на него открыли охоту и бандиты, и спецслужбы. Кругом шпионы. Видишь деда с тележкой? Из их компании. И парень в бейсболке — шпион.
— Как хотите, — пожала плечами Люська. — Потом не говорите, что я вас не предупреждала. Стойте! Димка, та тетка слишком пристально на тебя смотрит. Глеб, я не преувеличиваю. И физиономия толстяка мне не нравится.
— Подозрительно как-то сегодня на набережной, — усмехнулся я. — Не пойти ли нам сразу в полицию.
Люська обиделась.
На протяжении недели мы вели наблюдение за Димоном. Утром шли за ним в школу, после уроков провожали домой. Вместе не тусили, Димон специально бесцельно шатался по району: то в книжный заскочит, то в пиццерию, в супермаркет, в обувную мастерскую, в интренет-кафе. Мужчину в сером свитере я больше не видел.
— Я была права, — сказала сегодня Люська на первой перемене. — Его заменили.
— Кем? Никто за Димоном не следил.
— Кроме нас, — хохотнула Алиса.
— Меня ходьба по району напрягает, — признался Димон. — Предлагаю забить на мужика.
— Ты что, Димка?
— Ну следил он за мной, а теперь перестал. Все отлично.
— А вдруг, Дим?
— Увижу еще раз, сам к нему подойду, спрошу в лоб, чего надо.
— Пару дней мы все-таки за тобой походим, — я хлопнул Димона по плечу. — На всякий пожарный.
…После шестого урока меня позвала в учительскую наша классуха — Нина Владимировна.
— Глеб, есть разговор.
— А отложить его нельзя? Нина Владимировна, мне бежать надо.
— Успеешь.
— Подождите, я тогда Алисе позвоню, предупрежу, что задержусь.
— Алиса уже в учительской, — улыбнулась Нина Владимировна.
— Вот как?! Хм… — я был удивлен.
В учительской кроме Алисы была наша завучиха Клара Степановна по кличке Штангенциркуль. Злющая баба, старая дева, срывающая свое зло на нас и учителях. Сейчас Штангенциркуль сидела за столом, склонившись над журналом. Алиса, сжавшись, сидела в кресле.
Когда мы с Ниной Владимировной зашли в учительскую, завучиха, не поднимая головы, сказала:
— Нина Владимировна, я не вижу на своем столе вашу объяснительную. Вчера вы опоздали на урок на десять минут.
Нина Владимировна подошла к столу, выдвинула верхний ящик, достала лист бумаги, молча протянула завучихе. Та, хмыкнув, начала читать.
— Детский сад, честное слово.
— Младший сын жаловался с утра на плохое самочувствие. Поднялась небольшая температура, пришлось вызывать врача.
— Насколько мне известно, у вас есть муж, и мама ваша вроде вместе с вами живет.
— Муж уходит на работу в семь часов, мама сейчас в санатории.
— Как складно у вас получается, — улыбалась завучиха. — С кем вы оставили ребенка?
— Договорилась с соседкой.
— К чему такие жертвы? Могли бы остаться дома, в школе есть кем вас заменить.
— Что она хочет от Нины? — шепотом спросила у меня Алиса.
— От Нины ничего. Она хочет подпитаться энергией, чтобы лучше себя чувствовать. Энергетическая вампирша.
— Вашу объяснительную я отдам директору, — сказала Штангенциркуль.
— Как вам угодно.
Спокойствие Нины Владимировны начало выбешивать завучиху. Она-то добивалась совсем другой реакции, хотела принизить, оскорбить, заставить почувствовать себя раздавленной, но Нина Владимировна на провокации не поддавалась. Завучиха вышла из себя.
— Сколько раз я говорила, если с вашими детьми постоянно что-то случается, стоит подумать о смене профессии. У одного болит голова, у второго живот, третий простыл, в результате страдает школа. Вы опаздываете, договариваетесь за моей спиной с учителями о замене, часто сидите на больничном. Нужен нам такой учитель? Сомневаюсь.
— Клара Степановна…
— Что Клара Степановна? Зачем мне эти ваши филькины грамоты, — завучиха швырнула объяснительную на пол. — Написать можно что угодно — бумага стерпит. Успеваемость по вашему предмету среди старшеклассников упала, что касается вашего класса, — Штангенциркуль метнула злобный взгляд на меня, — одни сплошные жалобы. А тут живот, простуда, муж, семья… Мне нет дела до ваших семейных проблем, для меня первостепенное значение имеет учебный процесс.
— Еще бы, — хмыкнул я.
Штангенциркуль резко повернулась в мою сторону.
— Что ты сказал, Озеров?
— Ничего. Просто считаю, вы придираетесь к Нине Владимировне.
— Глеб, подождите меня с Алисой в коридоре.
Мы пошли к выходу.
— Озеров, ты слишком много себе позволяешь. Имей в виду, выпускной класс на носу, от нас тебе потребуется характеристика, а что в ней будет написано, напрямую зависит от тебя. Запомни это.
В коридоре я саданул кулаком по стене.
— Стерва!
— Глеб, успокойся.
— Гнобит Нину уже не первый год. А со своими характеристиками вообще задолбала. Кому они нужны? Блин, неужели она реально считает, что выданная мне характеристика как-то повлияет на поступление в институт? Бред! Да я ее характеристику сожгу в первый же день.
— Глеб, не горячись.
— Бесит она. За Нину обидно. И за других, которых Штангенциркуль ежедневно с грязью смешивает.
Из учительской вышла Нина Владимировна. Лицо красное, взгляд взволнованный.
— Что она вам сказала?
— Не важно. Ребят, нужна помощь.
— Обязательно поможем, — кивнула Алиса.
— Через месяц у нас в школе праздник, каждый класс готовит номера… — Нина Владимировна открыла толстую тетрадь, перелистнула несколько страниц. — Глеб, ты играешь на гитаре.
— Только потому, что вы заставили, — улыбнулся я.
— Алиса, у тебя отрывок из «Евгения Онегина». Ребят, первоклашки из «А» класса ставят спектакль по сказке «Три поросенка».
— Прикольно.
— Глеб, — Нина Владимировна положила мне руку на плечо, — нам нужен волк.
— И?
— Выручай.
— Почему именно я? Нина Владимировна, и гитара, и волк, по-моему, перебор. Пусть Витька Комаров волком переоденется.
— Виктор и другие ребята уже заняты в сценках.
— Что, вообще никак?
— Никак, — развела руками Нина Владимировна.
— Глеб, соглашайся, — подтолкнула меня Алиса.
— Выбора у меня нет. Ладно, волк так волк.
— Это еще не все. С первоклашками надо провести несколько репетиций, Алис, я могу на тебя рассчитывать?
— Конечно.
— Подождите, а разве этим занимается не Маргарита?
