- Отсюда мы отправимся до водораздельного хребта. Вот сюда. Вверх по течению. Лодку спрячем здесь…
Карандаш учителя проложил вдоль притока Инсуху извилистую синюю черту.
- Эй, на берегу, чалку принимай! - крикнул Гера.
- … май-и-ии,- отозвалось эхо от скал.
Лодка ткнулась в берег. Первым выскочил из нее Тым и с громким лаем заносился по долине, покрытой ковром цветов.
Вскоре на берегу забелела палатка, весело запылал костер.
Долина, по которой бежал суетливый приток Инсуху, походила на дно огромного каменного корыта.
- Это сделал когда-то спускавшийся здесь ледник, - пояснил Сергей Петрович. - Среди валунов, если поискать получше, мы найдем камни с ледниковой полировкой.
Исследуя долину, мальчики действительно нашли несколько огромных валунов с глубокими шрамами.
- Когда мы отправимся вверх по течению Суеты, то наткнемся на боковые морены, еще на один очень важный признак стекавшего здесь когда-то ледника,заметил Сергей Петрович.
Костя спросил:
- Сибирь ведь и сейчас очень богата горными ледниками?
- Да. Это - Алтай, Саяны, север Сибири. Алтай - третий в СССР по величине район горного оледенения после хребтов Средней Азии и Кавказа. В дооктябрьские годы на Алтае было известно около пятидесяти ледников. Сейчас их насчитывается уже свыше семисот…
Мальчики узнали от Сергея Петровича, что изучением современного оледенения Алтая уже более сорока лет занимается томский ученый Тронов. В 1914 году он со своим братом, после трех безуспешных попыток, впервые поднялся на восточную вершину Белухи, высшую точку Алтая, отметив ее высоту в 4520 метров над уровнем моря…
Весь день стоял нестерпимый зной. Раскаленные скалы, точно огромные печи, дышали жаром. Лес затих. Не пели птицы. Ни один всплеск не нарушал остекленевшую воду плеса.
Зной не уменьшился и к вечеру. Было душно. На закате, за горным хребтом послышался глухой гул. Он приближался к лагерю, словно катил кто по горам огромную бочку, наполненную камнями.
- Ребята, смотрите!.. - Петя вскочил с места. - Какая страшная туча. Я такой еще никогда не видел.
- Вот это да…
- Это не туча, а огромнейшая гусеница с тысячами лап.
Из-за горного хребта, громыхая, надвигался вал с густым свинцовым отливом. Мутный, с седыми завихренными закрайками, вал клубился, он захватил полнеба закрыл солнце, словно подмял его под себя.
Стало темно и мрачно. От тучи повеяло холодом. Лес по склонам гор тяжело вздохнул, гулко зашумел. Туча уже была над лагерем. Внезапно шум затих, и только осина у палатки, как от холода, вздрагивала листьями.
Тишина была продолжительной и тревожной. Мальчики молчали. Сдвинулись поближе друг к другу. Огненный зигзаг пробил густую, почти осязаемую темноту. Все вздрогнули. Ударил гром, и сразу все вокруг заполыхало огнем. Хлынул ливень. Ребята забрались в палатку. Скоро все они спали крепким сном. Сморил сон и Сергея Петровича. Дежурил Костя. Ливень не стихал с каждой минутой становился все сильнее и сильнее. 3а палаткой, на Суете, кто-то ворочал камни, швырял их берега в реку.
"От ливня хлынула вода с гор", - подумал Костя с тревожным чувством прислушиваясь к нарастающему шуму на реке. Он выглянул из палатки. Вокруг были мрак, ливень. "Вода прибывает и в Инсуху, может унести лодку". Он вылез из палатки.
Когда Костя подбежал к реке, вода, прибывающая с неимоверной быстротой, уже понесла лодку. Костя кинулся за ней, успел ухватиться за борт. Нахлынувший черный поток сбил его с ног, подхватил и понес.
Костя с трудом забрался в лодку. На ее дне плескалась вода. Он пошарил руками. Весел не было. Он вспомнил, что днем плавал Олег и, видимо, бросил их на берегу.
- Раззява толстая!..- сердито крикнул Костя в сторону темного берега.
Сверкнула молния. Ему показалось, что из палатки кто-то выбежал и, размахивая руками, побежал к реке
Костя вырвал скамейку и стал грести, пытаясь выбраться из стремительного потока. Лодку кружило. Ее несло вперед то кормой, то носом. И вправо, и влево в густой непроницаемой тьме угадывались очертаний высоких гор.
В лодку нахлестало воды. Костя начал торопливо выплескивать ее.
Воздух содрогался от беспрерывных ударов грома. Ливень не прекращался ни на минуту. Молнии одна за другой вспыхивали над горами. Скалистые берега то подбегали почти вплотную, то проваливались в темноту.
