– Что, добры молодцы, головы повесили? – спросила она. – Почто закручинились? Или горе какое?
– Точно Царевна-лягушка, – обрадовался Лера и поклонился ей до земли, вернее, до болотной жижи.
– Как же нам не кручиниться. Ведь Кикимора противная, вместо того, чтобы к деревне Макеевке вывести, заманила нас в самую топь.
– Не тужите, а ступайте за мной, – махнула лапкой лягушка. – Я вас из болота выведу.
Сказала и заскакала по кочкам, но не назад, откуда они пришли. И не туда, куда вела их Кикимора, а совершенно в другую сторону. Друзья поспешили за лягушкой и вскоре выбрались на край болота.
– Далее сами ступайте, – проквакала Царевна-лягушка, – а мне обратно пора. Не ровен час, Иван-царевич стрелу пустит, а меня на месте нет.
Помахала на прощание лапкой и растворилась в чаще, будто её и не было.
Распрощавшись с Царевной-лягушкой, друзья выбрались на твёрдую землю.
– Ну и прыткая лягушка, устал я за ней скакать, – перевёл дух Шурка.
– У меня тоже ноги гудят, – признался Лера.
– Передохнём? – показал Шурка на торчавший изо мха камень голубоватого цвета.
– Передохнём, – согласился Лера.
И богатыри сели на каменную твердь. Сели и тут же дружно вскочили, будто ужаленные. Камень оказался невероятно горячим. Шурка плюнул и ужаснулся – слюна зашипела, словно на раскалённой сковороде.
– Волшебный камень, – заключил Лера и показал на его плоскую поверхность, на которой проступали закрытые глиной буквы.
Шурка ножнами счистил глину. Взорам друзей открылась надпись:
«КТО СНЕСЁТ ЭТОТ КАМЕНЬ НА ГОРУ И ТАМ РАЗОБЬЁТ ЕГО НА ЧАСТИ, ТОТ ВЕРНЁТ СВОЮ МОЛОДОСТЬ И НАЧНЁТ ЖИТЬ СНАЧАЛА».
Ниже вместо печати стояли два креста, три хвоста, дырка с палочкой и четыре запятые.
– Желающие помолодеть имеются? – осмотрел своих спутников Шурка.
– Бе-е, – попятился козлёнок.
– Ни за что в жизни! – поддержал Лера братца Иванушку. – Тут ждёшь не дождёшься, когда восемнадцать лет стукнет, а ты – «помолодеть».
– Зачем тебе «восемнадцать»? – удивился Шурка.
– В фермеры пойду, – заявил Лера. – Буду разную птицу выращивать: перепелов, цесарок, фазанов, даже страусов.
Шурке молодеть тоже не хотелось. Поэтому они немного погрелись у горячего камня, обсушились и пошли дальше – на поиски деревни Макеевки.
Неподалёку высился обширный курган, на вершине которого рос раскидистый дуб.
– Классное место, – заметил Лера. – Залезем на дуб и с него посмотрим, куда идти.
Козлёнок взбрыкнул и весело помчался к вершине. Друзья поспешили следом.
Поднялись богатыри к дубу и увидели, что козлёнка держит на руках какой-то ветхий дед. Гладит по шёрстке, говорит ласковые слова и чешет за ушком. Козлёнок от таких телячьих нежностей даже глаза закатил. Приблизившись, мальчишки рассмотрели, что лицо деда сплошь покрыто шрамами, а правый глаз затянут бельмом.
– Фьюитить! – печально свистнул дед.
– Что-то я не понял! – взялся за меч Лера. – Если это инопланетянин, то он какую-то абракадабру свистит[26].
– Это не инопланетянин, – успокоил его Шурка.
– Верно, тутошние мы, – прошепелявил дед, и друзья увидели, что у него нет половины зубов.
– Кто это вас так? – не удержался и спросил Шурка.
– А богатыри вроде вас.
– За что?
– Силушку свою девать некуда, вот и злобствуют.
Помолчали. Шурке отчего-то вдруг стало жалко истерзанного богатырями старика.
– В какой стороне Макеевка, не знаете? – спросил тем временем Лера.
– Деревня-то? – встрепенулся дед и показал рукой вдаль. – А вот же она, за Молочной рекой. Надо только чистое поле перейти да с одного кисельного берега на другой перебраться.
Услышав это, козлёнок от радости сиганул с дедовых рук, перекувыркнулся три раза через голову и превратился в мальчонку лет двенадцати.
– Иванушка!! – в один голос воскликнули обрадованные друзья.
– Мда-а-а? – проблеял мальчонка.
– Ты давай человеческим языком говори, – подсказал ему нежно дед, – ведь не козлёнок уже.
– Я, это, – смутился Иванушка, – благодарствую вас, богатыри, за спасение и вас, дедушка, за ласку.
Услышав это, дед радостно рассмеялся и тут же схватился за впалую грудь и принялся надрывно кашлять. Шурка отвёл Леру в сторону.
