— Что? — прошептала Хай Лин. — Что ты там увидела?
Ирма помотала головой — говорить она не могла. Ей вдруг страстно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте — на собственной кухне, обмениваясь шуточками с отцом, или в ванне, или, на худой конец, в школе!
Где угодно, только не здесь!
Словно загипнотизированная, девочка опять заглянула в щель.
Миссис Рудольф уже покончила с ананасом и теперь грузно опускалась в красное бархатное кресло. Вот она закинула ногу на специальную низкую табуреточку рядом с креслом и скинула туфлю на высоком каблуке.
— Эта обувь меня доконает, — пробурчала себе под нос математичка.
Ирма озадаченно нахмурилась.
«Стоп-стоп! — думала она. — Сейчас миссис Рудольф кажется абсолютно нормальной. Ну прямо настоящая добрая бабушка в жуткой серой юбке и коричневом свитере…»
Может, воображение Ирмы сыграло с ней дурную шутку? Может, клыки ей только померещились? Она наблюдала, как миссис Рудольф поудобнее устраивается в кресле, берет со столика книгу и начинает читать…
Ирма пожала плечами.
«Уфф, — вздохнула она. — Все нормально. Ложная тревога. Я навоображала себе неизвестно чего… Но все равно стоит пошпионить за математичкой еще немного. Так, на всякий случай».
И Ирма продолжила наблюдение. Но не прошло и минуты, как ее глаза снова округлились. Заостренные зубы учительницы определенно не были плодом фантазии Ирмы, потому что сейчас
с миссис Рудольф снова начали происходить ужасные изменения!
Сначала перемены были такими незначительными, что Ирма не обратила на них внимания. Но вскоре не замечать их стало невозможно: ноги миссис Рудольф превратились… в жуткие лапы с тремя гибкими пальцами и твердыми наростами на пятках. Они чем-то напомнили Ирме лапы ленивца, которого она однажды видела в зоопарке.
Руки миссис Рудольф увеличились в размерах, а пальцы превратились в длинные когти.
Кожа математички стала зелено-коричневой и такой же прочной на вид, как панцирь броненосца.
Но самые жуткие изменения произошли с лицом миссис Рудольф. Оно с омерзительным хрустом раздалось в стороны и покрылось мерзкими выпуклостями. Глаза вылезли из орбит и сделались ярко-красными. Уши выросли, изогнулись и стали почти как оленьи рога, только мягкие. Вместо волос появились темно-рыжие толстые дреды. Портрет завершал ряд причудливых красных роговых наростов, проходящих вдоль мясистой шеи.
Миссис Рудольф была не просто существом из Меридиана. Она была огромным и отвратительным существом из Меридиана!
Руки у Ирмы заледенели, по лбу катились капли холодного пота. Она чувствовала, что сейчас ее стошнит или она упадет…
— …в обморок, — заплетающимся языком прошептала Ирма. — Я сейчас грохнусь в обморок. Помоги мне, Хай Лин!
Веки Ирмы задрожали, и девочка сползла на пол. Она словно сквозь вату слышала, как ее тело ударилось о деревянный пол. Затем она увидела бледную и встревоженную Хай Лин, склонившуюся над ней.
— Ирма! — прошептала она с паникой в голосе. Ирма знала, что больше всего на свете ее подруга хочет удрать отсюда. Она и сама этого хотела! Но была так слаба, что с трудом держала глаза открытыми.
— Ирма! — снова умоляюще обратилась к подруге Хай Лин. — Вставай!
Но Ирма смогла лишь разинуть рот в беззвучном крике, когда взглянула поверх плеча Хай Лин! Дверь кладовки открылась… и в проеме показалось существо, ранее известное как миссис Рудольф. Оно было толстым как ствол дерева, а красные выпученные глаза гневно сверкали.
— Чем я могу вам помочь, девочки? — прорычало существо.
Хай Лин подскочила на месте и оглянулась. Ее пальцы тисками сжали плечо Ирмы, а челюсть отвисла от ужаса. Последнее, что слышала Ирма, прежде чем все погрузилось в темноту, был пронзительный крик Хай Лин:
— Помоги-и-и-и-те-е-е!
Вилл едва переставляя ноги тащилась по улице к дому, указанному миссис Рудольф. В этот момент девочка испытывала смешанные чувства. С одной стороны, при мысли, что весь следующий час ей придется заниматься математикой, девочку бросало в дрожь, а с другой стороны, она была благодарна миссис Рудольф за то, что та посочувствовала ей.
— Хоть кого-то из взрослых волнует моя жизнь… и мои чувства, — буркнула себе под нос Вилл. — А кое-кого, наоборот, ничего не волнует, — добавила она, думая, разумеется, о маме.
