Подошло время ужина, но Катька от еды отказалась и удалилась в сарай. Там она улеглась на сено и продолжала страдать, но уже молча.
Родительское сердце не выдержало. После ужина Юрий Евгеньевич вместе с ребятами пришел в штаб-квартиру, уселся рядом с Катькой на покрывало и погладил дочь по плечу:
– Не плачь, пожалуйста. Ну, если тебе так хочется, можешь остаться здесь еще денька на два.
– На два? – Катька привстала и улеглась снова. – Нет, этого мало.
– Извини, но на больший срок я не смогу задержаться.
– Да, конечно, для тебя твоя работа дороже родной дочери, – всхлипнула Катька, и ее плечи вновь затряслись в беззвучном плаче.
Тимоша, все это время неподвижно сидевший на правой лапе, сменил ее на левую и застыл в прежней позе. Царская птица не снизошла до человеческой суеты.
Юрий Евгеньевич вздрогнул и приподнялся:
– Он что, живой? А я, когда вошел, подумал, что вы где-то птичье чучело раздобыли.
– Что вы! Конечно, живой. Это сокол-балобан, его сегодня Лешка на собачьем пляже нашла, – сообщил Ромка.
– И что же вы с ним собираетесь делать?
– Я хочу, чтобы он остался у нас, а они – нет. А выпустить на волю его нельзя, у него крыло повреждено.
– Мне кажется, его надо отвезти в Москву, в соколиный центр, – вставила Лешка. – Как вы думаете, это хорошая идея?
Юрий Евгеньевич ей ответил не сразу. Он неожиданно задумался, даже глаза прикрыл и после некоторого молчания сказал:
– Пожалуй, я знаю, куда можно пристроить вашего сокола. У меня есть знакомый орнитолог, он как раз заведует питомником хищных птиц на Соколиной горе.
– Что это за гора такая? Впервые о ней слышу! – воскликнул Ромка.
– «Соколиная гора» – это название небольшого, но замечательного заповедника на Дону. По дороге из Москвы мы с Катей можем туда заехать и пристроить птицу. Можете не сомневаться, она попадет в хорошие руки. Уход по всем правилам науки ей обеспечен. Кстати, Катюша, и твоя мечта наконец сбудется, ты увидишь необыкновенно красивые места. Ты ведь давно хотела попасть на Соколиную гору. Ты меня слышишь? – Юрий Евгеньевич тронул Катьку за плечо, но та даже не шевельнулась. – Ты что, не рада? А помнишь, как ты обиделась, когда весной я не смог взять тебя с собой в этот заповедник?
– Хороша ложка к обеду. А сейчас мне и здесь неплохо, – пробурчала Катька и, откинув покрывало, зарылась в сено.
А Ромка встал, потоптался возле Катькиного отца и робко попросил:
– А нельзя ли и нам поехать с вами? Что вам стоит взять нас с собой? Мы посмотрим на этот заповедник, а потом сами домой на поезде вернемся. Ведь это недалеко от Воронежа, да?
Катька от Ромкиной идеи пришла в бурный восторг. Она подскочила, как распрямившаяся пружинка, и обеими руками обхватила шею отца.
– Папа, пожалуйста, очень тебя прошу, возьми нас всех в твой заповедник! Я тогда всегда буду тебя слушаться. И маму тоже, честное слово.
И Юрий Евгеньевич сдался:
– А родители их отпустят?
– Отпустят, если ты попросишь. Сделай это прямо сейчас!
– И с Ниной Сергеевной тоже поговорите, чтобы она приглядела за моим Попкой и Лешкиным Диком, – расхрабрился Ромка.
Катькин отец согласился и на это.
– Чего не сделаешь для любимой дочери и ее друзей? Хорошо, я постараюсь.
– Значит, мы можем готовиться к поездке? Ура! – во весь голос закричал Ромка.
– Не торопись, у вас впереди еще много времени, – напомнил ему Юрий Евгеньевич, но Ромка вприпрыжку помчался собирать вещи.
Ночевать на даче Юрий Евгеньевич не стал и вскоре уехал. Счастливые Ромка с Катькой снова целый вечер гонялись друг за дружкой по дорожкам сада, а Лешка с Артемом, как всегда, расположились на своей любимой скамеечке.
И вдруг из окна гостиной послышался телефонный звонок. Лешка вскочила.
– Я подойду, – сказала она и понеслась к телефону. А когда сняла трубку, брезгливо поморщилась. Звонил Сыч, о котором она и думать забыла.
– Здравствуйте, могу я услышать Олю? – очень вежливо спросил он.
– Услышать можете. Это я.
– А я – тот человек, которому вы дали свой телефон.
– Я узнала.
– Вот и ладненько. Скажи, как к вам подъехать? Мне бы хотелось сначала взглянуть на вашу птичку.
«Понятно, зачем ты хочешь на нее взглянуть. Чтобы оценить ее оперение», – подумала Лешка, и ее всю передернуло от отвращения к мерзкому типу.
– Ты уж нас извини, но мы тебе его не отдадим и не продадим, – твердо сказала она.
