Витька поежился. Он любил поспать, и идти куда-то ночью, да еще по морозу, ему не очень хотелось.
– Проспишь – убью, – пообещал Генка и показал кулак.
– Сам не продрыхни. Кстати, мы забыли про третий конкурс…
– Я не забыл про третий конкурс, не волнуйся. Пойдем… собираться.
Ребята затушили буржуйку и собрались уходить, но тут Генка кое-что вспомнил.
– Последний штрих. – Он отстегнул от пояса степлер, взял кусок толстой резины и приклепал его намертво к кожаным подошвам пожарных ботинок.
А потом ножом обрезал резину по форме подошвы.
– Это еще зачем? – спросил Витька.
– После узнаешь.
В час ночи они встретились на углу у школы, оттуда проследовали к черному ходу. По словам Генки, «надо было произвести подготовительные мероприятия».
– Проникновение в закрытое помещение… – Витька держал фонарик в зубах и светил им на небольшую книжечку в красном переплете, – наказывается лишением свободы до… Нормально! Лишением свободы!
– Дай сюда. – Генка взял у Витьки книжечку и посветил сам. – Ну, ты, Витька, все напутал. Во-первых, мы же без цели хищения, то есть это уже не кража со взломом получается, а взлом без кражи, то есть злостное хулиганство. Во-вторых, нам еще нет четырнадцати лет и судить нас по законам взрослых нельзя. А в-третьих, ты читаешь старый Уголовный кодекс, шестьдесят шестого года. Он давно устарел.
– Другого не было. – Витька отобрал книжечку.
– Да не бойся ты. – Генка достал из кармана свой ножик. – Никто ничего не заметит. Имущество ведь не пропадет, а значит, все в порядке.
Генка присел перед дверью.
– У нас всегда так. – Он осторожно поковырялся в замке. – Везде сигнализации понавешено, замки итальянские, двери железные, а черный ход как закрывали на фуфлыгинский замок, так и закрывают. Я когда еще в первый класс ходил, этот замок был тут, мы с ребятами ночью в бассейне купались…
– Вот так и воспитываются взломщики, – прокомментировал Витька.
– Не гуди.
Замок щелкнул и открылся. Генка шмыгнул в дверь. Витька спрятал Уголовный кодекс во внутренний карман куртки и шагнул вслед за приятелем.
Черный ход соединял первый и второй этажи, на первом этаже располагался бассейн, на втором спортзал.
В спортзал вела своя дверь, на который висел такой простой замок, что его мог легко открыть даже Витька. Генка справился с ним в течение минуты.
– Проходите, пожалуйста. – Генка сделал приглашающий жест.
Витька шагнул в спортзал.
Здесь как обычно пахло матами, резиной от кроссовок, гирями и все тем, чем пахнет в любом спортзале. В одном конце зала, рядом с дверью в тренерскую, была устроена самая настоящая сцена – помост, занавес, кулисы. На сцене скучал микрофон, микшерский пульт, стол с кипой каких-то бумаг и игрушек, а посередине сцены возвышался трон для Деда Мороза. В центре зала красовалась большая, почти до потолка, елка. Елка блестела в темноте золотом игрушек и серебром дождей.
– Красиво… – оценил Витька.
Генка окинул зал мстительным взглядом и сказал:
– Сцена в порядке. Елка тоже. Все готово. Это хорошо.
– Ты собираешься набить в сцену гвоздей? – спросил Витька.
– Мы не садисты, – ответил Генка, – мы юмористы. Гвозди в пол – не наш метод. Будем действовать по-другому. Для начала обработаем трон Деда Мороза.
– Петарды?
– Специальный клей. – Генка продемонстрировал Витьке пузырек суперклея. – Намажем трон. Дед Мороз сядет и приклеится. Будет весело.
– Всю башку отхохочешь, – сказал Витька.
Генка запрыгнул на сцену и стал мазать клеем трон.
– А ты колокол со стола принеси, – велел он дружку.
Витька забрался на сцену, подошел к столу и с трудом поднял колокол.
– Тяжеленный, – сказал он. – Где его только взяли?
– А ты фонариком посвети, узнаешь, – посоветовал Генка.
Витька сжал зубы. Фонарик зажегся. Луч осветил бок колокола.
– Ни фига себе! – Витька выпустил фонарик, и тот повис на шее. – Тут же фашистский крест! И написано что-то по-немецки!
– Там написано «С нами Бог», а на другой стороне «Германия превыше всего», – сказал Генка.
– Да уж. – Витька поставил колокол на стол.
– Это военный трофей. – Генка погладил бок колокола. – Его привез с войны первый директор нашей школы. Он командовал торпедным катером на Северном море, и однажды они напали на немецкий миноносец. Немцы стали в воду прыгать, а первый директор схватил кортик в зубы и поплыл к миноносцу, выбрался на палубу и срезал колокол как трофей. Но на него набросился немецкий капитан, и они стали биться на ножах на палубе тонущего миноносца. Кругом взрывы, все горит, немцы в воду прыгают, а они дерутся! Круто ведь?
