Пока мальчики забирались в проход за портретом, она провожала их взглядом. Гарри продолжал с энтузиазмом убеждать Невилла. Когда она заговорила с мальчиком, она боялась, что Гарри тяжело приходится с Северусом. Однако сейчас, видя поведение Гарри, она больше беспокоилась, как это отразится на Снейпе. Бедный Северус! Похоже, он даже не подозревает, что его ждет…
Глава 10
На следующее утро ничто не предвещало беды. Обычный субботний завтрак в начале нового семестра. Правда, в отсутствие клана Уизли гриффиндорский стол стал необычно тихим, но гул за столом слизеринцев с лихвой это компенсировал. Как и предсказывал Снейп, последние несколько дней школьная совятня работала на износ – новость о новом опекунстве Поттера разлеталась по городам, весям и родовым поместьям слизеринских родителей. Дамблдор был немного удивлен, что такой сюжет до сих пор не украсил передовицу «Ежедневого пророка» (или хотя бы «Придиры»), но Снейп слишком хорошо знал слизеринцев. Без всякого сомнения, сторонники Волдеморта (вроде Малфоев) сейчас гадали, не пытается ли Снейп провернуть какой-то хитроумный план Пожирателей смерти прямо под носом директора. Противники Темного лорда, открытые или тайные, тоже не станут обнародовать свою лояльность, пока это не сулит им никаких выгод.
Снейп ни секунды не сомневался, что как только новости просочатся в Гриффиндор, то его, Дамблдора и Макгонагалл ждет шквал кричалок и репортеров. Волшебный мир дружно схватится за сердце и потребует объяснений – как получилось, что слизеринцу, хуже того, бывшему Пожирателю смерти, доверили Мальчика, который выжил. Такой исход неизбежен, так что Снейп был твердо намерен насладиться одним из последних мирных завтраков в своей жизни.
Как же он ошибался.
В то утро он немного опоздал к завтраку. Спасибо хаффлпаффцам с шестого курса, которые перепутали тихий коридор рядом с его апартаментами (Его апартаментами! Немыслимо!) с подходящим местом для утренних обжиманий. Он любезно избавил их от этого заблуждения, заодно подняв себе настроение. Входя в Большой зал, он гадал, не возникнут ли у них в будущем… функциональные… трудности – все-таки он прервал их в довольно деликатный момент. Однако по здравому размышлению он решил, что если что-то положит конец буйству подростковых гормонов, то это можно только приветствовать.
Он, походя, отметил, что его коллеги уже заняли свои места и передавали друг другу тарелки с едой, пока он садился на единственный свободный стул. Он оказался рядом с Альбусом и поздоровался с директором своим обычным формальным тоном. Затем он повернулся к Минерве, чтобы пожелать доброго утра и ей, но тут оказалось, что она смотрит на него с выражением абсолютного шока.
«Что такое?» - спросил он, догадавшись, что кто-то из мелких монстров ухитрился наложить на него проклятие, меняющее внешность. Жаль, что близнецы Уизли сейчас в Норе – будет трудно определить вероятных подозреваемых.
«Ты… ты…» - почтенная ведьма потеряла дар речи.
Снейп отвернулся от нее в надежде, что остальные преподаватели будут более красноречивы. Помона Спрут застыла как каменная с ложкой в руке. Яичный желток из ложки теперь украшал ее мантию. Впрочем, Спрут этого не заметила – она не отрывала глаз от физиономии Северуса.
«Филиус…», - в отчаянии обратился Снейп. Флитвик улыбнулся и оторвал глаза от омлета, но увидев Снейпа, потерял и улыбку, и равновесие – он вскрикнул и упал со своего высокого стула.
Снейп старался не подавать вида, но происходящее заставляло его все больше нервничать. Он повернулся налево. Альбус продолжал спокойно поглощать завтрак, но при этом он бешено мерцал глазами на тарелку. За ним Хагрид промахнулся мимо рта и ткнул вилкой с беконом себе в бороду. Он тоже пораженно уставился на Снейпа, как и мадам Хуч, сидевшая рядом с ним. Впервые на его памяти Квиррелл был настолько удивлен, что перестал дергаться и заикаться. Сидевшая следом за ним Трелони испустила истошный вопль: «Это знак! Грядет апокалипсис!»
Естественно, это привлекло внимание учеников, которые повернулись к преподавательскому столу посмотреть, от чего их полоумная учительница предсказаний голосит сильнее обычного. Внезапно все разговоры в зале смолкли, а все присутствующие не сводили со Снейпа удивленных глаз.
«Альбус! – прошипел Снейп, борясь с непреодолимым желанием сбежать куда подальше. – Ради всего святого, что происходит?»
«Мой дорогой мальчик, не имею ни малейшего представления, - вежливо ответил древний волшебник. Было очевидно, что он врет как сивый мерин. – Хочешь немного мармелада?»
