— Публика! Публика! — крикнул Бакс, стоя у сцены и держа в руках пюпитр. — Пожалуйста, садитесь. У нас полно дел.
Театр быстро затих. Все заняли свои места.
— Хэдди, что ты там делаешь? — окликнул Бакс, глядя на сцену. В его голосе звучало скорее удивление, чем раздражение.
Хэдди, одетая в короткие зеленый шорты и в облегающую зеленую кофточку, подчеркивающую ее фигуру, стояла на сцене у серванта. Она спокойно переставляла с места на место театральные реквизиты, что-то передвигая. Казалось, вопрос Бакса ее разозлил.
— Бакс, вы сказали, что сначала будем репетировать мою сцену, — напомнила она.
— Я такого не говорил, — возразил Бакс.
— Нет, я точно помню эти слова, — настаивала Хэдди, весьма драматически откидывая назад свои длинные рыжие волосы. — И вот я здесь — готовлюсь!
— Но я не собираюсь репетировать сейчас твою сцену, — настаивал режиссер, отчетливо произнося каждое слово и стараясь не выйти из себя.
— Ну, все-таки раз я уже здесь… — Хэдди демонстративно села на диван.
— Будь так добра, — произнес устало Бакс, беспомощно опустив голову и ссутулившись. — Будь так добра, спустись вниз, Хэдди. Мы отрепетируем твою сцену попозже… если я тебя не убью до этого!
Хэдди вскочила с дивана:
— И совсем не нужно кричать!
Неторопливой раскачивающейся походкой, растягивая время, девушка пошла со сцены, миновала Бакса, не удостоив его взглядом, и прямиком направилась к Рене.
Остановившись подле нее, девушка произнесла с преувеличенным сочувствием:
— Рена, ты выглядишь ужасно! Что случилось? Ты не спала прошлой ночью? Тебя кто-то обижает?
— Хэдди, пожалуйста, займи свое место! — крикнул Бакс возмущенно.
— А, так это ты барабанила в мое окно ночью? — довольно спокойно произнесла Рена.
Хэдди сдвинула брови:
— Что? Барабанила в твое окно? О чем ты говоришь, черт побери?!
— Это была ты? — Рена пыталась сохранить самообладание.
— Я спала еще до того, как погасили на территории свет, — сообщила Хэдди. — Можешь спросить Франсин, с которой я живу в одной комнате. — Она положила руку на плечо Рены. — Остынь, милочка!
Наградив ее широкой, но фальшивой улыбкой, Хэдди двинулась дальше по проходу.
— Рена, Чип, начали, — скомандовал Бакс. — Проходим сцену на диване. С самого начала. И на этот раз заставьте меня поверить, что вы больше, чем картонные человечки. Постарайтесь повысить свой уровень хотя бы до манекенов в магазине.
«Некоторые дети засмеялись. День, как всегда, начался с оскорблений», — уныло подумала Рена.
Она встала. У нее засосало под ложечкой как обычно, когда ее вызывали на сцену.
Чип уже сидел на диване. Она ему улыбнулась, но он отвернулся. Удивленная, Рена заняла свое место подле него.
— Давай заставим Бакса забыть его шуточки, — прошептал Чип, глядя на режиссера, который изучал сценарий. — Давай покажем ему такую игру, чтобы он и не посмел ворчать.
— Постараюсь, — прошептала Рена. Чип казался очень напряженным, в отличие от его обычного беззаботно-счастливого настроения. Но он вовсе не казался дружелюбным.
Что с ним случилось? Рена решила, что это всего лишь страх сцены. В конце концов, не только же она имеет право нервничать, не так ли?
— Скажете, когда будете готовы, — Бакс уставился на них, подпирая рукой подбородок.
— Ну, поехали, — зашипел Чип на Рену.
Ее удивление было бесконечным и первые слова роли моментально вылетели из головы. Рена смотрела на Чипа озадаченно.
Через несколько мгновений она вспомнила строки:
— Андреа — моя подруга, моя лучшая подруга. Неужели ты действительно думаешь, что можешь крутить с ней за моей спиной?
Чип открыл рот, его лицо выражало крайнее удивление:
— Это она тебе сказала?
— Да! — ответила Рена. — Это она мне сказала.
Его лицо побледнело:
— Ну и что?
— Ну и что? Ну и что! И сколько же вы гуляли, а? Как долго?