– Угу.
– Ну так вот. Бьются они, бьются, и никто победить не может. А вода уже до колен доходит. Но никто уступать не хочет. Так и дрались. Корабль уже под воду ушел, а они и под водой продолжают сражаться. А потом что-то как взорвалось, и фашистского капитана унесло, наш один остался. Первый директор схватил колокол и всплыл.
Витька ничего не сказал.
– Там внутри еще осталась кровь немецкого капитана. – Генка указал пальцем.
Витька посветил в глубь колокола, но никакой запекшейся крови немецкого капитана не обнаружил.
– Врешь ты, Генка, все, – сказал он, – как всегда.
– Почему это?
– Потому что с таким колоколом он не мог всплыть. Слишком тяжелый.
– Все было так, – нашелся Генка. – Он попробовал всплыть, но у него на самом деле не получилось. Тогда он взял и привязал колокол к спасательному кругу на палубе и обрезал крепежи. Колокол и всплыл. А первый директор за ним. Ясно?
– Ясно.
– А если тебе ясно, возьми петарду и примотай ее к языку. – Генка протянул другу моток тоненького скотча.
– Зачем к языку? – Витька высунул язык и скосил на него глаза.
– Да не к своему языку, а к языку колокола, балда.
– Сам дурак.
Витька осторожно прикрепил петарду к языку колокола.
– Не взорвется? – спросил он.
– Не. Только хлопнет громко. Отличная новогодняя шутка. Испытано. Помнишь Герасима?
– Морпеха? – Витька потер лоб.
– Ага. Он к нам на каникулы приехал. Так я ему устроил концерт. Он в туалет ходит по расписанию, у него такая привычка с флота осталась. Вот я взял и заложил такую же петарду прямо под круг для унитаза. Герасим сел, а она как бабахнет! Ты бы его лицо видел, когда он из туалета выскакивал! Песня!
– И что?
– Шею мне намылил. Но зато я получил моральное удовлетворение. Сейчас нам надо устроить «елочку-зажгись».
– Чего?
– «Елочку-зажгись». Это центровой момент во всем празднике. Дед Мороз орет «Елочка, зажгись!», физкультурник включает елочку. Весело.
– Предлагаешь устроить КЗ?
– Короткое замыкание не пойдет, – Генка покачал головой, – елка может загореться.
– А мы ее как раз героически потушим. Из сифона.
– Водой нельзя тушить электричество, это раз. А два…
Генка извлек из рюкзака длинную гирлянду, только не простую, а ту, которой можно придать любую форму. Он взял стремянку, перетащил ее к елке и стал укреплять среди игрушек и дождей. Витька стоял внизу и поддерживал елку.
Укрепив гирлянды, Генка спустился на пол и подключил питание к тройнику.
– А что за надпись-то? – спросил Витька. – Приличная хоть?
– Когда загорится, узнаешь, – ответил Генка.
– Смотри, Ген, как бы нас после этой надписи…
– Надпись будет морально устойчивой, – заверил Генка.
– Все так говорят. – Витька скептически взглянул на елку.
Генка убрал стремянку и осмотрел, не осталось ли следов их пребывания здесь. Витьке же было несколько не по себе в огромном пустом спортзале. Ему почему-то казалось, что кто-то здесь прячется. Он сказал об этом Генке.
– Тут Муська живет, кошка, – объяснил Генка. – Она мышей караулит, чтобы канаты не отъедали.
– А привидений тут нет?
– Только парочка. За всю историю школы всего три парня упали с канатов и разбились насмерть. Кстати, о канатах. Я полезу вверх, вон туда, – Генка указал фонариком под самый потолок, – а ты иди в тренерскую…
– Так там закрыто, наверное…
– Наш физрук был боксером, – сказал Генка. – Между прочим, даже чуть на олимпиаду не попал.
– И что?
– А то, что его много лет каждый день колотили по голове. У него всю фантазию еще в юношестве выбили. Поищи над дверью или под ковриком.
Витька поискал. Ключ оказался под ковриком.
– Я же говорил, – зевнул Генка. – Значит, так. Костюм Деда Мороза там, в шкафу. Пришей к правой рукавице вот эти крючки. Рукавицы там должны быть вместе с халатом заодно. Лови!
Генка швырнул Витьке круглую коробочку.
– А я полезу вверх. – Генка поудобнее пристроил за плечами ранец, поднатужился и перекатил к центру зала большую лестницу на колесиках.
После чего Генка размялся, испачкал ладони мелом и полез вверх по ступенькам.
– К правой, – напомнил он Витьке сверху, – к правой рукавице пришивай!
К крюку, куда обычно цеплялся канат для лазанья, был прикреплен большой кулек с конфетти. Генка отвязал кулек, осторожно пересыпал белое, похожее на снег, конфетти в пакет из-под мусора. После чего насыпал в кулек заранее припасенную к Новому году смесь под названием «Скверное Настроение-1».
