— Эй, папа! Лови!
Касей бросил диск фрисби через ровную зеленую лужайку. Отец скривил лицо, как будто бы поглядел на солнце. Фрисби несколько раз подпрыгнул и упал под ограду заднего двора.
— Не сегодня. Я занят, — произнес доктор Бревер, резко повернулся и быстро вошел в дом. Складная дверь захлопнулась за ним.
Касей отбросил свои светлые прямые волосы со лба.
— Что это с ним? — крикнул он Маргарет, своей сестре, которая наблюдала всю эту сцену со стороны гаража, окрашенного в цвет красного дерева.
— Ты знаешь, — тихо ответила Маргарет. Она вытерла руки о джинсы, а затем вытянула их вперед, ожидая броска. — Я немножко поиграю с тобой.
— Ладно, — согласился Касей без всякого энтузиазма. Он медленно пошел к ограде, чтобы поднять фрисби.
Маргарет подвинулась поближе. Ей было жалко Касея. С ним и с отцом действительно было здорово играть в мяч, фрисби или «Нинтендо». Но казалось, у доктора Бревера больше нет для этого времени.
Подпрыгивая, чтобы схватить фрисби, Маргарет поняла, что ей жалко и себя. Отец очень изменился к ней. Практически, проводя так много времени в подвале, он едва ли сказал ей хоть слово.
«Он больше не называет меня Принцессой», — думала Маргарет.
Это было прозвище, которое она ненавидела. Но в конце концов, это прозвище было знаком близости.
Она кинула красный фрисби назад. Плохой бросок. Касей бросился за ним, но фрисби проскользнул мимо. Маргарет загляделась на золотистые холмы за задним двором.
«Калифорния, — подумала она. — Здесь все так волшебно. Сейчас середина зимы, а на небе ни облачка, и мы с Касеем гуляем в джинсах и майках, как будто это середина лета».
Она сделала ныряющий бросок, чтобы поймать фрисби, и покатилась по ухоженному газону, с триумфом держа фрисби над головой.
— Воображала, — пробормотал Касей, не выразив восторга.
— А ты булочка с сосиской! — отозвалась Маргарет.
— Ну и хорошо, а ты курица.
— Эй, Касей, ты будешь играть со мной или нет?
Он пожал плечами:
— Сегодня все какие-то нервные. Было нетрудно сообразить почему.
Маргарет высоко бросила фрисби, и он спланировал Касею на голову.
— Это ты нарочно! — сердито закричал он, уперев руки в бока.
— Нет, ты! — закричала она. — Ты!
— Касей! Тебе уже одиннадцать лет. Не веди себя, как двухлетний ребенок, — огрызнулась Маргарет.
— Хорошо, а ты ведешь себя, как годовалый малыш, — ответил он, неохотно отправляясь за фрисби.
Это все папа виноват. Отношения в семье так напряжены с тех пор, как он начал работать дома. Внизу, в подвале, с его растениями и таинственными машинами. Он едва выходит на воздух. Вот и сегодня вышел и даже не захотел поймать фрисби. Или провести хоть пару минут с кем-нибудь из них.
«Мама тоже заметила это», — подумала Маргарет, несясь во весь дух и делая еще один головокружительный бросок, пока не столкнулась со стенкой гаража.
То, что отец все время находился дома, тоже делало маму очень нервной. Она старалась делать вид, что все прекрасно. Но было видно, что она очень беспокоилась о нем.
— Удачный захват, Фатсо! — воскликнул Касей.
Маргарет ненавидела имя Фатсо еще больше, чем Принцесса. Члены семьи называли ее Фатсо зато, что она была очень тоненькой, как ее отец. Маргарет действительно была такая же худая, как и отец, но у нее были материнские прямые русые волосы, карие глаза, и она была очень смуглой.
— Не называй меня так. — Маргарет с усилием подняла красный диск. Касей поймал его и толкнул обратно к ней.
Они бросали его взад и вперед, не говоря друг другу ни слова, еще целых десять или пятнадцать минут.
— Мне становится жарко, — наконец произнесла Маргарет, прикрывая глаза от полуденного солнца рукой, приставленной в виде козырька. — Пойдем внутрь.
Касей швырнул фрисби в стенку гаража. Он упал на траву. Касей рысцой побежал за ним.
— Папа всегда играет больше, — сказал он сварливо. — И бросает лучше. Ты бросаешь, как девчонка.
— Дай мне передохнуть, — простонала Маргарет, шутя толкая его, в то время как он пытался пронырнуть в заднюю дверь. — Ты бросаешь, как шимпанзе.
— Маргарет, а как у отца загорелось? — спросил он.
Девочка вспыхнула и остановилась. Вопрос застал ее врасплох. — А?
