Теперь, когда волосы окаймляли его лицо блестящими волнами, а не болтались сальными пучками, окружающие впервые за много лет оценили его горящие глаза, волевой подбородок и высокие скулы. Если добавить к этому его уверенную и твердую манеру держаться, то не приходится удивляться, что женская половина населения Хогвартса (и некоторые представители мужской) не устояли перед его чарами.
«Ну же, мой мальчик, ты ведь всегда можешь вернуться к прежнему виду», - ласково заметил Альбус, игнорируя возмущенные протесты преподавательниц.
Снейп обдумывал эту возможность в течение полутора секунд, а потом категорично отмел ее, сопроводив свое решение презрительной ухмылкой. Облегчить жизнь ученикам и преподавателям? Лишить себя такого удовольствия? Лучше уж продлить их мучения.
Когда он откинул голову назад, тихие стоны некоторых учениц застали его врасплох, но далеко не расстроили. Со всей надменностью, на которую он был только способен, Снейп сказал: «Не понимаю, почему для разговора за завтраком не нашлось других тем, помимо моей личной гигиены. Передайте, пожалуйста, тост».
Постепенно новизна его внешности сошла на нет: Спрут отчистила яичные пятна с мантии, Хагрид удалил ветчину из бороды, и даже Трелони прекратила завывать про «Рагнарок». Однако к тому времени сам Снейп обнаружил в себе доселе неведомое качество – тщеславие. Нет, он всегда не без оснований гордился своей искусностью зельевара, но сейчас он начинал понимать, что чувствовал этот козел Блэк, когда за ним постоянно увивались девчонки. Более того, Снейп понял, что ему это нравится. Ему это очень, очень нравится.
По счастью, навыки окклюменции помогли ему подавить эти низменные инстинкты. Когда ровно в десять часов в его дверь постучал Поттер, Снейп уже достаточно пришел в себя и встретил его строгим взглядом. Он уже было понадеялся, что паршивец опоздает, а у него появится причина отказаться от своего плана. Однако мелкий негодник, как обычно, проявил редкое нахальство и лишил его этого оправдания.
«Я пригласил вас, Поттер, чтобы сообщить…»
«Держите, сэр!» - Поттер не просто имел наглость перебить его, он сунул ему прямо под нос потрепанный и замусоленный пергамент.
К счастью для мальчика Снейп приветствовал любую возможность сменить тему. «Что это?» - спросил он, разворачивая липкий свиток.
«Это мое сочинение по целебным зельям, - радостно объяснил Гарри. Профессору понравится, что он не тратил времени зря. – Помните? Вы мне сказали написать 12 дюймов, когда я подумал, что вы сварили зелье из грязных носков…»
«Я не жалуюсь на память, Поттер», - оборвал Снейп речь мелкого пакостника. Он пробежал глазами по документу и нехотя признал, что работа мальчика впечатляла. Паршивец смог включить всю важную информацию, а его почерк был куда аккуратнее, чем в предыдущих работах. Похоже, его последняя отработка не прошла даром.
«О, а вот еще», - не успел Снейп отругать паршивца за таинственную липкость пергамента, не говоря уже про бахрому на краях, ему в руки сунули еще два свитка.
«Какого…» - беглый взгляд подтвердил, что оба пергамента были написаны не рукой Поттера.
«Ну, я попросил Гермиону Грейнджер проверить, не сделал ли я ошибок в сочинении, и она захотела написать такое же для дополнительных баллов», - простодушно пояснил Гарри.
«Каких еще дополнительных баллов?» - гневно спросил Снейп. Идея подозрительно смахивала на «дополнительную работу» для учителя.
«Ну, вы знаете, - сказал удивленный Гарри. – Это когда школьники делают лишние вещи, которых им не задавали, и это улучшает их оценки».
«С начала учебного года прошло меньше двух недель, и мисс Грейнджер уже показала себя несносной всезнайкой. Мерлина ради, с какой стати она решила, что ей нужна дополнительная работа?» - возмутился Снейп.
Гарри пожал плечами: «Это же Гермиона. Так вот, когда мы с ней писали сочинения, пришел Невилл, и Гермиона его заставила… э, предложила… тоже написать сочинение, чтобы он так не путался и не боялся в классе».
«Поттер, в моем классе дополнительная работа назначается в наказание! – рявкнул Снейп. – Вы что думаете, мне больше нечем заняться, кроме как править лишние сочинения гриффиндорских всезнаек? Вы действительно ждете, что я прочту три посредственных сочинения о целебных зельях?»