«Минерва! – Снейп был готов дать старой ведьме пощечину, лишь бы стереть это ошалелое выражение с ее лица. – Мерлина ради, да что с тобой такое?»
«Северус, - она попыталась заговорить, потерпела неудачу, громко сглотнула и попыталась снова. – Ты… ты выглядишь…»
«Как?» - взорвался он, сжимая руки в кулаки, чтобы не поддаться желанию ощупать свое лицо.
«Твои волосы… - прокряхтел Филиус, вставая на ноги, - они… то есть… они…»
«Прекрасны!» - выпалила Помона Спрут.
«Что?» - это было последнее прилагательное, которое ожидал Снейп.
«Что ты с собой сделал? Они такие… длинные. И ш-шелковистые», - вздохнула Помона. Снейп уставился на нее. На них всех наложили какую-то странную разновидность Империуса?
«Северус, ты выглядишь… непривычно, - наконец выговорила Минерва. – Довольно… эм…»
«Сексуально! – донесся визг пятикурсницы рейвенкло, которая обращалась к соседке. – Я и не понимала, что он такой лапочка!»
Снейп побледнел, в то время как весь зал словно прорвало. К его вящему ужасу, в потоке этой болтовни он услышал, как две гриффиндорки с пятого курса жарко спорили, может ли вид «высокого красавца-брюнета» говорить о том, что в глубине души он «страстный, но много страдавший», а вовсе не «жестокий и несправедливый». Большинство мальчиков оглядывались с недоумением или возмущением, хотя Снейп заметил нескольких (в том числе тех, от кого он этого никак не ожидал), которые разглядывали его с откровенным интересом.
«Северус, ты что, все это время носил какие-то скрывающие чары?» - удивленно спросил Филиус, который еще не оправился от шока.
«Такие чудесные, просто чудесные волосы и длина… Знаешь, ты похож на Сириуса Блэка в его последний год учебы! – воскликнула никогда не отличавшаяся тактом Хуч. Хуже того, она продолжила мечтательным тоном, - Какая девушка откажется залезть на это тело и провести рукой по этим…»
Паникующий Снейп зашипел на летного инструктора (которая к тому же была старше его лет на тридцать): «Мерлин правый, женщина! Возьми себя в руки!»
«Да, похоже, придется», - многозначительно ответила Хуч.
Снейп покраснел (а ведь он считал, что давным-давно отучил себя от этой привычки) и поперхнулся, не находя слов. Наконец, директор решил, что его самый юный сотрудник достаточно намучился, и прочистил горло: «Если простая смена шампуня вызвала такую шумиху, то я боюсь подумать, что с вами станет, если Северус решится обновить гардероб», - неодобрительно сказал он.
«Просто новый шампунь?» - удивленно спросила Минерва. Она рассеянно протянула руку, чтобы погладить локоны Северуса, но он вовремя увернулся и оскалился.
«Макгонагалл! Прекрати строить из себя дуру!» - прорычал он, чувствуя себя так же, как когда Мародеры загнали его в туалет на пятом этаже. В плотном окружении учеников и коллег Снейп начинал чувствовать себя как снитч на Мировом чемпионате по квиддичу.
«Ты выглядишь… потрясающе», - Спрут поперхнулась.
Звонкий смех Филиуса подозрительно смахивал на детское хихиканье. «Северус, подозреваю, что на ближайшие несколько недель тебе придется изменить планы уроков, - видя недоумение на лице молодого человека, он пояснил. – Исключи из программы все взрывоопасные зелья. Одни девочки будут слишком увлечены твоим видом, чтобы услышать инструкции, а другие будут специально напрашиваться на отработки, чтобы остаться наедине с тобой. Уровень несчастных случаев может побить рекорд за последние пять лет!»
«Это ты во всем виноват!» - зашипел Снейп на Альбуса. Впрочем, говоря по правде, в глубине души (на самом дне, под целыми пластами униженности) он получал определенное удовольствие от происходящего. Прежде его внешности никогда не делали комплиментов – скорее, наоборот. Когда-то он был тощим, неуклюжим подростком, который вечно сутулил плечи и носил обноски. Со всеми перипетиями своей жизни, он и не заметил, что из неотесанного недоросля он превратился в стройного и крепкого взрослого мужчину.
По умолчанию он считал, что его нос слишком часто ломали (спасибо его отцу, Мародерам и, наконец, Волдеморту), а зубы были слишком кривыми (смотри список выше), чтобы отыскать в его внешнем виде хоть что-то лестное. Мерлин свидетель, его папаша называл его отвратительным, уродливым гоблином достаточно часто, чтобы он в это поверил. Сальные волосы были лишь бесплатным приложением к длинному списку неприглядных черт. Так что когда он услышал, какой он «сексуальный», его представления о самом себе перевернулись с ног на голову.