Прошлый вечер прошел весьма натянуто. Вернувшись с работы, мама попыталась по душам поговорить с Вилл о «Дине». Не снимая плаща, она прошла на кухню, где ее дочь все еще сидела в мрачных раздумьях, так и не съев бутерброда с шоколадной пастой.
— Солнышко, — произнесла мама, дотронувшись до плеча Вилл.
Вилл вздохнула и увернулась от маминой руки. Так что Сьюзан пришлось просто присесть рядом. С грустью в глазах она взяла один из отрезанных Вилл ломтей хлеба и потянула его ко рту. Но потом, как и дочь, положила его обратно на тарелку.
— Я не знаю, что еще добавить, Вилл, — произнесла она. — Я сказала тебе правду.
— Давай не будем об этом, — процедила Вилл сквозь зубы.
— Я хочу, чтобы ты знала, — не сдавалась мама. — Это действительно была деловая встреча. Но потом… мы разговорились, и, возможно, она стала не такой официальной…
— Прекрати! — крикнула Вилл и с отвращением зажала уши руками.
Выражение маминого лица стало хмурым и строгим.
— Послушай, извини, что я так ошарашила тебя сегодня, — сказала она. — Извини за все те перемены, с которыми ты столкнулась, переехав сюда. Но дело в том, что я должна как-то налаживать свою жизнь. И ты, кстати, тоже.
Вилл наградила маму испепеляющим взглядом и направилась в свою комнату. Хлопнув дверью, она рухнула на кровать. Ее ручная белка тут же вскарабкалась ей на живот. Зверек понюхал хозяйкин подбородок и вопросительно уставился на нее. Вилл рассеянно погладила белку пальцем по голове.
— Значит, я должна налаживать свою жизнь?! — с сарказмом произнесла она. — Если бы только мама знала, через что мне приходится проходить! Я превращаюсь в волшебное существо, дерусь с уродами из другого мира, разыскиваю Элион и при этом стараюсь не нахватать двоек по математике! И мама хочет, чтобы я как-то со всем этим разобралась! Ха, ее бы на мое место!
Белка подняла кверху мордочку, потом прыгнула девочке на ногу и принялась грызть ее носок. Вилл вздохнула.
Чтобы не встречаться с мамой, она не выходила из своей комнаты весь остаток вечера.
На следующее утро, уходя в школу, она лишь небрежно махнула маме рукой. Вилл вела себя так холодно, что сама удивлялась, как ее комната еще не поросла сосульками.
Представив себе эту картину, Вилл поежилась — но не от холода, а от грусти. Раньше девочка думала, что может во всем полагаться на маму. Они ведь одна команда. Команда из двух человек. А не из двух и одного усатого учителя истории. Он совершенно не вписывался в планы Вилл.
Естественно, полный провал по математике тоже не входил в ее планы, поэтому-то она сейчас и тащилась к большому розовому дому миссис Рудольф.
Вилл поднялась на крыльцо. Теперь пути назад уже не было.
— А, это ты, Вилл, — миссис Рудольф с теплой улыбкой открыла дверь. — Проходи, будь как дома.
Вилл поблагодарила учительницу и прошла через прихожую в гостиную.
«Довольно милый домик для математички, — подумала Вилл, осматриваясь. — Я не удивлюсь, если миссис Рудольф…»
Бу-у-ум!
Вилл подпрыгнула от неожиданного звука. Дверь кладовки с грохотом распахнулась, а за ней была…
— Ирма! — воскликнула Вилл.
Ирма сидела на полу кладовки, ноги у нее были крепко стянуты веревкой, а руки связаны за спиной. Рот был перетянут белым платком. Позади нее к стене привалилась Хай Лин — тоже связанная и с кляпом во рту. Но никакая сила не могла сдержать Ирму, когда та хотела освободиться. Пока Вилл стояла как вкопанная посреди гостиной, потеряв дар речи от изумления и страха, Ирма мотала головой из стороны в сторону. Наконец платок съехал у нее со рта, и девочка завопила что было мочи:
— Вилл! Это ловушка!
Вилл повернулась к миссис Рудольф. Та нервно сжимала и разжимала руки перед грудью.
— Миссис Рудольф! Что все это значит? — в смятении выдавила из себя девочка.
— Я… я… — запинаясь, начала математичка, — я могу тебе все объяснить!
Она двинулась к Вилл, вытянув вперед руки, но тут Ирма снова закричала:
— Берегись, Вилл! Она оборотень из Меридиана!
Вилл лихорадочно пыталась осмыслить увиденное и услышанное. Две ее подруги сидят связанные в кладовке, а ее учительница математики — пришелец?
Если и так, то пришелец совсем не страшный, а домашний и уютный. Миссис Рудольф по прежнему направлялась к Вилл, на ее лице застыла гримаса страха и сожаления.
