— Нет, — ответил Том, затем заново продумал его ответ. «Наподобие этого», разъяснил он. — Однажды — кровавый ад, это было на мой третий год, — я проснулся, думая, что мое плечо было разорвано. Оказывается, оно не было, но я мог поклясться, что я чувствовал кровь.
Профессор Дамблдор принимал во внимание это, выглядя, как будто бы это была последняя вещь, которую он хотел услышать. — Какие нибудь необычные сны?
Том поджал губы. Честно говоря, он хотел рассказать, но что-то в нем сообщало, что он должен держать в секрете свои сны. — Нет, — ответил Том. Это была, без сомнения, наиболее безрассудная ложь, из всех. Дамблдор просто одарил его подозрительным взглядом и написал что-то в своем блокноте. Том немного колебался с решением, но не сделал ничего, чтобы исправить ошибку.
Дамблдор задал Тому еще несколько вопросов, и начинал выглядеть все более озабоченным. Наконец, он вздохнул и положил свой блокнот. — Есть еще одна вещь, что я хочу испытать на тебе, — сказал он. — У меня есть волшебный инструмент, который, как я думаю, может направить нас в правильную сторону. Я оставлю тебя одного, что бы ты мог переодеться, а затем мы сможем идти.
Профессор Дамблдор вышел, и закрыл за собой дверь, а Том встал с кровати, и переоделся в школьную форму. Как только он закончил, он использовал свою неповрежденную руку (ту, что справа) чтобы открыть дверь. Дамблдор собирал вещи, к большому раздражению Мадам Виолы, но он остановился, когда Том вышел.
— Действительно ли ты готов? — спросил он. — Хорошо. Теперь, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что ты будешь говорить только правду, относительно всего, ты понимаешь меня?
— Хорошо, — быстро сказал Том. Дамблдор кивнул, и повел Тома в коридор. После нескольких минут ходьбы, они натолкнулись на дверь, которую Том никогда не видел прежде. Дамблдор остановился рядом с ней.
— Сюда ты войдешь один, — сказал ему Дамблдор, на его лице внезапно показался печальный взгляд. — Я испытываю большого желания видеть Кэтрин снова.
— Кэтрин?
— Моя жена, — коротко сказал Дамблдор, печальный взгляд, стал более явным. — Она умерла восемь лет назад.
— Тогда, как вы можете? — начал Том, но остановился, решив, что эта тема может заставить его преподавателя заплакать. Все еще выглядя весьма запутанным, Том снял ржавый железный замок, и ступил в комнату, и тщательно закрыл дверь позади него.
Повернувшись, Том заметил, что комната была почти пуста. В одном угле была арфа, а в другом позолоченное зеркало. Слои пыли, лежащие на полу, как, если бы никто не был в здесь целую вечность. Паутина, свисавшая со стен, и лунный свет, проникающий через окно, позволял увидеть серебристую пыль в воздухе. Том, который всегда быстро обучался игре на любом музыкальном инструменте, дотронулся до одной из струн на арфе, и услышал мелодичный звук, который это вызывало. Его сердце вздрогнуло. Независимо от того насколько колючим он был среди людей, у Тома было мягкое сердце для музыки. Он сыграл еще несколько нот на арфе и случайно взглянул поперек комнаты, где перед ним стояло позолоченное зеркало.
Отражение в нем заставило его подскочить. Это было похоже на несколько видений, наложенных друг на друга так, что были видны только яркие цвета и линии. Заинтригованный, Том оставил арфу и подошел к зеркалу. Оно было хорошо сделанным, с золотыми оправами на ветвистых ножках. На вершине была вырезана вьющаяся надпись, которую Том прочитал с трудом. «Ацдрес огешав еиналеж а, оцил ешав ен юавызакоп я». Том нахмурился. Слова были написаны на каком-то языке, который он никогда не видел прежде, но в них было что-то, что имело смысл. Прищурившись, что бы прочитать строчку в темноте, Том прочитал её задом на перед. Я показываю не ваше лицо, а желание вашего сердца. Так вот что Дамблдор имел в виду, что он не хотел смотреть в зеркало, так как он увидит свою мертвую жену снова.
Том еще раз посмотрел вниз, на волнистое отражение. Это было желанием его сердца? Цель его жизни жить в месте, где есть яркие цвета и странные линии? И все же, он получил впечатление, что он увидел еще что-то. Он закрыл правый глаз. Резко, изображение в зеркале изменилось. Оно показало Тома, но он выглядел по-другому — менее бледным, более веселым. Он говорил с двумя людьми. Том напрягся. Он знал этих людей. Лили и Ханна. Видеть их снова было агонией. Его мать сидела рядом с ним, и, к изумлению Тома, его отец тоже был там, он и мать Тома, казалось, ладили. Том почувствовал острую боль где-то в области груди, он прикоснулся рукой к зеркалу. Тени не обратили на него внимания. Вместо теплоты их любви, Том почувствовал только холодную поверхность стекла.
