Гарри выкатил глаза от ужаса, но одновременно облегченно кивнул. «Да, сэр. Спасибо, - он заколебался. – А это значит, что я должен рассказывать вам все-все-все?»
Какое-то время Снейп боролся с собой, но в итоге победила его разумная сторона. «Нет. Вы можете вежливо отказаться отвечать на мои вопросы, но вы не можете лгать. Вам понятно?»
«Дасэр».
«Тогда считаем этот вопрос закрытым – пока что».
Гарри резко вскинул голову. А как же его наказание? Профессор пообещал не наказывать Гермиону за ее ложь, а как же насчет его вранья? Какое-то время Гарри сосредоточенно жевал губу, гадая, не нужно ли указать опекуну на такое упущение. Однако в итоге он решил не будить спящую собаку. Не то, чтобы он хотел избежать заслуженной кары, но ведь он прекрасно знал, как неприятно профессору его наказывать. Может быть, им обоим лучше забыть про эту ошибку?
Снейп беззвучно вздохнул от облегчения. Как всегда, у паршивца все было на лбу написано, но у него хотя бы появилось чувство самосохранения – мальчик решил не напоминать о собственном наказании. Обрадовавшись столь слизеринскому поведению подопечного, он невольно еще крепче сжал плечи мальчика.
Гарри благодарно прильнул к обнимавшему его профессору. Как же ему повезло. Ну сколько еще в мире детей с такими снисходительными опекунами?
«Хорошо, мистер Поттер, - наконец, произнес Снейп. – Так почему же вы не хотели идти на пир? Мы установили, что это вы решили пропустить праздник. Я хочу знать, почему. И только правду!»
Гарри еще больше прижался к опекуну: «Я просто не хотел идти на вечеринку. Только не сегодня».
Снейп с любопытством посмотрел на него: «Почему нет? Только не говорите, что мисс Грейнджер убедила вас отказаться от леденцов и шоколада, как ни радостна эта мысль».
Гарри скорчил гримасу: «Ну уж нет! Но… ну…»
«Правду, Поттер», - предупредил Снейп.
«Гермиона дала мне книгу про Волд… про него. И там сказано, что мои родители умерли на Хэллоуин. Так что я… я просто подумал, что нельзя идти сегодня на праздник, - Гарри осторожно взглянул на своего профессора, и, заметив каменное выражение его лица, начал паниковать. – Я не хотел портить вечер для остальных! Я знаю, что все обожают пир, а вам нужно присматривать за слизеринцами, поэтому я ничего не сказал - не хотел поднимать шум или кого-то огорчать, - тараторил Гарри. – Но произошло именно это, потому у меня ничего нормально не получается. Простите».
«Не говорите глупостей!» - Снейп сделал замечание рефлекторно, но в душе он все еще не отошел от глубокого шока. Он только что читал нотации, шлепал и наказывал ребенка за то, что он хотел почтить дату смерти родителей. Он был настолько невнимательным опекуном, что не увидел связи между сегодняшним днем и годовщиной убийства Поттеров. Вместо этого он поставил этого замученного маленького мальчика в невозможное положение – ему пришлось лгать и скрываться, чтобы его не заставили праздновать. Сам Северус планировал провести свой ежегодный ритуал – зажечь свечу в память о Лили перед тем, как лечь спать, но ему не пришло в голову поговорить об этой дате с ее ребенком.
«Простите, - повторил Гарри, из его глаз снова брызнули слезы. – Я должен был пойти на пир. Я ведь даже не помню своих родителей, а вы такой классный. Я просто подумал, что в этом году я могу представить как… как бы это было…» - он не выдержал и разрыдался. Теперь профессор Снейп совсем возненавидит его за то, что он такой неблагодарный маленький уродец. Просто в Хогвартсе он чувствовал себя в такой безопасности, вокруг был волшебный мир, и он узнал, что здесь учились его родители, и ему подарили мамин свитер… Впервые в жизни они казались ему реальными, и он мечтал, как это будет хорошо провести время, думая только о них. Но вместо этого он соврал, втянул всех в неприятности, чуть не погиб, и теперь его профессор решит, что раз Гарри скучает по своим родителям, то ему не нравится, какой из Снейпа опекун.
Снейп заставил себя прекратить мысленное самобичевание. Как обычно, ему пришлось игнорировать собственные потребности ради блага других – в данном случае, истеричного ребенка. «Все хорошо, Поттер. Ш-ш-ш, успокойтесь», - он неловко гладил костлявые плечи мальчика, от чего тот заплакал еще пуще.
Снейпу потребовалось несколько минут, чтобы убедить Гарри, что, нет, он на него не сердится, не ненавидит, не грустит, не хочет отказаться от опекунства и понимает нежелание Гарри идти на пир. Только тогда Гарри достаточно успокоился, чтобы говорить связно.
Снейп избавился от сопливого носового платка и призвал новый. «Как вы планировали почтить память своих родителей?» - тихо поинтересовался он.
