– Во! Теперь притихли! – Суворовна подняла палец. – У них не бывает случайной тишины – замышляют какую-то шкоду, я их вижу насквозь.
Профессор Юлий Цезаревич очень терпеливый. А может быть, он тормозной, как решил Барбосов. Профессор долго ждал, наконец сказал:
– Кто не верит в мою уникальную способность, прошу отойти вон за ту старую липу и не мешать. А ты подвергнешься испытанию первой. Не волнуйся, подойди ближе и стань вот здесь. Итак, скажи отчетливо свое имя.
– С мальчишками знакомиться, да еще на бульваре, неприлично!
Что вдруг нашло на Лидку Князеву? Все рассмеялись. Ведь всем известно: Князева ищет свое ускользающее счастье именно на Лунном бульваре. Она в любую минуту готова увязаться за каждым, пусть и незнакомым. Одноклассники насмешливо относились к Лидкиной неразборчивости. Она огрызалась, а иногда деловито объясняла: «Ведь никогда не знаешь, когда подвернется твой случай, и ты встретишь свое счастье». Она часто сама подходила к мальчишкам и много раз попадала в глупое положение. Теперь Лидка ни с того ни с сего захотела показать Профессору, что она барышня строгих правил.
– Князева! Не выпендривайся! – прикрикнула Надя-Сфинкс. – Профессор! Ее зовут Лидкой!
– Мне же надо с ней не просто познакомиться. Мне нужно сделать предсказание. Для этого необходимо, чтобы она сама назвала свое имя четко и внятно.
– Ладно, скажу. Я Лида.
– Если назовешь отчество, предсказание будет точнее.
– Викторовна. Только папа с нами не живет, у моей мамы характер.
– А это как раз не так уж важно, лишняя подробность. – Он стал листать книгу, медленно и тяжело переворачивал пожелтевшие от времени страницы.
– Не важно? Это кому как. Мамин характер теперь целиком направлен на меня.
– Не отвлекай, – Юлий Цезаревич нахмурил брови, – надо собраться. Предсказание требует большой сосредоточенности.
– Пальцы кидает, – хмыкнул Барбосов, – для понта.
Все ждали. Наконец Профессор сказал:
– Лидия Викторовна! Скоро ты найдешь того, о ком мечтаешь. Он близко, за ближайшим поворотом. Не прозевай, Лидия Викторовна.
– За ближайшим? – встрепенулась Князева. – За каким? За этим? За тем? – И она кинулась направо, там дорожка Несбывшихся надежд заворачивала и вела к площадке Счастливых совпадений.
– Лида! Это была метафора! Красивое выражение – ближайший поворот! – кричал ей вслед Профессор Кислых щей. Но Лидка его не слышала. Она мчалась навстречу своему великому счастью. Она не знала, что время для счастья еще не пришло.
– А меня можешь вычислить? – спросил Леха с вызовом. Агате стало грустно, она догадалась, что его интересует будущее с Юной. Леха смело смотрел на Профессора. – Говори про меня все подряд, хоть про личную жизнь, хоть про что угодно. Я не скрытный, – Леха выпятил грудь – весь открыт и ничего не боится.
Юлий Цезаревич накрутил на палец свой обаятельный хвостик и, размышляя, смотрел на Леху. Потом сказал:
– Могу и о тебе сказать. Начнем с твоего имени. Ты, я слышал, Леха? Алексей, значит?
– Нет, я не Леха. Я Максим Алехин, а Леха – прозвище.
– Прозвища не исследую, не моя компетенция. Не подписывался. Значит, Максим. Зря хихикаете, я лучший интуитивный специалист по именам. Ведь имя человека влияет на судьбу, это доказано наукой.
– Какой наукой? – Самый умный Гриша хочет быть в курсе всего. – Как называется твоя наука?
– Имялогия, отчествология, – непринужденно ответил Юлий Цезаревич.
– Очень подозрителное название, – прокомментировал Гриша, – обычно наука называется одним понятным словом – химия, физика, математика. А тут целое рекламное объявление.
– Иногда – одним, а иногда – не одним, – спокойно ответил Юлий Цезаревич без запальчивости, без раздражения. Агате это понравилось – достойно держится. Леха давно кинулся бы с кулаками на самого умного с нудными вопросами. А уж ругался бы! Профессор держался невозмутимо. – Физика низких температур, например. Или – химия земного ядра. Мало ли. – Все притихли, веский аргумент все-таки вызывает уважение.
– Вернемся ко мне, – бесцеремонно напомнил Леха, – а вы не перебивайте. Должна быть хоть какая-то культура слушания. И нечего смеяться!
– Итак, Максим Алехин. Ты, Леха, упрямый и не всегда надежный. Бегаешь за несколькими девчонками, а сам называешь это «зигзаг». Из-за своих зигзагов ты в будущем можешь не достигнуть определенных высот. А хотелось бы тебе стать банкиром или командиром авиалайнера.
– А ты откуда знаешь? – Леха покраснел, это случалось с ним редко. – Зигзаги какие-то!
