А потом меня осенило: я вернулся! Я снова был в настоящем, и я попал в него без вмешательства мисс Сапсан… что, как предполагалось, было невозможным.
— Эмма? — позвал я. — Как я попал сюда?
Ее глаза продолжали изучать улицу впереди нас, высматривая проблемы.
— Куда, в Лондон? На поезде, дурачок.
— Нет, — понизил я голос. — Я имею в виду в настоящее. Ты говорила, что только мисс Сапсан может отправить меня обратно.
Она обернулась и, прищурившись, посмотрела на меня:
— Да, — произнесла она медленно. — Только она.
— Или это ты так думала.
— Нет. Только она. Я уверена в этом. Так это работает.
— Тогда как я попал сюда?
Она выглядела потерянной.
— Я не знаю, Джейкоб. Возможно…
— Сюда! — возбужденно воскликнул Эддисон, и мы прервались и побежали к нему. Он застыл в стойке, указывая вниз по улице, на которую мы только что повернули.
— Я чувствую множество следов странных людей, десятки и десятки следов, и они свежие!
— И что это означает? — спросил я.
— Что и остальных похищенных странных людей вели этим путем, не только наших друзей, — ответила Эмма. — Убежище тварей, должно быть, где-то недалеко.
— Недалеко отсюда? — изумился я. Квартал был утыкан закусочными быстрого питания и обшарпанными сувенирными лавками, а перед нами светилась неоновым светом витрина какой-то грязной забегаловки. — Я представлял себе что-нибудь… злее.
— Да, что-то вроде промозглого подземелья в мрачном замке, — кивнула Эмма.
— Или концлагеря, окруженного охраной и колючей проволокой, — добавил я. — В снегах. Как на рисунке у Горация.
— Мы еще можем найти такое место, — ответил Эддисон. — Помните, скорее всего, это вход в петлю.
На другой стороне улицы туристы фотографировались на фоне одной из традиционных красных телефонных будок. Они заметили нас и защелками камерами в нашу сторону.
— Эй! — закричала Эмма. — Никаких фото!
Люди начинали таращиться на нас. Вне толпы ряженых с конвента, мы сразу бросались в глаза.
— За мной, — прошипел Эддисон. — Все следы ведут сюда.
Мы поспешили следом за ним вниз по улице.
— Если бы только Миллард был здесь, — подал голос я, — он мог бы разведать тут все, без риска быть замеченным.
— Или если бы Гораций был здесь, он мог бы вспомнить свой сон, и это помогло бы нам, — откликнулась Эмма.
— Или найти нам новую одежду, — добавил я.
— Если мы не прекратим, я расплачусь, — произнесла Эмма.
Мы подошли к бурлящей жизнью пристани. Солнце сверкало в воде — узком ответвлении мутной Темзы, и группы туристов в козырьках от солнца и с сумками на поясах сходили и поднимались на борт нескольких больших лодок, каждая из которых предлагала мало чем отличающиеся экскурсии по Лондону.
Эддисон остановился:
— Их привели сюда, — сообщил он. — Похоже, что их посадили в лодку.
Его нюх привел нас сквозь толпу к ступеням, спускавшимся к воде. Твари, и в самом деле погрузили наших друзей в лодку, и теперь нам необходимо было последовать за ними, но на чем? Мы прошлись по пристани, в надежде найти подходящее судно.
— Тут ничего не годится, — проворчала Эмма. — Эти суда слишком большие и полны народа. Нам нужно что-нибудь маленькое, что-то, с чем можно управляться самим.
— Минуточку, — произнес Эддисон, его переносица задергался. Он побежал прочь, ведя носом по деревянным доскам. Мы прошли за ним через пристань и спустились по маленькому незаметному трапу, который туристы оставляли без внимания. Он вел к нижнему причалу, находящемуся под улицей, как раз на уровне воды. Вокруг никого не было, причал был пуст.
Здесь Эддисон остановился в глубокой задумчивости:
— Странные люди прошли этим путем.
— Наши странные? — спросила Эмма.
Он обнюхал причал и покачал головой:
— Не наши. Но здесь множество следов, новых и старых, свежих и стершихся, все вперемешку. Это часто используемый путь.
Причал перед нами сужался и исчезал в густой тени под основной пристанью.
— Часто используемый кем? — спросила Эмма, вглядываясь с тревогой в темноту. — Я никогда не слышала ни о каких входах в петлю под доками в Вапинге.
На это у Эддисона не было ответа. Нам оставалось только медленно двигаться дальше и узнать все самим, что мы и сделали, нервно шагнув в темноту. Когда наши глаза привыкли, нашему взору открылась еще одна пристань, полностью отличная от той, приветливой и солнечной, что была над нашими головами. Доски здесь были позеленевшими и гнилыми, а кое-где и выломанными. Стая крыс с писком пробежала через завал из консервных банок и перескочила на пришвартованный рядом с причалом древнего вида челн, покачивающийся на темной воде между двумя деревянными столбами, скользкими ото мха.