Ослепительно полыхнула молния. Костя заметил на берегу под скалой коня и сидящего человека.
Он закричал.
В новой, столь же яркой вспышке молнии стали видны впереди космы взлетающей вверх воды. Там начинался Большой порог. Лодка, как с крутой горы, неслась к нему. Огромный камень, с кипящей вокруг него водой, внезапно вынырнул из пучины.
Костя вскочил на скамейку, с силой оттолкнулся от нее, прыгнул на камень, упал.
Оставив позади Большой порог, все еще бурная и шумная, разбрасывая по берегам желтую пену, Инсуху крутым поворотом уходила резко на восток, огибая многокилометровым полукольцом покрытый густыми лесами отрог Сон Тайги.
Июльским полднем тропой, пробитой по берегу, торопливо ехал всадник с закинутым за спину ружьем. На одном из поворотов тропы он остановился, опустил повод и, прищурив глаза, внимательно смотрел на залитую полуденным солнцем реку, точно ожидая, не появится ли кто на ней из-за крутого поворота.
С высокой террасы, на которой остановился всадник на усталом рыжем коне, забрызганном по брюхо грязью, Инсуху казалась синей лентой, развернутой в глубоком ущелье. Насупившись, молчаливо смотрели горные вершины на далеко простирающийся, бескрайний зеленый океан, на покрытые мхом скалы, на порожистые речки.
За дальними вершинами, подобно гигантским белым зубам, возвышались острые шпили Поднебесного кряжа.
Прошло уже не менее часа, а всадник все еще не двигался с места. Не слезая с дремавшего коня, он не отрывал пристального взгляда от реки. Покинув после происшествия на реке свое убежище под скалой, старик ехал без отдыха всю ночь, спешил, пробираясь ему одном известными звериными тропами через горные перевалы, рассчитывая, что к тому часу, когда солнце поднимется над вершинами гор, он будет уже на Тайменьем плесе и там встретит лодку, проплывшую ночью через Большой порог.
Прошло еще с полчаса. Старик достал кисет. Вдруг он торопливо свернул его и сунул вместе с трубкой в карман.
Далеко, у изгиба реки, около голой отвесной скалы показалась темная точка. Зоркий глаз всадника рассмотрел пустую лодку.
Подождав некоторое время, он тронул коня и неторопливо поехал по тропе.
Вскоре старик был уже на берегу. Расседлав коня и пустив его пастись, он ждал лодку еще довольно продолжительное время.
Но вот, слегка раскачиваясь на волне, она выплыл на плес. Сделав по нему круг, медленно плыла недалеко от берега.
Сильным движением правой руки старик ловко метнул собранную в кольца веревку с привязанным на конце камнем. Конец с грузом упал в лодку. Подтягивая ее к берегу, размышлял, кому она могла принадлежать. Куда и по каким делам плыли по Инсуху люди? Кто они?.. Почему в ней ночью оказался один человек? Что стало с ним?..
- Вот какая беда случилась, - вслух произнес он, вздыхая и охая.- Ну кто в худую ночь плавает по реке, да еще через Большой порог. Ой бо-оо…
Беда могла произойти и на одном из притоков Инсуху. Старик припомнил все большие и малые речки, впадающие в Инсуху: Айзас, Казыр, Золотая, Киик, Большая речка… Суета…
На какой из них искать людей?
Выплескав из лодки воду, старик вдруг заметил закатившийся под шпангоут какой-то предмет. Он поднял его и громко протяжно вскрикнул:
- Або-оо-о… - и растерянно огляделся вокруг.
В руках он держал нож с ручкой, сделанной из ноги кабарги. Старик мог узнать его из тысячи других, брошенных в кучу.
- Або-оо-о, - снова протянул старик, достал кожаный кисет и, рассыпая дрожащей рукой зеленоватый листовой табак, торопливо набил трубку.
Дым затянул встревоженное лицо. Припомнилась одна холодная ранняя весна с северными ветрами и неожиданными снегопадами. Он вел тогда в верховья Инсуху поисковую партию инженера-геолога Петра Андриановича Брянцева…
…Вторые сутки падал мокрый снег. Порог от большого паводка "дурил", швырялся камнями.
Начальник поисковой партии Брянцев и проводник Сыркашев стояли на берегу, всматриваясь через крутящийся снежный вихрь в ревущий поток.
- Будем перебираться! - решительно крикнул Брянцев на ухо проводнику. - Ждать больше нельзя. Мы потеряли уже четыре дня.
Сыркашев согласно кивнул головой и тоже, приблизившись к лицу Брянцева, громко заговорил:
- Шибко порог дурной стал, жди его, когда утихнет. Сейчас всякий ключ речкой стал, и все сюда, да сюда. Пойдем… Нам ждать-то нельзя. Пусть себе сердится…