Бледное веснушчатое лицо Касея сделалось серьезным.
— Ты знаешь, я имею в виду почему? — спросил он внешне безразличным тоном.
Касей кивнул:
— Мартинец поджег отца?
— Вероятно, — прошептала Маргарет. — И: того, что я подслушала, я поняла: что-то надс делать с растениями, которые вырастил отец. Это какие-то экспериментальные растения, которые не удались или что-то в этом роде.
— Но папа настоящий грубиян, — настаивал Касей, как будто Маргарет спорила с ним. — Если его эксперименты не удались, он знает, что с ними делать.
Маргарет пожала плечами:
— Это все, что я знаю. Пошли, Касей. Пошли в дом. Я умираю от жажды! — Она высунула свой язык и простонала, демонстрируя желание выпить воды.
— Ты грубиянка, — произнес Касей. Он толкнул складывающуюся дверь, затем повернулся, давая, таким образом, пройти ей первой.
— Кто грубиян? — спросила миссис Бревер, склонившись над кухонной раковиной. Она повернулась, чтобы встретить их. — Не говори так.
Сегодня мама выглядела очень усталой, подумала Маргарет, заметив перекрещивающиеся морщинки в уголках ее глаз и первые седые пряди в длинных до плеч волосах.
— Я ненавижу эту работу, — сказала миссис Бревер, поворачиваясь обратно к раковине.
— Что ты делаешь? — спросил Касей, толкая дверцу холодильника и доставая пакет с соком.
— Разделываю креветки.
— Ух! — выдохнула Маргарет.
— Спасибо за помощь, — сухо ответила миссис Бревер. Зазвонил телефон. Вытирая руки, испачканные креветками, о кухонное полотенце, она поспешила взять телефонную трубку.
Маргарет достала коробку с соком из холодильника, воткнула в нее соломинку и последовала за Касеем в передний коридорчик. Дверь и подвал, обычно плотно закрытая, если доктор Бревер работал там, внизу, была полуоткрыта. Касей хотел закрыть ее, потом остановился.
— Пошли посмотрим, что там делает папа, — предложил он.
Маргарет высосала последние капли сока через соломинку и смяла пустую коробку.
— Пошли.
Она знала, что им запрещено беспокоить отца, но любопытство победило. Уже четыре педели папа работал там, внизу. Всякое интересное оборудование, удивительное освещение и необычные растения — все находилось там. Он проводил там по восемь-девять часов, делая то, что называлось его работой. И никогда не показывал ее детям.
— Давай спустимся, — сказала Маргарет. В конце концов, это был и их дом.
Кроме того, может быть, отец просто ждет их, чтобы показать им все самое интересное. Может быть, его гордость уязвлена тем, что они до сих пор не соизволили спуститься вниз.
Маргарет толкнула дверь, полностью открыв ее, и дети оказались на узкой лестнице.
— Эй, папа! — возбужденно воскликнул Касей. — Папа, можно нам посмотреть?
Они были уже в середине коридорчика, когда на нижней ступеньке появился отец. Он сердито уставился на них, его кожа от света флуоресцентных ламп странно отливала зеленым. Отец поддерживал правую руку, капли красной крови капали на его белый халат.
— Марш из подвала! — закричал он голосом, какого они никогда не слыхали от него.
Дети шмыгнули назад, удивляясь, что отец закричал на них ТАКИМ голосом. Обычно его голос был очень мягким и тихим.
— Марш из подвала, — повторил отец, придерживая кровоточащую руку. — Никогда больше не спускайтесь сюда. Я предупреждаю вас.
— Все упаковано, — произнесла миссис Бренер, со стоном опуская свои чемоданы в передней части коридора.
Она просунула голову в гостиную, где мерцал экран телевизора.
— Ты не считаешь, что можно прерваться на минуту и не смотреть кино, чтобы попрощаться со своей матерью?
Касей нажал кнопку на панели, и экран померк. Они с Маргарет с виноватым видом вышли в коридорчик, чтобы обнять мать.
Дайяна Мэннинг, подружка Маргарет, вышла за ними.
— Сколько вы собираетесь там пробыть, миссис Бревер? — спросила она, с любопытством разглядывая два битком набитых чемодана.
— Не знаю, — раздраженно ответила миссис Бревер. — Моя сестра лежит в больнице в Тусконе с сегодняшнего дня. Я думаю, что останусь там, пока она не выпишется из больницы и не вернется домой.
— Хорошо, буду рада побыть бэби-ситтером у Маргарет и Касея, — пошутила Дайяна.
— Дай мне отдохнуть, — закатила глаза Маргарет. — Я как-никак старше тебя, Дайяна.