– Какой-то он совсем больной. Надо бы его вылечить, так нам преобразовывать нельзя.
– Давай ему горячий камень подарим, – предложил Лера. – Дед тогда помолодеет и здоровым станет.
Не успели друзья рта раскрыть, чтобы сказать о подарке, а их уж опередил братец Иванушка. Схватил старика за рукав и потащил с горы к болоту.
– Пойдём, дедушка, пойдём, – тянул он. – Там есть камень особенный, он тебе хорошую службу сослужит.
– А ну стой! – крикнул Лера.
И когда Иванушка остановился, показал на место под дубом.
– Ты пока с дедом на травушке-муравушке посиди, а мы с Шуркой камень принесём.
– Верно, – поддержал друга Шурка. – На камне же так и написано, что его надо в гору снести.
Спустившись к болоту, друзья надели богатырские рукавицы и ухватили горячий камень с двух сторон. Поднатужились и легко выдернули его изо мха. Голубой камень оказался тонким, как плита, и для таких богатырей, какими стали Шурка с Лерой, совсем не тяжёлым. Поднявшись к дубу, они бережно опустили камень на траву у ног деда.
– Оно, конечно, заманчиво, – сказал старик, прочитав надпись. – Но ежели я в малолетство вернусь, то могу не только старость, но и нынешний свой разум потерять. А без жизненного опыта я, как пить дать, опять в бузу[27] ударюсь. Мне же такая жизнь, после того как я разума набрался, вовсе не по нраву. Поэтому камень сей я разбивать не буду.
Удивлённые рассуждениями деда, друзья хотели было расспросить, о какой-такой бузе он говорит. Но тут в лесу внезапно зашумело, загудело, поднялся свист, совы закружились, мыши из нор повылезли.
Над дубом пронёсся шальной ветер и ударил по ним, словно воздушной булавой. Богатыри устояли, Иванушку отшвырнуло в сторону, а деда повалило на камень. Сверкнула молния и перед ними оказался Алистар Фэт-Фрумос.
– Ага, – сказал он сурово, – давненько я вас искал.
И снял с пояса увесистую булаву: – Сдавайтесь, а не то на одну руку вас посажу, другой прихлопну!
Но Лера, который страшился встречи с Фэт-Фрумосом пуще огня, вдруг почувствовал, что ничуть его не боится.
– Не хвались загодя! – храбро выступил он вперёд. – Не узнал доброго молодца – нечего его срамить!
– Давай-ка лучше силы пробовать, – выступил вперёд Шурка. – Кто кого одолеет, тот и похвалится!
И друзья-богатыри достали из ножен булатные мечи.
– Двое на одного? – усмехнулся Алистар, обнажив большие, словно у лошади, зубы.
А потом вдруг так треснул Леру по голове булавой, что тот по колено в землю ушёл.
– Ах, так?! – возмутился Шурка.
Взмахнул мечом, и тут же сам получил булавой и тоже оказался в земле по колено.
Друзья попытались освободиться, но, несмотря на своё нынешнее богатырское телосложение, не смогли выбраться из земли и на вершок. А Фэт-Фрумос пошёл кругом, примериваясь, куда лучше ударить во второй раз. Друзьям ничего не оставалось, как выставить перед собой мечи и, выворачивая могучие шеи, не спускать с него глаз.
– Бросайте оружие, – предложил Фэт-Фрумос. – Да полезайте в мою коробочку для козявок. Хозяин вас заждался.
Услышав это, Шурка чуть не заплакал от обиды: неужели они снова попадут в инопланетную лабораторию, и на них опять будут ставить опыты, как на распоследних кроликах.
Лера, наоборот, вспомнил, как его корёжило от инопланетных приборов, и не на шутку разозлился.
– Ах ты поганка тутьюковская! – закричал он гневно. – Да мы тебе сейчас такое сделаем, своих не узнаешь!
В следующий миг ветхий дед, который всё ещё плашмя лежал на горячем камне, вскочил на ноги. С лёгкостью, как какой-нибудь учебник, подхватил с земли голубой камень и стукнул им Фэт-Фрумоса по голове с такой силой, что полевой шпат[28] разломился на две части…
Что-то грохнуло, что-то мелькнуло, и Алистар Фэт-Фрумос пропал. А вместе с ним пропал и старик. Вместо них у разбитого камня оказались здоровенный хлопец с чёрными, как уголь, глазами и крохотный телёнок.
Черноглазый хлопец тряхнул чубом и с удивлением ощупал себя всего.
– Вы откуда взялись? – спросил его Шурка.
– Неужто не признали? – удивился черноглазый.
– Первый раз видим, – нахмурился Лера.
– Дедушка! – догадался и обрадовался Иванушка.
– Был дедушка, да весь вышел, – заявил хлопец и улыбнулся во весь свой зубастый рот. – Отныне я прежний Соловей-разбойник[29].
