Поздним вечером, когда стемнело, их всех пригласили на шашлык.
Кроме Алексея Петровича и Юлии Вячеславовны, вокруг огромного костра на речном берегу собралось много людей. Среди них двое орнитологов: уже знакомый друзьям великан Никита и еще один, Иван, такой же влюбленный в свою профессию человек, похожий на своего товарища бритой головой и мощным торсом. Вот только ростом Иван был невысок и по сравнению с Никитой казался маленьким. А еще у костра сидели трое аспирантов: сосед ребят по домику Павел, тоже, как оказалось, орнитолог, а также энтомолог Вацис – молодой человек с открытым прямодушным взглядом голубых глаз и ботаник Наташа, веселая черноокая девушка с непокорными темными кудряшками.
У костра было интересно и весело. Ребята узнали много нового о заповеднике, наслушались всяких смешных историй. А когда наелись и вволю насмеялись, оставили взрослых с их разговорами, а сами отошли в сторону и разлеглись в высокой пружинящей луговой траве.
Лешка вгляделась в бархатное бездонное небо и ахнула:
– Какие огромные звезды! Почему-то они здесь даже больше, чем у нас в Медовке.
У ее брата на все имелся готовый ответ.
– Я знаю почему. Потому что здесь мало действует световое загрязнение, а в Медовку оно доходит из Москвы. А вот жители Лондона, я читал, жалуются на то, что не видят Млечный Путь.
Катька втянула в себя необыкновенно густой, пропитанный луговыми травами воздух.
– А запахи какие!
– Да уж, природа здесь что надо, – согласился с ней Артем, а Ромка сказал:
– Вы только подумайте, как переменчива наша жизнь. Еще позавчера мы и не мечтали попасть в такое необыкновенное место, и вот уже здесь.
– Скажи мне спасибо, – отозвалась Лешка. – Если бы я не нашла сокола, ты бы так и остался сидеть в Медовке.
– Значит, надо сказать спасибо соколу за то, что он нашелся, – возразил Ромка. – Надо будет завтра его навестить.
– Обязательно. Пойдем к нему прямо с утра, – сказала Лешка.
Но рано утром к девчонкам в окошко заглянул Юрий Евгеньевич – сам он ночевал в квартире Алексея Петровича. Просунув внутрь голову, Катькин отец мягко, но твердо сказал:
– Катюша, просыпайся. Лешка, вставай. Пора ехать.
Катька с трудом разлепила глаза – спать-то легли позже некуда.
– Что, уже? А почему так рано? Не хочу я никуда уезжать.
Но Юрий Евгеньевич ее и слушать не стал, а перешел к другому окну и разбудил ребят.
С большой неохотой Ромка с Артемом выбрались из дома. Над Доном поднималось ярко-красное солнце, в его лучах песок на пляже казался розовым, а Соколиная гора с другой стороны реки дразнилась своим каменным языком. И вот от такой красоты им предстояло уехать.
– Юрий Евгеньевич, ну давайте останемся здесь еще хоть на немножечко, ну совсем на чуть-чуть, – заныл Ромка.
Катькин отец печально вздохнул:
– Я бы и сам с удовольствием, но мне на работу надо. Я и так уже задержался.
– Но нам-то на работу не надо! У нас-то каникулы. Мы еще в музей природы не заглянули, а ты сам хотел, чтобы мы там побывали, и на гриб редкий не посмотрели, и… и в лес не сходили, и на Соколиную гору не слазили, и вообще никуда. Разве можно вот так уезжать, ничего не повидав? Можно мы тут останемся? – размазывая по лицу слезы, заголосила Катька.
С перекинутым через плечо полотенцем со стороны реки к ним подошел Алексей Петрович.
– Вы что, решили нас покинуть?
– Мне на работу надо, – повторил Юрий Евгеньевич.
– А они хотят остаться, – прочитал орнитолог по хмурым лицам ребят.
– Еще как! – вздохнула Лешка. – Мы так долго сюда собирались, так готовились к этой поездке, так мечтали все здесь увидеть…
– Ну так оставайтесь и живите. Места здесь много.
– Папа! – вскричала Катька. – Папочка, слышишь, что тебе люди говорят!
– Петрович, ты это серьезно? – переспросил Юрий Евгеньевич. – Они тебе и в самом деле не помешают?
Алексей Петрович покачал головой и улыбнулся:
– Ни в коем случае. Они взрослые ребята, самостоятельные, ходить за ними не надо.
– Зря ты так думаешь. Они везде найдут опасность.
– Не найдем! И искать не станем! – с жаром воскликнул Ромка, а Катька дернула отца за руку и пошла в новую атаку:
– Что ты такое говоришь! Мы давно уже не дети!
И Алексей Петрович снова ее поддержал:
– Вот именно. Ответственность за них я беру на себя. Через несколько дней я сам поеду в Воронеж и их к вам подкину. Ну, а столоваться они будут у нас, с голода не умрут.
