– Виртуал! – завопил Леха. – А как же ты оказался на другом дереве? По воздуху перелетел? Как белочка?
– Отвали, Леха. Что ты в меня вкусываешься? Оказался и все!
– Ага! Тайна! – Леха не отцеплялся.
Тут громко зарычал Сашин медведь Миша. Он стал вырываться у Саши из рук и рвать на себе тельняшку, которая была не настоящая, а нарисованная фломастером. – Р-р-р! – раздавалось вокруг, и пес Степа забеспокоился, шерсть на загривке поднялась. Собака всегда ощетинивается, когда слышит голос дикого зверя. Даже если этот зверь не такой уж дикий, а игрушечный.
– А медведь Миша? – кричал Барбосов. – Сам он, что ли, ревет? Он потому рычит, что ты, Виртуал, опять фокусничаешь? Я тебя разгадал, конкретно!
Виртуал отпирался:
– Сказал же я вам – не Виртуал, а Виталька! Обычный семиклассник, непьющий, некурящий, клей не нюхаю, таблетки не жру! Хороший парень!
Тут на макушку Лехе упала тяжеленькая еловая шишка.
Алька недоверчиво смотрела вверх. Потом спросила:
– Неужели ради меня нельзя вести себя нормально? Опять ты начинаешь свои фишки, заморочки, приколы. Смотри, Виталька! У меня терпение не стальное.
– Я ради тебя всю свою тайну раскрыл! – вопил Виртуал. – Пообещал и выполнил!
– А почему с простой осины летят еловые шишки? – Леха чесал голову, шишка угодила в самую середину головы. – Разве так бывает, Виталька? И кота Барса научил петь ты, а не кто-нибудь!
– Дрессировка, никаких сверхъестественных штучек! – Витальку не собьешь.
Алька милостиво согласилась:
– Не врешь. Слезай с дерева, пойдем в кафе «Тройка». Прощаю тебя.
– Слезать? Это долгая песня! Спущусь на крыльях любви! – хулиганским голосом завопил он. И вмиг оказался около Альки, они взялись за руки и пошли в сторону кафе «Тройка».
– Для троечников? – завистливо спросила Лидка. Она была расстроена – Алька ее победила, Виртуал остался с Алькой, а от Лидки ушел. Не помогли журналы, не помогло зелье, вонючее, приворотное. И отворотное тоже не сработало.
– Не для троечников, – звонко сказала Кристина, – это в честь лошадок.
– Их троих запрягали в санки или в коляску, – добавил умный Кирилл, – в середине коренная, а с боков пристяжные. Очень просто.
– А если ты, Кирилл, такой вундеркинд, скажи, пожалуйста...
– Пожалуйста, – быстро ответил Кирилл.
Все засмеялись, но Сергей смотрел серьезно, хотя он обнимал в это время свою раскрашенную Варвару, он обнимал ее всегда, даже на уроках. Не делал исключения и на математике, хотя математичка Клизма строгая и непримиримая. Она повторяет: «В шестом классе влюбляться рано». Но и ее Сергей с Варварой приучили в конце концов не обращать внимания на их нежности.
– А у меня вопрос крутой, – Сергей продолжал, – как обыкновенный мальчишка Виталька попадает на экран компьютера? И оказывается среди монстров? И всяких других фигур компьютерных игр? Ну как?
– А правда! Как? – закричали все.
– Я не попадаю, а он – раз, и на экране!
– И вчера я его там видела!
– Значит, он врет своей Альке-вредине!
Издалека донесся голос Виртуала:
– Я вам помогал! А вы меня продаете! Ну да, бывают всякие виртуальные моменты. – он кричал весело, но потом не так весело: – Аля! Не уходи! Я больше не буду!
– В последний раз поверю! – сказала вредина громко, на весь бyльвар. – Я прощаю тебе ложь твою наглую и все твои фишки. Виртуал хренов!
– Да какой я Виртуал? Обычный Виталька!
И тут из облака над головами милой компании посыпались пуговицы, сосновые шишки, кегли и два гадательных кубика. А игрушечный медведь Миша помчался по дорожке на своих коротких лапах и запел:
Все очень просто:
Сказки – обман,
Солнечный остров
Скрылся в туман.
Мишка вернулся не сразу. А все загрустили. Песня, как это часто бывает, подходила к тому, что сейчас происходило. Неужели все-таки сказки – обман? Неужели все так уж совсем просто?
Агата погладила Степу, а другой рукой – Мишу.
– Не гладь его! – зарычал Степа. – Он игрушечный, а настоящий я!
– Ревнует! – засмеялся Харитон. – Ты, Степан, ревнивый, как один человек.
Тут Харя все-таки получил от Лехи хорошую плюху.
– Давно напрашивался, – сказал Леха, – намеки свои оставь при себе, лох!
Дальше случилось неожиданное: Харя дал Лехе сдачи. Он врезал Лехе изо всех сил, кулак у Харитона оказался крепкий, хотя он не занимался никакой борьбой – ни вольной, ни обычной. Леха свалился на дорожку.
– Вот ты, Леха, давно напрашивался, – Харитон отряхнул ладони, как будто Леха был сделан из песка или из пыли, – в другой раз думай, прежде чем распускать руки.
– Я упал от неожиданности, – сказал Леха и отряхнулся, – считал тебя слабаком и лохом. Сам виноват.