Сыч лишь удивился:
– Почему? Или вам деньги не нужны? Я заплачу хорошо, даже больше, чем ты думаешь.
– А я ничего не думаю. Мы уже договорились с одним питомником и завтра повезем нашего сокола туда. Это уже решено.
– С каким еще питомником? Что-то я никогда не слышал ни о каких соколиных питомниках.
– С тем, который находится в заповеднике «Соколиная гора», – пояснила Лешка.
– Как-как? «Соколиная гора», говоришь? – переспросил Сыч. – А, кажется, я про такую гору уже где-то слышал. Ну что ж, дело ваше, не хотите – как хотите. Пока.
– Пока-пока, – весело отозвалась Лешка.
У нее словно гора с плеч свалилась. Вопреки ее опасениям Сыч оказался неназойливым, сразу от нее отстал. К счастью, больше она этого живодера никогда не увидит, а если и увидит, то даже не поздоровается.
Лешка выбросила противного Сыча из головы и вернулась к Артему.
Весь следующий день прошел в радостном ожидании скорого отъезда. И когда забрезжил рассвет нового дня, к даче подъехал Катькин отец. Четверо друзей погрузились в его машину, выехали на трассу и помчались в сторону юга.
Глава IV
Знакомство с заповедником
Сокол Тимоша смирно сидел в посылочной коробке, которую Ромка всю дорогу держал на коленях, чтобы птица не испытывала тряски.
– Расскажите, пожалуйста, поподробней, что это за гора такая, на которую мы едем? – попросил он Катькиного отца.
– О, это удивительное место! Оно даже занесено в Книгу рекордов Гиннесса как самый маленький заповедник мира с необыкновенно богатой флорой и фауной, – ответил Юрий Евгеньевич. – Представьте себе леса, степи и пойменные луга с редкостными ландшафтами и разнообразными растениями, а также водоемы, скалы и осыпи, умещающиеся на одном малюсеньком участке площадью в какие-то двести гектаров. Жаль, что сейчас не весна. Вы бы увидели, как цветут миндаль, вишня, терн… Хотя и сейчас там тоже очень красиво.
Всю дорогу Юрий Евгеньевич рассказывал своим пассажирам о реликтовых растениях, скалах девонского происхождения, редких, нигде больше не встречающихся птицах, цветах, грибах, бабочках, шмелях, нашедших приют на Соколиной горе.
Несколько часов пролетело незаметно, и он наконец объявил:
– Кажется, подъезжаем, скоро сами все увидите.
Не успев договорить, Юрий Евгеньевич вдруг резко затормозил перед огромным дорожным щитом, который указывал на объезд, а затем вгляделся вдаль и с досадой махнул рукой:
– Там, впереди, ремонтируют дорогу. Придется делать крюк. Теперь попадем в заповедник позже, чем я надеялся.
Объездной путь занял больше двух часов, зато друзья увидели и скалы, и тенистую дубраву, и ковыль, и светлый березняк на длинном пологом склоне. По нему-то и проходил последний участок дороги, ведущий к центральной усадьбе заповедника. Путешественники остановились у большого двухэтажного дома – административного здания.
У входа возвышалась красивая альпийская горка, а рядом с ней стоял невысокий мужчина с темной бородкой и в очках, всем своим обликом напоминавший дореволюционного ученого или адвоката.
Юрий Евгеньевич подкатил прямо к нему.
– Это тот, кто нам нужен – заведующий питомником хищных птиц, Алексей Петрович, – объяснил Катькин папа друзьям, а сам вышел из машины и направился к мужчине.
– Здравствуй, Петрович.
Заведующий питомником блеснул стеклами очков, сквозь которые смотрели веселые живые глаза, и двинулся навстречу.
– Юра! Очень рад тебя видеть. В гости к нам?
– На экскурсию и по делу, – ответил Юрий Евгеньевич, и мужчины пожали друг другу руки.
Остальные путешественники тоже выбрались из машины.
– Это моя дочь. – Юрий Евгеньевич обнял за плечи Катьку. – А это ее друзья.
– Очень приятно. Люблю юные лица, особенно когда они такие симпатичные, – приветливо сказал Алексей Петрович.
А Лешке в коленку ткнулась холодным носом гончая собака с желтой шерстью, длинными висячими ушами и грустными-прегрустными глазами.
– Ой, какая красивая! А как ее зовут? – воскликнула девочка.
– Понч, – ответил мужчина.
– Пончик?
– Можно и так.
Из-за угла дома вынеслась еще одна охотничья собака, белая с черными пятнами.
– Это – пойнтер, – определила Лешка. – А его как зовут?
– Арчи. А это – Белка, – указал он на маленькую дворовую собачонку с неожиданно громким, басистым лаем. – Не бойтесь, она не кусается.
– Мы не боимся собак, – ответила Лешка, и Алексей Петрович снова улыбнулся и задержал взгляд на синей картонной коробке, которую Ромка вынес из машины и поставил на землю. Птица в коробке трепыхалась, стремясь поскорее вырваться на волю.