– Ну что ж, оставайтесь, – махнул рукой Юрий Евгеньевич. – Но только чтоб далеко не заплывать, глубоко не нырять, от усадьбы не отдаляться. Что там еще?
– Далеко в лес не ходить, высоко на гору не лазить, – дополнила Катька.
– На гору совсем не лазить, – уточнил отец.
– Пусть так.
Девчонки запрыгали от радости, а вдали на фоне голубого неба появился всадник на белом коне, словно витязь из русской народной сказки. Он подъехал ближе и оказался их знакомым Иваном.
– Доброе утро!
– Здравствуй, Иван. Ты в лес? – спросил Алексей Петрович.
– Угу. На гнездо одно взглянуть надо, – ответил Иван и, повернув коня, ускакал.
Друзья проводили его восхищенными взглядами, а Лешка не без волнения спросила:
– У вас тут и конюшня есть? А сколько в ней лошадей?
– Две.
– А можно будет на них покататься?
– Если договоритесь с конюхом. Думаю, он разрешит, – сказал Алексей Петрович.
Друзья переглянулись и через несколько секунд – сразу было трудно поверить в свалившееся на них немыслимое счастье – дружно закричали:
– Ура!
– Потише, пожалуйста. Здесь к таким воплям не привыкли, – сказал Юрий Евгеньевич и, вздохнув, направился к своей машине. По всему было видно, что он тоже предпочел бы остаться на природе, а не возвращаться в пыльный, пропитанный выхлопными газами город. А четверо друзей снова прокричали «ура!», только немного тише.
Проводив Катькиного отца, друзья вместо умывания искупались в Дону – здесь все так делали – и отправились на завтрак к Алексею Петровичу. Юлия Вячеславовна встретила их приветливо и очень вкусно накормила. А после еды, как и собирались, все вместе отправились навестить своего сокола.
Приняв обычную для соколов царственную посадку с гордо откинутой головой, Тимоша сидел так близко к решетке, что до него можно было достать рукой. Лешка так и сделала. Она просунула сквозь металлическую сетку палец, готовясь в случае опасности мгновенно его отдернуть, и тихо позвала:
– Тимоша!
Сокол клеваться не стал, а опустил вторую лапу, подошел к решетке еще ближе, окинул Лешку пронзительным взглядом больших темных глаз и склонил голову набок. Так делал Дик, когда силился понять, что она хочет ему сказать.
– Он меня узнал. Честное слово, узнал! – пришла в восторг Лешка. – Вы только посмотрите, какой у него умный взгляд!
Ромка согласно закивал:
– Вполне может быть. Зрение-то у него ой-е-ей какое, а значит, и зрительная память должна быть отличной.
Он тоже просунул сквозь сетку палец и коснулся бурых перышек.
– Тимошенька умный. Тимошенька хороший! – Так Ромка всегда разговаривал со своим Попкой. Сокол не возражал, даже не отодвинулся. И все по очереди также до него дотронулись.
Убедившись, что жизнь у Тимоши наладилась, друзья накормили бегающих вокруг них собак остатками завтрака и прошлись вдоль других вольеров с пернатыми жильцами. Затем Ромка указал рукой на манящие к себе Белые камни.
– Может быть, полазаем там?
– Но Алексей Петрович говорил, что к Белым камням ходить нельзя, – напомнила Лешка.
– Он не это говорил. Он просто сказал, что ходить туда не советует, а это разные вещи, – возразил Ромка.
– А мне кажется, что это одно и то же, – сказал Артем. – Давайте хоть в первый день не нарушать его запреты. Идемте лучше в лес.
– Нет, лучше на конюшню, – подпрыгнула Катька.
Предложение приняли единогласно.
Конюшня виднелась слева от административного здания, и путь к ней лежал через небольшое поле. Друзья пошли по узкой тропинке, и вскоре им навстречу попался Вацис. Энтомолог помахал им голубым сачком для ловли бабочек и приветливо улыбнулся. Вслед за ним пронеслась Наташа и в знак приветствия подняла руку. Потом появился Павел с большим коричневым блокнотом подмышкой – видимо, он заносил туда какие-то данные для своей диссертации.
Поравнявшись с четверкой друзей, молодой человек остановился.
– Привет соседям. Что, решили остаться?
– Ага, – весело ответила Катька.
– Значит, еще увидимся.
Павел пошел своей дорогой, а друзья не торопясь зашагали по полю. По высокой некошеной траве пробегала легкая зыбь, над полевыми цветами гудели пчелы, стрекотали кузнечики, порхали как знакомые, так и невиданные прежде бабочки.
– Такая у нас в Медовке не водится. И такая тоже, – на ходу отмечала Лешка. Они с Катькой провожали взглядами каждую бабочку, склонялись к цветам, чтобы вдохнуть их чудесный аромат, и не переставали удивляться разнообразию природы этого необыкновенного края.
