его.
А как же хозяин комнаты? Ему не понравится, что кто-то посторонний спит в его кровати и, возможно, играет с его игрушками. Может, он и не такой как Дадли, который считал любую вещь испорченной, если Гарри хотя бы посмотрел на нее, но все равно ему вряд ли понравится, что кто-то занял его комнату. А если он такой же как Дадли… Если Дадли заявлял, что Гарри сломал, трогал или играл с его игрушками, то это приводило к самым худшим из наказаний. Никого не волновало, если Гарри был в другой комнате, когда все случилось, тетя и дядя всегда верили Дадли на слово.
Гарри надеялся, что профессор Снейп будет справедливее, если что-то случится (хотя бы выслушает точку зрения Гарри, а не будет сразу наказывать), но все же намного, намного лучше сразу избежать неприятностей.
«Пожалуйста, сэр, - выпалил Гарри. Он не хотел показаться неблагодарным. Нет никого хуже тех людей, которые неблагодарные – и они очень долго остаются без еды. – Можно я буду спать на диване, как прошлой ночью? Он очень удобный. Мне не нужна кровать».
Снейп не мог поверить своим ушам. Неужели паршивец предпочтет спать на диване вместо кровати просто из вредности? Лишь бы показать, как он презирает старания Снейпа угодить ему?
«А если мне не нужен храпящий маленький негодник в гостиной?» – рявкнул он, с трудом сдерживая крик. Он не выставил паршивца из своих апартаментов силой, лишь вспомнив, как на это отреагирует Альбус.
О. Ну конечно. Гарри почувствовал себя глупо. Кто захочет, чтобы сирота околачивался посреди их комнаты. «Э, ну, мне, правда, не нужна такая комната, - сказал он, переминаясь с ноги на ногу. – Я хочу сказать, если у вас есть чулан или клад…» - он не смог закончить предложение, потому что Снейп схватил его за плечи и сильно встряхнул.
«Кладовка? – профессор был вне себя от ярости. – Вы собирались сказать «кладовка»? – в ответ на испуганный кивок Гарри, профессор снова его встряхнул. – Да как вы смеете предполагать, что я такой же, как и ваши ужасные родственники, Поттер! Неужели вы воображаете, что я могу запереть ребенка в кладовке как старую швабру?» - Снейп не помнил, когда он последний раз так злился. Случай, когда близнецы Уизли проникли в душевые слизеринцев и перекрасили весь его факультет в зеленый цвет, не шел ни в какое сравнение с его чувствами в данный момент. Маленький паршивец не моргнув глазом заявляет, что он предпочитает кладовку тех магглов любым попыткам Снейпа создать роскошную спальню? Такое откровенное неуважение было… совершенно слизеринским.
Гарри в шоке уставился на профессора Снейпа. Последний раз он так злился, когда Гарри полетел за напоминалкой. Что же Гарри теперь натворил? Он только сказал… О. Он сказал, что ему хватит и кладовки. Профессор ему сто раз говорил, что Дурсли ужасные люди, потому что они плохо обращались с Гарри. И что Гарри заслуживает большего. А он снова повел себя так, как будто спать в кладовке – совершенно нормально. Дурсли бы никогда так не поступили с Дадли, а профессор Снейп говорит, что Гарри заслуживает как минимум такого же обращения, как и Дадли. Как минимум!
Профессор, наверное, считает его ужасным тупицей. Он все время забывает. Ведет себя так, как будто все, что говорили ему Дурсли – правда, хотя профессор Снейп миллион раз убеждал его в обратном. Неудивительно, что он так злится.
Значит, профессор все еще о нем беспокоится. Нет, о настоящем сыне, владельце этой великолепной комнаты, он, понятное дело, беспокоится куда больше, но ведь и о Гарри тоже. У Гарри немного отлегло от сердца. Ему очень нравилось, что профессор так бесится, если Гарри ведет себя, будто он не имеет значения. Это подразумевало, что Гарри важен. Для него. Хотя бы чуть-чуть.
«Простите, - пробормотал он, опустив глаза, чтобы скрыть свое облегчение. – Я просто не хотел неприятностей за то, что я что-то трогал».
Возмущение Снейпа мгновенно испарилось, как только до него дошел смысл сказанного: «Что? Почему у вас должны быть из-за этого неприятности?»
Гарри пожал одним плечом, не поднимая глаз – эта привычка уже начинала доставать Снейпа.
«Ему не понравится, что я трогал его вещи».
«Кому?»
«Вашему сыну».
У Снейпа подкосились ноги. Что? Паршивец бредит? Он страдает раздвоением личности и говорит о себе в третьем лице? «Поттер, Мерлина ради, о чем вы говорите?»
Гарри недоуменно посмотрел на него: «О вашем сыне. Мальчике, который живет в этой комнате. Или это ваш племянник? Я просто не думаю, что ему захочется, чтобы я тут жил. Я хочу сказать, тут же все его вещи, и ему такое не понравится. Я бы ничего не трогал, - поспешно добавил он, - но он может подумать, что я трогал. Скажем, я передвину что-то во время уборки. И тогда он разозлится», - закончил он, с трудом сглотнув.
Снейп уставился на мальчика. Как обычно, все эмоции Гарри были написаны у него на лице. Тоска, зависть, безнадежность, ужас, тревога… Очевидно, в прошлом его частенько обвиняли в том, что он «что-то трогал» - ясное дело, это были магглы. Этот опыт явно не прошел бесследно – возможно, в буквальном смысле. Снейп снова сжал зубы от ярости, но на этот раз она была направлена не на мальчика, а на этих чертовых магглов, которых давно уже пора навестить.
А пока им с Гарри нужно прояснить несколько моментов. «Поттер. У меня нет сына, племянника, кузена или иной разновидности кровных родственников. У меня есть подопечный. Вы», - он указал на мальчика. Он все-таки имеет дело с гриффиндорцем.
Гарри недоуменно уставился на профессора. Значит, у его опекуна нет семьи, как и показалось Гарри с самого начала. Тогда чья же это замечательная комната?
«Эта комната, - продолжил Снейп, игнорируя острое чувство вины за свои прежние заблуждения, - ваша. Я создал ее – при помощи домашних эльфов, - неохотно добавил он, - для вас. Она никогда не была чьей-то еще. Она ваша, - повторил он еще раз, поскольку, судя по шоку на лице мальчика, он все еще не принял эту идею. – Все вещи в этой комнате принадлежат вам. Только вам. Вы должны их трогать».
Теперь мальчик отчаянно мотал головой, сцепив руки перед собой, словно боялся, что те его предадут. «Нет, сэр. Нет. Это не мое. Я этих вещей никогда раньше не видел. Вы ошиблись, сэр. Наверное, это других мальчиков из общей спальни. Пожалуйста, сэр, я никогда их не трогал».