Раскрыв глаза, Том перевел дыхание, он не заметил, что задержал его. Его сердце вопило, конечно же, это было желанием его сердца. Просто из любопытства, Том закрыл левый глаз, так, чтобы посмотреть на зеркало правым. То, что он увидел, так отличалось от первой сцены, что он задохнулся от неожиданности. Он был намного старше, ему было приблизительно двадцать шесть, и он так или иначе не выглядел очень хорошо. На нем была черная одежда, более усовершенствованая, чем простая форма Хогвартса и сделанная из бархата вместо шерстяного хлопка. Он стал немного более худым, немного выше, и намного более бледным, но он все еще сохранил его симпатичную внешность. Старшая версия Тома стояла на вершине скалистого склона, вид погоды напоминал, обычную погоду в Шотландии (тоскливая и серая), в левой руке у него была палочка. Гладкая белая маска была сжата в правой. Том кто был не совсем — Томом был окружен людьми в закрытых темных плащах, черных одеждах, и масках, все кто говорил с ним кланялись ему.
Том думал с трудом. Это, вероятно, подразумевало, что другое желание его сердца должно было восхищаться, лидерством. Однако он никак не мог понять, зачем нужна была маска. Все, что он знал, это то, что это ужасало его, сцена казалась ужасно неправильной. Начинаясь чувствовать себя неловко, Том убрал руку от своего левого глаза. Сцена осталась прежней.
Состояние внезапной и необъяснимой паники одолело его. Том отчаянно протирал глаза, убеждая себя, что он видел не те вещи, которые должен был. Когда он снова открыл глаза, зеркало возвратилось к прежнему водовороту цветов. Том вздохнул от облегчения, хотя он не мог точно сказать, почему он почувствовал себя спокойнее. Он закрыл свой правый глаз и еще раз увидел людей, которых он любил, но, когда он убрал руку, все снова возвратилось к бессмысленному водовороту. Том понятия не имел, что из этого следовало. Снова почувствовав себя неудобно, он покинул комнату.
Он почти столкнулся с Профессором Дамблдором, он, был слишком отвлечен, чтобы помнить, о том что преподаватель тоже был там. Том, прикусив губу, несколько раз моргнул от света факела.
— Все в порядке? — Спросил Дамблдор. — Что ты увидел, когда посмотрел в зеркало?
Том засомневался. Одна его часть велела рассказать всю правду. С другой стороны, другая часть призвала его, соврать. Том прислушался к этому голосу, и услышал поток лжи с его губ прежде, чем он смог что-нибудь сделать, чтобы предотвратить это. — Я видел, что я Староста — Том неосязаемо пожал плечами в тоне его голоса.
Внезапная, неопределенная боль пронзила его левую сторону, но Том проигнорировал это.
Профессор Дамблдор выглядел смущенным и встревоженным. — Это — желание твоего сердца? — Медленно спросил он, он выглядел, будто ожидал чего-то большего.
Томом овладело внезапное убеждение завопить правду, но он услышал, что его голос бодро ответил, — Да. — Та необъяснимая паника, которую он почувствовал в Комнате с Зеркалом, возвращалось с толчком.
Дамблдор поджал губы. — Ничего про Лили? — мягко спросил он.
Том боролся, чтобы рассказать, но его тело и голос казалось, не были в его управлении. Его голосовых связок хватило лишь на то, что бы сказать, — Не знаю. Она могла быть где-нибудь на заднем плане, но я не видел ее.
— ЗАТКНИСЬ! — Другой голос отступил, но Том случайно сказал эти слова вслух. Он закрыл рукой свой рот, но ошибка уже была сделана.
Синие глаза Профессора Дамблдора, засветились беспокойством, и он стойко посмотрел на Тома. — Том, что только что произошло? — Быстро спросил он.
— Я — я не знаю! — пробормотал Том через руку, прислоняясь к стене, и соскальзывая на пол. Внутри, шумел голос, он сходил с ума, яростно швыряя оскорбления, настолько шумно, что Том, просто не мог услышать что-нибудь еще — Боже, будь по — тише, — прошептал он, но это побудило голос, начать вопить ещё громче, чтобы вывести его из себя.
Дамблдор, слишком встревоженный и обеспокоенный, схватил Тома за плечи и начал грубо трясти — ТОМ! — закричал он. — Том, скажи мне, в чем дело!
Том не смог ответить. Сейчас, он был близок к тому, чтобы расплакаться. Маленькая капля его собственного мнения вылезла наружу через крик. — Почему это происходит? — Том прижал колени к груди, он всегда делал так в детстве. — Почему я? Заставьте их остановиться, пожалуйста заставьте их остановиться.
