Кружится Агата, рядом – Леха. Алька вредновато поглядывает из-под челки на Виртуала, а он простодушно танцует с ней и не делает никаких виртуальных фокусов. Фокусами считает их Алька – все эти исчезновения, пряники, взлеты под потолок и падения в морские волны, которых здесь нет и не предвидится.
Виртуал твердо обещал ей быть простым Виталькой. А получится ли это у него? Никому не известно.
Новый танец начинается, Оля с Артемом кружатся посреди зала, а крыса Гертруда сидит в сумке, сумка на плече у Артема, и у Гертруды закружилась голова. Она высунулась из сумки, чтобы подышать свежим воздухом, хотя какой уж такой свежий воздух в школьном зале, где прыгает и скачет человек сто или сто пятьдесят.
– Ой, крыса! – притворно пищит маленькая Аня из первого «А», а ее ненавистный и горячо любимый одноклассник Алеша вопит:
– Мышку испугалась! Бояка! – И бьет Аню по спине кулаком. И высовывает длинный язык, чтобы она обижалась, расстраивалась и понимала: это любовь.
И Аня понимала. Она стукнула Алешу кулачком в спину и крикнула:
– Получи! Сдачи не надо! Дерется, как маленький!
– Влюблен! – перекрывая музыку, кричала Алла Персикова из их класса. – А сам меня толкал в лужу! Изменщик непостоянный! Зачем толкать в лужу одну девочку, а бить кулачищем по спине другую?
– Не пищи, Персикова, – грубо отвечает Алеша. Он – мальчик из интеллигентной семьи и больше всего боится, что его будут считать мальчиком из интеллигентной семьи. Вот почему он без конца дерется, толкает девочек, ругается разными словами с самого первого класса. Пусть все видят: он не какой-нибудь маменькин сынок, он парень крутой. – Отстойные вы все, девчонки!
Его схватила за руку Роза:
– Не груби, Алеша, это необаятельно. А ты очень обаятельный парень – мужественный, сильный, независимый.
– А я? – спросил Беленький, он тоже был на этом обаятельном конкурсе. Самому Беленькому наплевать, обаятельный он сам или нет. Но тут была Фекла – румяная, как яблоко, глаза озорные, танцует легко и ни от кого не зависит. Мишка, который упрямо считает Феклу своей девочкой, крутится рядом, но она не смотрит на Мишку. Зачем ей Мишка, который даже не может пригласить Феклу в кругосветное путешествие, которое начинается, как известно, на Курском вокзале!
Мишка ничего не понимает в путешествиях, а Беленький как раз понимает. И у него дома приготовлен компас, карта Красного моря, сухари и печенье, а еще фонарик, веревка и бельевые прищепки, которые попались ему заодно, вместе с веревкой, он стащил ее с балкона. Еще там лежат Феклины любимые ириски «Долгая мечта».
– Ты, Беленький, настоящий путешественник, – Роза погладила его по взъерошенной голове, – только не убегай больше из дома, из школы. Три причины: мама плачет – это раз. Вторая причина: опасно путешествовать в такую даль одним, ты же Феклу сманиваешь, берешь на себя ответственность за нее, а она непослушная, и от тебя может улизнуть. – Фекла радостно блеснула глазами: она может и от Беленького сбежать, и от кого угодно. Такая она лихая Фекла.
– А третья причина какая? – кокетливо спросила Фекла.
– Третья? Самая простая, – Роза засмеялась, – я вас все равно поймаю. И теперь уж отлуплю, пусть это не совсем педагогично.
– Не имеете права бить, вы не мама, вы учительница, – весело кричала Фекла.
– Не морочь голову, Фекла, я хочу танцевать, а не заниматься вашим воспитанием. – И Роза ушла танцевать со своим специалистом по обезьянам.
А в это время Барбосову показалось, что Надя-Сфинкс кому-то подмигивает. Он заорал, употребил не совсем цензурные слова и оттолкнул Сфинкса:
– Подмаргивать она еще будет! Прикончу! Мокрое место останется!
– От кого? От меня? – Надя невинно заморгала глазами, полными честного недоумения. – Неужели меня замочишь, Барбосик?
– Не тебя! На кой ты мне нужна? Его! Кому ты подмигивала! А кому ты подмигивала?
– Никому, Барбосик! Тебе показалось! Сглючил ты!
– Смотри, – прорычал Барбосов, но отходчиво сказал: – Давай танцевать. А то не присудят нам приз, обидно все же.
Ослепительный Вадим Вадимович стоял на сцене, он весело смотрел и молчал. Пусть натанцуются вволю. Но, видно, вволю не бывает никогда. Преподаватель компьютерных тонкостей, а по научному – информатики, продолжал ставить все новые и новые диски, и кружился, прыгал, колбасился зал.
Наконец Вадимыч объявил:
– Кому интересно, кто получит приз, подойдите ближе к сцене.