Леха сердито засопел и отошел в сторону. Он решил: «Агата его подговорила, а теперь сидит с честными глазами. Хитрюга», – Леха ласково думал об Агате, а сам смотрел на дорожку – вдруг придет Юна. Он и правда не совсем верный. Сам Леха не считает неверность таким уж большим недостатком: красивые девчонки такие привлекательные, вот он и привлекается.
Все обсуждали новую науку:
– Интересно, будем мы проходить эту имялогию в школе? – Гриша, странный человек, любит учиться.
– А если я возьму фамилию мужа? В будущем, конечно. – Лидка забеспокоилась, а Надя-Сфинкс тут же ее поддела:
– А что? Это уже скоро будет?
Князева отмахнулась:
– Время летит быстро. Не заметишь, как придет твое будущее.
Тем временем Профессор засобирался.
– Ты куда, Профессор?
– Иду читать лекцию об именах. Имялогия стала модной наукой. Меня пригласили на радиостанцию «Ку-ку». Всем привет! – И удалился.
– Врет, – тут же определил Барбосов. – Лекция у него! По радио «Ку-ку»! То радиостанция «Ку-ку». А то какой-то пацан с хвостиком! Факт – врет. – Барбосов крикнул: – Ну бывайте! – и побежал по дорожке. Он не оборачивался – знал, что Надя-Сфинкс бежит следом. Так и было. Их верной любви многие завидуют, особенно Лидка. Однажды она сказала:
– Надя-Сфинкс, ты почти хорошенькая, но лицо большое, а глаза маленькие. Это тебя немного портит. И ноги коротковаты. Но ты не грусти. Наука идет вперед. В специальных фирмах ноги удлиняют, глаза увеличивают, а лицо можно сделать узким, беззащитным и даже интеллигентным. Надо только обратиться в фирму «Лебедь». А может, она называется «Гусь», не помню. Мне-то ни к чему себя улучшать.
Лидка тогда сразу получила от Нади подзатыльник и достойный ответ:
– Лидка! Тебе не надо в фирму «Фазан» или «Сазан»? Тебе, Князева, никто не поможет, обаяния у тебя нет. Обаяние – вещь штучная, его законы таинственны и необъяснимы. Обаяние не зависит от величины глаз или ушей.
Сегодня Агата почему-то вспомнила тот разговор. Надя-Сфинкс и правда не очень красивая. Но у нее с Барбосовым верная вечная любовь с самого сентября, а теперь уже ноябрь. Барбосов не бегает за каждой юбкой и за девочками в брюках тоже не бегает. Агата вспомнила Юну и вздохнула. А Леха этого не заметил.
– Наврал Профессор, – сказал Леха, – и про лекцию сказал для понта. Каждый может выдумать про радиостанцию «Ку-ку».
Но в эту минуту на весь бульвар начала громко и звонко куковать кукушка: «Ку-ку! Ку-ку!»
– «Ку-ку!» – в восторге закричали все и кинулись к радиоприемнику, который включили Суворовна и Кутузовна. Он стоял как раз между ними на скамейке, из него раздавалось звонкое кукование. Потом милый женский голос произнес:
– Слушайте лекцию профессора Юлия Цезаревича, фамилию он не называет, у него есть для этого свои причины.
– Да, это так, – подтвердил знакомый голос.
Вся тусовка шестиклассников была здесь. Они подталкивали друг дружку локтями и кричали:
– Не наврал!
– А ты говорил – не верю!
– Я поверила сразу, – сказала Агата, – каждому его слову.
– Это еще почему? – возмутился Леха.
– А потому. Профессор внушает мне доверие.
– Тихо! Слушайте! – прикрикнул на всех самый умный.
– А почему нельзя назвать фамилию? – спросил милый голосок в приемнике.
– Очень просто, – Профессор не носится со своей тайной, – меня сейчас слушают миллионы радиослушателей. Из моей школы тоже слушают – ученики, учителя, даже завуч. А я не хочу, чтобы меня потом таскали к директору и мораль читали: «Профессор, а учишься кое-как. В школе я скрываю свои таланты».
Шестиклассники радостно переглянулись. И тут из приемника раздался не очень приятный женский голос:
– Но вы же обманщик, Юлий Цезаревич! И я, Татьяна Семеновна Тряпкина, заявляю вам это как профессиональный психолог. Имя не может влиять на судьбу и на характер. Вы шарлатан!
Приятный голос сказал:
– В качестве консультанта мы пригласили в студию профессионального психолога, чтобы она высказала свое мнение о новой науке имялогии.
– Я и высказываю мнение – нет такой зависимости! Имя не может иметь влияния на судьбу. Выдумка пиарщиков!
– Да? – спросил Профессор. – Вы уверены в этом, госпожа Тряпкина? – ехидную улыбку Профессора Агата без труда уловила в его голосе. – Насколько я понял, ваше имя – Татьяна?
– Татьяна, – ответила она. – Ну и что? Татьян миллионы, а судьба у всех разная. Значит, имя ни при чем. Вот вам мой аргумент. И что вы на это скажете?
