— Эта Тибуда волшебная, — сказал кто-то кому-то.
— Пошли, хватит стоять, — потянул всех Карандаш, и путешественники двинулись вперёд.
И только один Дырка продолжал стоять как вкопанный и внимательно прислушивался ко всему, что говорят возле него. Через минуту тот же самый шёпот продолжил:
— Я слышал ещё от своей бабушки, что раз в год, на празднике дохлых тараканов, победителю вручают этот приз — Тибуду. Но мало кто знает, что Тибуда это волшебная машинка, которая может исполнить пять любых желаний! Представляешь! Просто этот волшебный приз вот уже много лет никто не выигрывал. Вот все и подзабыли, что эта штуковина исполняет любые желания своего хозяина, представляешь?
Дырка осторожно повернулся и увидел рядом с собой двух марсианских старичков. Оказывается, это они шептались рядом с разбойником.
И тут до него наконец дошёл смысл услышанных слов. «Волшебная машинка! Пять желаний! Любых желаний!»
— Вот это да! — только и смог вымолвить шпион Дырка и, крепко прижимая к себе драгоценную Тибуду, побежал догонять своих товарищей.
Глава 8 Что бы загадать?…
Карандаш и Самоделкин, обгоняя на пару шагов профессора Пыхтелкина, шли по небольшой марсианской улице, рассматривая причудливые дома и здания. На этой необычайной планете всё было не так, как дома. Географ не переставал удивляться и через каждые два шага цокал от удивления языком, постоянно что-то записывая в свой маленький зелёный блокнот. Последним плёлся пират Буль-Буль. Ему всё это было неинтересно, и он мечтал о том, как бы поскорее прилечь где-нибудь в тенёк и немного поспать. Никто из путешественников не заметил, что шпион Дырка немного отстал.
— Капитан, — послышался сдавленный шёпот откуда-то сзади.
Буль-Буль обернулся и увидел, что из-за дерева выглядывает шпион Дырка и делает ему какие-то знаки.
— Капитан, идите сюда, — шипел, словно змея, Дырка. — У меня что-то есть, капитан.
— Что у тебя есть? — подбегая, спросил Буль-Буль.
— Исполнитель желаний, вот что! — гордо ответил Дырка.
— Что? — не понял пират.
— Волшебная Тибуда, которую я выиграл, — пояснил Дырка. — Я случайно узнал, что она любые желания может исполнять.
— Не может быть! — вытаращил глаза толстобрюхий разбойник. — Враки!
— Может, конечно, и враки, но проверить всё же стоит, — загадочно улыбаясь, сказал Дырка. — Главное, им ничего не говорить.
— Кому им? — не понял Буль-Буль.
— Самоделкину, Пыхтелкину, Карандашу, — пояснил длинноносый шпион Дырка. — А то вдруг они утащат у нас эту штуковину.
— Нет, утащить, конечно, не утащат, но всю малину нам испортят, это факт, — переживал пират Буль-Буль, потирая руки. — Сейчас главное придумать, что загадать.
— Да, желаний всего пять, — вспомнил Дырка.
— Маловато, — погрустнел пират Буль-Буль. — Ну ладно, для начала нужно проверить, как действует эта штуковина.
— Нужно загадать что-нибудь для проверки, — сообразил шпион, — вот и проверим — работает она или нет.
— Хотим две порции шоколадного мороженого, — громко произнёс шпион Дырка.
Тибуда сразу же задрожала, затряслась, и из неё повалил странный розовый дым. И разбойники тотчас обнаружили у себя в руках шоколадное мороженое. Дырка осторожно, словно боясь какого-нибудь подвоха, развернул обёртку и лизнул его.
— Вроде настоящее, — откусывая сразу половину, сказал Дырка. — Вкусное, холодное.
— Значит, не обманули, — вгрызаясь в мороженое, обрадовался Буль-Буль.
Очень скоро в руках разбойников остались только палочки от мороженого.
— Ну что, ещё по порции закажем? — спросил шпион Дырка, облизывая языком палочку со всех сторон, и начал было просить:
— Хотим ещё морожен…
— Стой, ты что, с ума спятил! — закричал пират Буль-Буль.
— А что такое? — не понял Дырка.
— Эх, лопухи мы с тобой, — разозлился сам на себя и на Дырку рыжебородый разбойник.
— Почему? — нахмурил лоб Дырка.
— А потому, — отмахнулся пират Буль-Буль. — Нужно было сразу заказывать ящик мороженого. И вообще, желания нужно экономить. Их всего четыре осталось. Важно что-нибудь такое загадать, такое, чтобы не пожалеть.
— Тысячу порций мороженого?! — догадался шпион Дырка.