Разумеется, подошли все до одного. Немного потолкались, немного поругались – каждый считал, что именно он должен стоять близко, в первом ряду.
– Пропусти по-хорошему!
– Отвязни! Сам пропусти!
– Все равно тебе приз не светит, постой в сторонке!
Вадимыч поднял руку, все утихли.
– Первый приз получает...
Вадимыч сделал паузу, ту самую, учительскую, для выматывания нервов. Всем показалось, что пауза длилась бесконечно долго. Но они молчали: как только начнешь шуметь, пропустишь что-нибудь самое главное.
И Вадимыч, насладившись эффектом паузы, сказал отчетливо, как настоящий артист:
– Первый приз получает Лида Князева!
– Как? – ахнул шестой «Б». – Почему? Несправедливо! Она же необаятельная!
– Непривлекательная!
– Нудная!
– Ехидная!
Вадимыч опять поднял руку, красивый жест:
– Первый приз присуждается Агате! – Зал аплодирует, Агата сияет.
– Первый приз присуждается Оле, Варваре, Лехе, Сергею, Барбосову!
Вадимыч перечислил весь класс, никого не забыл. А после – всех, кто был на этом празднике. Весь зал получил приз за огромное обаяние. Даже Оксана Тарасовна, ей помог Виртуал. Ему стало жалко ее, когда она стояла с безнадежным выражением лица, и Виртуал незаметно для Альки взмахнул рукой.
– Оксана Тарасовна, завуч нашей школы! – Вадимыч особенно торжественным голосом вызвал ее на сцену. – Завуч решает, какие призы и подарки купить для победителей конкурса. И Оксана Тарасовна не пожадничала, то есть щедро дала нам возможность наградить всех.
Он раздавал новые диски группы «Високосный год», и каждый радовался: это любимая группа любого. Хотя они любят и Земфиру, и Диану, и Свету Сурганову. А уж Макара и БэГэ особенно преданно любят.
– А почему? Почему получили призы все? – спохватился шестой «Б». – Конкурс, значит, кто-то лучший! А тут все лучшие, что ли?
– Конечно, все, – Вадимыч серьезен, – обаяние – это прежде всего естественность, свобода и доброжелательность. А это все у вас есть! Навалом, как вы любите выражаться.
И никто не спорил. Оглядели друг дружку: Леха притворяется суровым, это для Лехи естественно. Лидка шарит глазами: вдруг в зале встретится ей вечная любовь. Для Лидки такое поведение и есть нормальное, никакого притворства. Оля играет глазами – это и есть Олина манера. Артем пугает малышей крысой, а как же еще может поступать Артем, когда первоклассницы пищат и шарахаются.
– Последний танец! – объявляет директриса Маргошка.
Все немного повыли:
– Ну вот! Последний!
– Всегда вы нас выгоняете!
– Только разгулялись – и домой!
Маргошка рассмеялась:
– Какие наглые дети! Разве обаятельные бывают такими?
– А какими? – нагло кричит Агата.
– Обаятельные, главное дело! – пищит Лидка, она не может прийти в себя от удивления и тычет всем под нос коробочку с призом. – Некрасиво нас попрекать, Марь Михална. Какими же мы должны быть?
– Скромными, – отвечает Маргошка, – умными, тихими. И знать меру. Марш по домам!
И они, конечно, уходят. Праздник обязательно кончается, вот и этот закончился.
На Лунном бульваре идет снег, Агата ловит ртом снежинки. Леха залюбовался ее веселым и одновременно задумчивым лицом. Под фонарем собрались все, сразу расходиться не хочется. В плеере у Лехи поет «Високосный год»:
Она прячет улыбку и слезы,
Она редко мне смотрит в глаза,
Мы спешим разными дорогами
На один вокзал.
Это про сложные взрослые чувства. Но и в двенадцать лет чувства не игрушечные, а самые настоящие. Иногда серьезные, иногда дурацкие.
– Все запомнится, – вдруг говорит рядом с Агатой Виртуал.
– Запомнится, – повторяет Агата. И Оля, Надя-Сфинкс, Василиса прекрасная тихо говорят:
– Да, классный был конкурс.
А Лидка добавляет:
– Все победили, справедливо.
Агата думает: «Все прекрасно – и этот снег, такой вкусный. И этот Леха прикольный. И эти девчонки вредноватые, но свои». А вслух она говорит:
– Виртуал! Ты зачем во время танцев подставлял мне ногу? Хотел, чтобы я упала?
– Никогда, – Виртуал исчезает, потом появляется и дает всем мороженое «Зимнее лето».
Алька кричит:
– Опять твои примочки? Смотри, Виртуал, рассержусь.
– Никогда, – отвечает он глупым голосом.
На бульваре появляются родители. Они растаскивают своих детей по домам.
Самые нетерпеливые люди на свете это, конечно, родители. Но и с ними надо ладить, так устроен мир.
