Просто отлично. Теперь у паршивца истерика. Глупый гриффиндорец. Абсолютно неспособен к логическим умозаключением. Впал в панику, решив, что Снейп по незнанию набил его комнату крадеными вещами.
Снейп подвел мальчика к кровати и сел на нее, не обращая внимания на возмущенный рев магических гиппогриффов. Дрожащий мальчик встал между его коленями, и Снейп посмотрел ему прямо в глаза. «Поттер, я буду говорить предельно медленно, так что постарайтесь вникнуть, - произнес он строгим тоном, мысленно ужасаясь тому, что собрался сказать. – Все вещи в этой комнате принадлежат вам. Они – прекратите мотать головой, глупый ребенок! – принадлежат вам, потому что я купил их для вас».
Гарри замер. Наверное, он ослышался.
«Да, - продолжил Снейп. – Я создал эту комнату для вас, и все эти вещи я купил для вас. У мальчика должны быть его собственные вещи. Тот факт, что ваши ненормальные родственники не обеспечивали ваши базовые потребности, такие как еда и одежда, не говоря уже об остальных вещах, подходящих для растущего мальчика – таких как книги и развивающие игрушки для стимуляции интеллекта – никак не влияет на мое поведение. Вы видели дом Уизли. Вы видели, какие вещи есть у их детей, несмотря на ограниченные средства. Вы воображаете, что я буду обращаться с вами так же плохо, как и магглы? Вы мой подопечный, Поттер. К вам будут относиться с уважением и вниманием, и вы это заслуживаете. Дети бесценны, Поттер. И я буду вести себя соответственно». О, Мерлин, если Альбус узнает, какие он тут распустил тошнотворные нюни, ему будут это вспоминать до конца жизни. Такими темпами он к вечеру станет главой Хаффлпаффа, но мальчику нужно это услышать. Во всех книгах об этом говорится.
И в самом деле, сейчас ребенок смотрел на Снейпа как на пришельца из космоса, болтающего какую-то чушь. Снейп зарычал от нетерпения, но потом решил, что (поскольку свидетелей его падения не было, и он и так уже переплюнул любого хаффлпаффца по части слезливости) можно воспользоваться рецептом Молли Уизли. Он усадил мальчика к себе на колени (НА ЕГО КОЛЕНИ! О чем он думал?) и неловко погладил его по спине: «Все будет хорошо, Поттер. Вы заслужили все эти вещи. Вы заслужили, чтобы к вам хорошо относились. Вы… хороший мальчик». Он не смог сдержать гримасу во время последнего предложения (для него оно было совсем противоестественно), но все-таки заставил себя произнести эти слова.
В ушах у Гарри что-то шумело, когда он пытался уяснить эти совершенно невозможные утверждения, которые произнес Снейп. Это все для него? Профессор пошел и купил это для него? На свои собственные деньги? Но зачем профессору делать что-то подобное? Он уже и так столько всего сделал для Гарри! Зачем ему тратить на него еще больше времени и денег?
«Н-н-но почему?» - наконец, заикаясь, сказал Гарри.
«Поттер! Вы меня вообще слушаете? – пристыдил его Снейп, крепче сжимая тощие плечи мальчика. Отлично, у него появилась причина для ругани. Это выходит у него куда лучше. – Я уже сказал вам. Вы мой подопечный. Моя обязанность – гарантировать, что у вас есть все, что нужно юному волшебнику».
«Н-но все это? – пискнул Гарри, указывая рукой на огромную, чудесную, волшебную (буквально) комнату. – Мне н-не нужно все это».
Снейп еще больше оскалился: «Конечно, нужно, нелепый ребенок. Может быть, с вами и обращались как с нелегальным домашним эльфом почти всю вашу жизнь, но это еще не повод оставлять такое положение дел неизменным. Или вы считаете, что я буду вести себя как те ужасные магглы? Вы имеете законное право на то же самое, что и любой волшебный ребенок, и моя обязанность вас этим обеспечить».
Гарри опустил взгляд. «Вы мне уже подарили папу, - прошептал он, теребя ткань рукава Снейпа. – Мне больше ничего не нужно дарить».
Смысл слов Гарри дошел до Снейпа лишь через несколько секунд, после чего в его ушах раздался такой оглушительный шум, что он поначалу подумал, что это кто-то вызывает его по каминной сети. Только странное, сжимающее грудь чувство подсказало ему, что это шум в его голове.
Неужели этот наглый, необъяснимый, непредсказуемый ребенок действительно это сказал? Отозвался о Снейпе как об отце, его отце? Снейп гадал, может ли массовая миграция свистящих раков с гор помешать школьной квиддичной практике.