Гарри улыбнулся: «Я так и знал, что вы это скажете! - шокированный Снейп моргнул от удивления. – Вот я и сказал Гермионе, что она должна писать сочинение о чем-то другом, и она написала про оборотное зелье. Она о нем читала в одной из своих книг и решила, что оно здоровское. А Невиллу она сказала написать про зелье с прошлой недели, которое у него взорвалось. Так вы увидите, что он все про него понял».
Снейп уже изобразил на лице свирепый оскал и приготовился сообщить мелкому монстру, что он не намерен возиться с непрошенными сочинениями, не говоря уже о начислении «дополнительных баллов» за них, но тут Гарри опять посмотрел на него. Доверчивые зеленые глаза оказали непредвиденное воздействие на его голосовые связки, и вместо заготовленной речи ему пришлось прочищать горло.
«Я даже начал писать мои 500 строчек», - гордо поведал ему Гарри. Он старался убедить профессора Снейпа, что у него хорошо получается его воспитывать, и что Гарри относится к его наказаниям очень серьезно. Прошлым вечером он написал первые сто строчек в общей комнате гриффиндорцев. Где-то десять строчек спустя одноклассники начали спрашивать, чем он занимается. Узнав, что он пишет строчки для Снейпа, они стали ему сочувствовать, но их поразило что именно он пишет. Очень скоро фраза «Я не буду цитировать своих отвратительных родственников» сменилась на «Мои родственники – тупые вруны», «Мои родственники – мешки с дерьмом» (одноклассники пришли в восторг, узнав, что именно так Снейп назвал его дядю), «Мне плевать на все, что говорят мои жирные, глупые родственники» и множество других, куда менее пристойных оборотов, которые наперебой предлагали раззадоренные гриффиндорцы. Гарри надеялся, что его опекун не будет против, что 500 строчек вышли разными. По крайней мере, так профессору будет что почитать.
«Хм», - ворчливым тоном заметил Снейп, решив (в виде исключения!) применить эту чуждую, магглскую идею «дополнительных баллов» в своем классе. Говоря по правде, ему было любопытно, как магглорожденная первогодка смогла описать такое сложное зелье. К тому же все, что уменьшит взрывоопасность Лонгботтома, можно только приветствовать.
Впоследствии ему придется объяснить Гарри (очень строгим тоном), что подобная самодеятельность непозволительна. Какова наглость! Паршивец принимает решения за профессора! Он бы отправил щенка в его комнату, но ведь ее содержимое сделает наказание бессмысленным.
«Поттер, идите за мной», - рявкнул он мальчику, направившись в его спальню.
Гарри послушно последовал за ним. Он был очень доволен собой. Только представьте, он научил профессора тому, что такое дополнительные баллы! «А вы видели, как я ел овсянку и фрукты на завтрак? – звонко спросил мальчик, с трудом поспевающий за высоким взрослым. – Гермиона сказала, что это очень питательно».
«Очень надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы ждать бурных похвал и подарков каждый раз, когда вы делаете, что сказано», - холодно сказал Снейп. Книги могут сколько угодно говорить о наградах за хорошее поведение, но он не планирует кудахтать над паршивцем, умиляясь каждый раз, когда тот сам зашнурует ботинки.
«Заходите», - он распахнул дверь в спальню.
Гарри невольно улыбнулся, когда зашел в свою комнату (свою комнату!), но его улыбка тут же поникла, когда он увидел, что на кровати лежит метла. «С-сэр?»
На него нахлынула волна воспоминаний, в которых его вытаскивали из кладовки под лестницей и тут же совали в руки совок и швабру. Правда, напомнил он себе, будет только справедливо, если профессор поручит ему тут убираться. «Вы хотите, чтобы я прибрался в ваших апартаментах?» - спросил он, надеясь, что голос не выдаст его разочарование.
Он был совсем не против уборки – после всего, что сделал для него Снейп, это сущий пустяк. Просто он думал, что, может быть, Снейп не будет таким же суровым, как и его тетя с дядей. В доме Дурслей ему вечно вручали то метлу, то швабру, то средство для мытья посуды. Так они давали Гарри понять, что он годится лишь для работы по хозяйству.
Снейп смотрел на бедного мальчика, борясь с желанием начать биться головой о стену. Разумеется, пары дней в Хогвартсе недостаточно, чтобы избавить ребенка от последствий многолетнего прислуживания магглам. «Поттер, - сказал он тихо, - вы волшебник, а не маггл».
«Д-да, сэр?» - нервно согласился Поттер. Он не мог взять в толк, к чему это клонит профессор. Его ведь не накажут за то, что он нарушил какие-то волшебные правила?
Снейп положил руку ему на плечо и подвел к кровати: «Волшебники не используют метлы для уборки, Поттер. Они на них летают». Он позволил мальчику получше рассмотреть Нимбус 2000.