— Ну что ж, — произнесла Эмма. — Я думаю, на крайний случай сгодится и это…
— Но он кишит крысами! — ужаснулся Эддисон.
— Это ненадолго, — ответила Эмма, зажигая на ладони небольшой язычок пламени. — Крысы не слишком любят мою компанию.
Поскольку остановить нас, похоже, было некому, мы отправились к лодке, перескакивая с ноги на ногу между ненадежными на вид досками, и принялись отвязывать ее от причала.
— СТОЯТЬ! — прогремел раскатистый голос из лодки.
Эмма издала вопль, Эддисон взвизгнул, а у меня душа ушла в пятки. Человек, который сидел в лодке (и как мы до этого его не заметили?!) начал медленно вставать, вырастая дюйм за дюймом, пока не навис над нами. В нем было, по меньшей мере, семь футов роста, его массивная фигура была закутана в плащ, а лицо полностью скрывал темный капюшон.
— Я… Мне так жаль! — заикалась Эмма. — Мы просто… мы думали… что эта лодка…
— Многие пытались украсть у Шэрона! — прогремел человек. — Теперь их черепа служат домом для морских гадов!
— Клянусь, мы не пытались…
— Мы уже уходим, — пятясь, пискнул Эддисон, — простите, что побеспокоили вас, милорд.
— МОЛЧАТЬ! — проревел лодочник, одним гигантским шагом перешагивая с лодки на скрипнувшую пристань. — Любой, кто приходит за моей лодкой, должен ЗАПЛАТИТЬ!
Я был просто в ужасе, и когда Эмма крикнула: «БЕЖИМ!», — я уже поворачивался, чтобы броситься прочь. Мы сделали всего несколько шагов, когда моя нога проломила гнилые доски, и я полетел вниз лицом на причал. Я попытался встать, но нога провалилась в дыру до бедра, и я застрял, а к тому времени, как Эмма и Эддисон вернулись, чтобы помочь мне, было уже слишком поздно. Лодочник возвышался над нами и громко хохотал, его утробный смех гремел вокруг нас. Возможно, это была игра теней, но я мог поклясться, что видел, как крыса выпала из его капюшона, и еще одна выскользнула из его рукава, когда он медленно поднял руку.
— Отойди от нас, маньяк! — завопила Эмма, хлопая в ладоши, чтобы зажечь пламя.
Хотя огонь, который она сотворила, не смог прогнать тьму, царившую внутри капюшона лодочника (полагаю, даже солнцу это не удалось бы), при его свете мы смогли разглядеть, что он держит в своей вытянутой руке: это был не нож, и вообще не оружие. Это был клочок бумаги, зажатый между его длинным, белым указательным и большим пальцами.
Он протягивал его мне, низко нагибаясь, чтобы я мог дотянуться.
— Пожалуйста, — произнес он спокойно, — прочтите.
Я колебался:
— Что это?
— Цена. И кое-какая другая информация касательно моих услуг.
Дрожа от страха, я протянул руку и взял бумажку. Мы склонились над ней, чтобы прочитать при свете пламени Эммы.
Я посмотрел вверх на громадного лодочника:
— Это вы и есть? — произнес я неуверенно. — Вы… Шэрон?
— Собственной персоной, — ответил он вкрадчивым змеиным голосом, от которого у меня на шее встали дыбом волосы.
— О, моя Птица! Да ты напугал нас до полусмерти! — воскликнул Эддисон. — Неужели весь этот шум и злобный хохот действительно были необходимы?!
— Мои извинения. Я дремал, а вы меня напугали.
— Мы напугали тебя???
— На какое-то мгновение я подумал, что вы хотите украсть мою лодку, — хохотнул он.
— Ха-ха! — натянуто засмеялась Эмма. — Нет, мы просто… хотели убедиться, что она пришвартована как следует.
Шэрон обернулся и изучил внимательным взглядом челн, который был просто привязан к одному из деревянных столбов.
— Ну и как она вам? — спросил он, и тусклый белый полумесяц улыбки расплылся в тени его капюшона.
— В самом… полном порядке, — откликнулся я, наконец, выломав доску и высвобождая ногу из дыры. — Просто отличная, хм-м… швартовка.
— Я бы и сама не смогла завязать узел лучше, — добавила Эмма, помогая мне подняться на ноги.
— Кстати, — поинтересовался Эддисон. — Те, кто действительно посмел… они, в самом деле… ну…? — он посмотрел на темную воду и громко сглотнул.