Гарри шмыгнул носом в платок: «Я не уверен. Я совсем ничего о них не знаю, даже в книге Гермионы про них совсем мало написано».
«Гм», - Снейп не хотел бы показаться чутким, но и бессердечным он тоже не был. Он пересадил Гарри со своих коленей (и как получилось, что паршивец сидит на мне?) и отправился к камину. «Минерва, пожалуйста, немедленно иди сюда», - сказал он повелительным тоном сонно моргающей на него ведьме.
Секундой позже рядом с его камином стояла МакГонагалл, затягивая пояс своего клетчатого халата и разглядывая двух волшебников с недовольно поджатыми губами. «Что это значит, Северус? Ты хотя бы представляешь, который сейчас час?»
Гарри с ужасом наблюдал за ними. Зачем профессор вызвал главу его факультета? Он собирается вышвырнуть Гарри? Скажет ей, чтобы она немедленно забрала его в Башню, потому что неблагодарным подопечным не место в его апартаментах?
Снейп отвел ее в сторону, в то время как Гарри с тревогой ждал, пытаясь расслышать их разговор.
«Мы идиоты», - заявил он, оскалившись.
Брови Минервы взлетели вверх: «Прошу прощения!»
«Какой сегодня день, Минерва? Дата?»
«О чем ты? Сегодня Хэллоуин, разумеется. Тридцать первое октября. Что ты…»
«И что произошло в этот день в Годриковой лощине?»
Минерва поняла и охнула: «О небеса!»
«Именно поэтому он не хотел идти на пир, но он решил никому не говорить из опасения, что он испортит наше удовольствие от праздника», - тон Снейпа был презрительным, но Минерва уловила отчаяние, скрытое за злобой.
«О-хо-хонюшки, - она положила руку ему на плечо. – Ты в порядке?»
«Я! – Северус возмущенно уставился на нее. – Ты из ума выжила? Тебе не обо мне следует беспокоиться, а о своем драгоценном львенке. Это ему сегодня нанесли психологическую травму – сначала тролль, а потом я».
Минерва посмотрела на диван. Гарри нервно наблюдал за ними, но она не упустила из виду то, как удобно он расположился на диванных подушках, облаченный в новый халат и пушистые тапочки. Похоже, беспокоился он только о своем опекуне. «Что-то он не выглядит сильно травмированным», - прокомментировала она.
Снейп возмущенно уставился на нее. Глупая гриффиндорка! «Если он и перестал – на данный момент – рыдать, вопить и прятаться под мебелью, это еще не значит, что с ним все в порядке, - рявкнул он. – Чуть раньше я был с ним чрезвычайно резок».
Минерва небрежно пожала плечами: «Северус, какими бы ни были его мотивы, но ребенок соврал и ушел без разрешения. Он также повел себя очень глупо, узнав, что по замку бродит тролль, в результате чего он чуть не погиб. Гарри прекрасно знает, что он заслужил наказание за свои действия».
Снейп заскрипел зубами на бесчувственную ведьму: «Минерва! Я отшлепал его! Я забрал у него метлу на неделю!»
«Отлично! – ответила она. – Это заставит его лишний раз подумать, прежде чем вести себя так плохо в будущем. Полагаю, ты придумал аналогичное наказание для мистера Уизли?»
Снейп не отрывал от нее глаз, он был слишком поражен ее реакцией, а потому просто кивнул: «Неделя без десерта».
МакГонагалл приподняла одну бровь: «Ты действительно садист, Северус. Уверена, что мистер Уизли надолго запомнит полученный урок. Мне надо проконсультироваться с тобой насчет мисс Грейнджер, прежде чем уйти. А пока что, зачем я здесь? Просто для того, чтобы ты исповедался в воображаемых грехах?»
Язвительный вопрос помог Снейпу восстановить душевное равновесие. Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом: «Я пригласил тебя, чтобы ты рассказала Гар… Поттеру о его родителях. Эти китообразные родственники не говорили ничего кроме лжи, а я вряд ли лучший кандидат, чтобы потчевать мальчика… э, паршивца… гриффиндорскими байками. Тем не менее, подобное занятие кажется подходящим методом по увековечиванию памяти о них».
Усилием воли Минерва подавила усмешку. И кто мог ожидать такой сентиментальности от Северуса Снейпа? «Итак, мистер Поттер, - сказала она, с улыбкой повернувшись к мальчику, - ваш опекун сказал мне, что вы хотели бы почтить дату смерти ваших родителей и послушать истории об их учебе в Хогвартсе».
Гарри бросил на Снейпа взгляд, полный удивления, которое быстро сменилось обожанием. Снейп закашлялся и покраснел, стараясь смотреть куда угодно, только не на ухмыляющуюся МакГонагалл. Внезапно Гарри понял, что он так и не ответил главе своего факультета и быстро повернулся к ней: «Да, мадам. Пожалуйста?»