Он попытался заговорить, но оказалось, что для этого нужно сначала прочистить горло: «Эм, да, ну что же». И что он должен сказать в ответ на такое нелепое и в корне неверное заявление? «Эм, да, ну что же». Ему нужно раз и навсегда расставить все точки над i. Нельзя позволять паршивцу бегать по Хогвартсу и распространять столь нелепые идеи. Одно дело, если он (нехотя!) согласился стать временным опекуном паршивца, пока Альбус не придет в чувство и не найдет ему подходящую замену. И совсем другое дело, если кто-то, особенно отродье его заклятого врага, начнет видеть в нем отцовскую фигуру. Можно представить, какой поднимется вой в ответ на подобное заявление. И это он только про реакцию преподавательского состава.
Нет, лучше поставить мелкую напасть на место здесь и сейчас. Объяснить, что ни один уважающий себя Снейп не свяжет свое имя с маленьким негодником, не говоря уже о Поттере. Да, он поклялся приглядывать за мальчиком, но лишь в рамках его материального благополучия. А с этим даже Дурсли справлялись – более или менее. Скорее менее, если говорить по правде.
Он уже было открыл рот, чтобы раз и навсегда запретить паршивцу использовать это слово. Сказать, что он стал подопечным Снейпа только по приказу директора. Что Снейп присматривает за ним только из чувства долга и все. Но прежде чем он успел хоть что-нибудь сказать, Гарри оставил в покое его рукав и посмотрел на него. Глаза Лили опять заглянули прямо в его душу.
Где-то на задворках разума он заметил, что (к его удивлению) Гарри не выглядел смущенным или беспокойным. Его глаза скорее выражали довольство и покой. Как будто он нашел безопасную гавань в этом безумном мире. Он был застенчивым, но не испуганным.
Снейп снова прочистил горло: «Вы говорите как простофиля, Поттер. Раз я исполняю… э… подобную роль, то тем более я должен обеспечивать вас такими вещами. Однако если вам не нравится комната или игрушки, то…»
«Нет! – воскликнул Гарри. – Нет! Они классные! Я их обожаю!»
Снейп неодобрительно хмыкнул: «Ну, поскольку я так и не услышал слов благодарности, то естественно, я предположил…»
Мальчик снова накинулся на своего профессора, попутно перекрыв ему доступ к кислороду. «Спасибо, спасибо, спасибо», - шептал он, уткнувшись в Снейпу в грудь и сжимая его изо всех сил.
Снейп сказал себе, что острая боль где-то внутри очевидным образом вызвана ударом черепа Поттера в грудину. «Да, хорошо, постарайтесь обойтись без новых глупых слез, Поттер. Я не намерен сдавать в утиль еще одну мантию, потому что вы так и не научились пользоваться носовым платком, - где-то в районе его груди послышалось подозрительное шмыганье, и Снейп обреченно вздохнул. – У вас остается двадцать минут до ужина. Я предлагаю вам осмотреть вашу комнату, но если вам так угодно, можете потратить это время на слезный рев на моем плече».
«Я не реву!» - возмущенно ответил Гарри, отстраняясь и глядя на профессора подозрительно блестящими глазами.
Снейп приподнял бровь. «Ну конечно, нет, - саркастично согласился он. Он снял мальчика с коленей и усадил его на кровать. – Я позову вас, когда будет пора идти в Большой зал».
Он оставил мальчика одного в новой комнате. Можно надеяться, что без посторонних глаз маленький идиот все-таки наберется смелости потрогать вещи в собственной комнате. К тому же, говоря по правде, он не мог ни минутой дольше оставаться здесь. Дамблдор бы точно остался, устроил бы демонстрацию каждой игрушки мальчику, но Снейпу становилось все труднее сохранять равнодушный вид. Каждый раз, когда паршивца шокировала самая тривиальная любезность, Снейп с трудом сдерживал навязчивое желание аппарировать к Дурслям и показать им парочку фокусов от Пожирателей Смерти. Он даже подумывал, а не одолжить Беллатрикс Лестрандж из Азкабана на несколько часов, или, скажем, одного-двух Дементоров…
Гарри разглядывал комнату (его комнату, быстро поправил он себя), и куда бы ни упал его взгляд, его ждало новое чудо. Он погладил простыни, на которых он сидел, и гиппогриффы одобрительно закричали и захлопали крыльями. У Дадли нет таких простыней. Он таких простыней даже не видел. И комната у него не такая большая. Даже если сложить две его спальни вместе, то эта комната – комната Гарри – все равно больше. И игрушки у Дадли ничего не умеют делать. А игрушки Гарри (ИГРУШКИ ГАРРИ!) делают разные удивительные штуки. Он понимал, что по идее он должен ходить и изучать разные игрушки и вещи, но сейчас ему хотелось просто сидеть и смотреть.
У него была комната. Настоящая комната, которая вся только его. И она была полна (практически ломилась!) всяких игрушек и книг и разных волшебных штуковин. Но самое замечательное, от чего Гарри был счастлив просто до боли, это то, что все это сделал профессор Снейп. Для него. Он создал комнату и принес сюда все эти вещи для Гарри.