— Ты, Дырка, совсем от жары тю-тю, — покрутил пальцем у виска пират Буль-Буль. — О, кажется, я придумал! Пожелай, чтобы я стал повелителем Вселенной!
— Не получится! — ковыряя носком ботинка комки глины под ногами, произнёс Дырка. — Тибуда только на этой планете действует.
— Тогда сделай меня королём Марса, — посоветовал он другу. — А ты будешь моим помощником и первым советником.
— Я сам хочу быть королём, — неожиданно заупрямился Дырка. — Почему всё время ты командуешь?
— Потому что я главный, я капитан, я пират! — ответил Буль-Буль. — И потом, ты даже командовать не умеешь!
— А я научусь командовать, — не соглашался Дырка. — Я сообразительный. Я всегда мечтал командовать.
— Нет, командовать буду я, — отпихивая Дырку, разозлился пират Буль-Буль. И, схватив волшебную штуковину, торопливо забормотал: — Хочу быть королём Марса!
Разбойники стали ждать. Но никакого чуда не происходило. Всё оставалось по-прежнему — так, как было раньше.
— Ага, — обрадовался Дырка. — Она только мои желания исполняет. Ведь это я её выиграл в соревновании по киданию дохлых насекомых.
Дырка наклонился над тибудой, важно прокашлялся и громко произнёс:
— Значит так…
Глава 9 Самая необычная школа в мире
А Карандаш и его друзья тем временем гуляли по городу и ни о чём не подозревали. Самоделкин попросил художника нарисовать ему фотоаппарат и ходил как настоящий турист, фотографируя всё, что попадалось на пути.
— Смотрите, круглый дом, — удивился профессор Пыхтелкин. — Интересно, что там такое?
Вдруг одно из окон круглого дома отворилось и оттуда высунулась чья-то лохматая голова.
— Простите, пожалуйста, это не вы те самые пришельцы из космоса? — спросила голова у Самоделкина.
— Мы гости с Земли, а не пришельцы, — обиделся железный человечек. — Пришельцы — это такие страшные монстры, у которых вместо рук щупальца и две головы. Я по телевизору видел, — пояснил Самоделкин.
— Простите, я не хотел вас обидеть, заходите к нам в гости, — пригласила голова.
— А что здесь у вас такое? — спросил любопытный Карандаш.
— Это главная марсианская школа, — ответил марсианин. — А я — её директор.
Уговаривать их долго не пришлось. Всем было любопытно, как учатся марсианские дети. Внутри школы тоже всё оказалось не так, как в обычной школе. Марсианские дети сидели не за партами, а на стенах, прыгали по потолку и висели на люстрах, раскачиваясь при этом, словно на качелях. У Самоделкина от неожиданности даже голос пропал. А дети, не обращая ни на кого внимания, продолжали заниматься. Единственный человек, который был на полу, это учитель.
— Дети, поздоровайтесь с нашими гостями, — строго сказал директор школы.
— Мяу! Хрю-Хрю! Гав! Гав! Гав! Ку-ка-ре-ку! — раздалось со всех сторон.
— Видите, какие у нас вежливые дети, — похвастался директор школы.
— Так они же дразнятся, — растерялся профессор Пыхтелкин.
— Воспитанные дети именно так здороваются, — с гордостью пояснил директор. — У нас в школе учатся одни круглые двоечники.
— А где же учатся отличники? — не понял Карандаш.
— Они ходят в квадратную школу. Их называют квадратные отличники, — продолжал директор. — Троечники ходят в треугольную школу, а хорошисты в овальную.
— У вас, значит, самые плохие дети учатся, — понял Самоделкин.
— Как это самые плохие? — обиделся директор. — Наоборот, самые хорошие. У нас на Марсе чем ребёнок хуже учится, тем он лучше. А чем лучше учится, тем он хуже.
— Что-то я совсем запутался, — замотал головой Самоделкин. — Вы что-то всё на свете перепутали. По-вашему, если ребёнок учится на круглые двойки — он молодец?
— Конечно, молодец, — ответил директор. — Вырастет настоящим неучем и лоботрясом. Я вот, например, в школе, когда учился, золотую медаль получил. А всё потому, что учился на одни единицы. Но теперь, в наше время, такого прилежания уже не встретишь, — грустно вздохнув, сказал директор.
— Вот, например, скажите мне, ребята, сколько будет дважды два? — спросил он учеников.
— Пять, семь, двадцать девять, — слышались ответы со всех сторон.
— Правильно, — просиял директор.
— Как это правильно? — подпрыгнув от удивления на пружинках, закричал Самоделкин. — Дважды два — четыре, а не семь или двадцать девять.
— Только не четыре, — ответил директор. — Я сто раз умножал, даже на счётной машинке, у меня четыре — никогда не получалось.
— А пять умножить на пять, сколько, по-вашему? — спросил Самоделкин.