– Леха – настоящий парень! – донеслось откуда-то слева. А потом – справа: – Харя – классный парень!
– А девочки? – спросила Агата громко. – Супер наши девчонки?
– Супер! Класс! Отпад! – кричало облако, а может быть, верхушка березы. – Особенно – одна!
– Это он про меня! – объявила Князева.
– Ну уж нет! Это про меня! Посмотри, какие у меня глаза – ярко-голубые! – Это, конечно, Оля.
– А у меня зато ноги длиннее на целых одиннадцать сантиметров. – Десятиклассница Юля оказалась рядом. В такую минуту не хотелось быть далеко.
Девчонки не унимались:
– А я зато балетная, изящная и легкая. – Анюта тоже считает себя самой классной.
– А я зато умею управлять мотоциклом. – Надя-Сфинкс покосилась на Барбосова и добавила: – Почти.
Девчонки долго перекликались, как писклявые воробьи, только намного громче. И тут издалека долетело:
– А меня зато выбрал Виртуал! То есть Виталька!
Литераторша Курица сегодня не читает стихов. Она оглядела класс, а они сидят спокойно и смотрят на нее внимательно. Как редко так бывает! Чтобы все молчали, никто не вертелся, не включал плеер, надежно спрятанный под модной прической. Чтобы Сизов не строил рожи Анюте балетной, а Леха не ревновал Агату и не толкал ее локтем в бок. Чтобы Барбосов не раскладывал на парте отвертки и другие железные предметы, названия которых Курица не знает. Только Сергей обнимал Варвару за плечи, но это Курицу не раздражало – она привыкла.
– Знаете что? – вдруг живо спросила она. – Я хочу рассказать вам одну историю не из литературы, а из жизни.
– Классно! – отозвался шестой «Б». – Из жизни – другое дело. А из литературы – совсем другое дело.
Она засмеялась и начала историю. Тишина в классе была такая, что завуч Оксана, проходя по коридору, заглянула в класс: что случилось? Неужели все сбежали? Почему так тихо? Оксана Тарасовна приоткрыла дверь, класс был на месте.
– Шестой «Б» не похож на себя, – сказала Оксана Тарасовна, – такая тишина. В моем подчинении пятьсот учащихся, никто не сидел так спокойно ни разу. Извините, если перебила, – сказала Оксана Курице и тихо прикрыла дверь.
– В подчинении! – фыркнула Агата. – Еще чего!
– Учащихся! – возмутился Гриша. – Казенное слово. Мы просто подростки!
– Успокоились, подростки. – Курица знала, что сегодня они послушаются. Слушать истории из жизни любят все.
– Расскажите, мы будем сидеть тихо.
– Слушайте. У меня есть соседка, красивая девушка Катя. Она незаметно, как все дети, выросла, у нее появился жених Слава. Прекрасная пара. Катя меня с ним познакомила, привела и сказала: «Мы живем на одной площадке, вы близкая соседка и хороший человек, хотя и учительница». Тут она почувствовала, что сказала бестактность, покраснела, но Слава рассмеялся, и неловкость была забыта. А потом была свадьба – интеллигентная, без особого шика. Но на Кате был поразительной красоты свадебный наряд – невесомое белоснежное платье, фата, белые туфельки. Катя была, как лебедь – тоненькая, воздушная.
В этом месте рассказа девчонки шестого «Б» все до одной вздохнули и подумали: «У меня тоже будет такой потрясающий свадебный наряд». И Оля подумала, и Варвара, и Надя-Сфинкс, хотя она немного смахивает на мальчишку, и такой воздушный наряд вряд ли ей пойдет.
Курица продолжала:
– Они прожили год в любви и согласии и вдруг расстались. Катя пришла и сказала: «У него плохой характер, он совершенно не уступает мне во всем. А обещал – во всем». Грустно мне было, такие прекрасные, современные, умные дети. Ну не дети – юные люди.
А через некоторое время Катя пришла и сказала: «Я выхожу замуж, его зовут Гена, мама согласна. Тем более свадебное платье есть, и туфли. Расходов мало, правда же?» И опять была свадьба, на этот раз совсем тихая – несколько подруг из института, его друг, ну и родственники, бабушка, тетя, дядя.
Они прожили года полтора и расстались. «Он холодный человек, – объяснила мне по-соседски Катя, – живу с ним, как в холодильнике. Ни тепла, ни понимания, ни нежного слова. Зачем терпеть и страдать. Расстанемся, он согласен».
Гена исчез, а Катя опять собралась создать семью. И тут появился их дальний родственник Юлий Матвеевич. Это он несколько лет назад, когда Катя еще училась в девятом классе, пришел с большой коробкой и объявил: «Свадебное платье, привез из Венгрии, в этой коробке и фата, и туфельки. Дарю тебе, Катерина, на счастье». И она два раза надевала эту потрясающую красоту. Теперь он пришел и признался: «Знаешь, откуда это свадебное платье?» – «Знаю, из Венгрии, заграничная классная вещь». – «Из Венгрии, правда. Но мне его там продали по дешевке – в день венчания невеста сбежала, передумала выходить за этого парня. Порвала с ним, а платье осталось. И я купил. Не принесло оно тебе, Катя, счастья. Прости меня и больше не надевай. Не всякая красота к большой удаче».