— Замрите! Стоп! Стоп! — завопил Бакс. Он вскочил со своего места и швырнул пюпитр на пол: — Извини, Рена, но это совсем неубедительно!
— Ну и что? — закричала еще яростнее Рена. У нее возникло ощущение, что в животе завязался узел. Во рту пересохло, она едва могла сглотнуть.
— Все еще неубедительно. Ты не выкладываешься на все сто, Рена. Ты слишком сдерживаешь свои эмоции.
— Ну, хорошо, я снова попытаюсь…
— Ты должна отдать всю себя, Рена, — произнес Бакс. Это были его самые любимые слова. Они же уже слышали их как минимум раз сто.
— Ты должна отдать всю себя, чтобы передать образ того, кого играешь. Отбрось все свое смущение, выпусти весь свой гнев! Ты должна всем сердцем возненавидеть Чипа!
— Она ведь даже меня убивает. Хорошенькая ненависть! — напомнил Чип.
В зале раздался дружный смех, но Бакс лишь нахмурился.
— Давайте снова, — приказал он, наклоняясь, чтобы поднять брошенный на пол пюпитр.
Рена села обратно на диван и закрыла глаза. Она поняла, что сейчас нервничает еще больше, чем когда-либо. Как же ей сделать так, чтобы угодить Баксу? Он хочет от нее невозможного!
Она никогда в жизни не позволяла себе быть несдержанной. Она просто не могла вспылить, стараясь вести себя безупречно. Не так-то просто взять и выйти из себя. Ей было даже страшно подумать, к чему это может привести…
Она снова начала играть, но голова ее уже была забита посторонними мыслями. Все получалось не так хорошо, как в первый раз, и Рена это знала.
— Ну и что? Ну и что! — вновь закричала она, пытаясь, чтобы голос звучал очень сердито. — Как долго мы были вместе … Я имею в виду… гуляли вместе? Как долго… уф… извините. Я запуталась.
Вдруг Чип вскочил на ноги и повернулся к Баксу:
— Это просто смешно! Что она вообще тут делает? — со злобой произнес он.
Рена не могла поверить своим ушам. Чип повернулся к ней.
— Ты делаешь из меня дурака на виду у всех! — заорал он. — Какого черта ты вообще здесь? Если не можешь нормально играть, убирайся сейчас же!
«Это похоже на сон, — сказала себе Рена. — Какой-то кошмарный сон. Чип стоит напротив меня и говорит такие ужасные вещи… На него это вовсе не похоже. Он всегда такой веселый, спокойный. Нет, это определенно сон».
Но Рена прекрасно знала, что все это правда. Пока она сидела и смотрела на него, парень продолжал исходить злобой:
— Посмотри фактам в глаза, Рена! У тебя нет никакого таланта. Почему ты не остановишься и не перестанешь зря тратить свое время? И наше время тоже? Дай кому-нибудь другому возможность нормально сыграть!
Все уставились на Рену.
Она ничего подобного не ожидала. Она чувствовала себя такой обиженной, такой униженной.
Чип тоже смотрел на нее. Его лицо было красным от раздражения, он тяжело дышал. Сейчас он вовсе не выглядел молодым и милым, как прежде. Казалось, он ждал от Рены ответа — ждал, когда она будет защищаться.
Чип не имел никакого права говорить с ней таким тоном. Бакс тоже не имел права. Никто из них не имел права запугивать ее, кричать на нее, оскорблять ее.
Что-то внутри у нее оборвалось. Она понимала, что теряет контроль над собой. Но ей было все равно.
Она вскочила с дивана и резко толкнула Чипа обеими руками.
— Не разговаривай со мной таким тоном! Никогда не разговаривай со мной таким образом! — закричала она.
Он сделал шаг назад, открыл было рот, чтобы сказать что-то, но не мог вымолвить ни слова.
— У тебя нет никакого права! — заорала она, топнув ногой. — У меня есть талант! Я хорошо играю… не хуже, чем ты!
— Замрите! Стоп! Это изумительно! — завопил счастливый Бакс, подбегая к сцене.
Рена стояла, ее кулаки были сжаты, сердце просто выпрыгивало из груди. Он попыталась дышать спокойнее.
— Рена, я знал, что ты можешь! — С большим усилием Бакс забрался на сцену и поспешил к Рене, чтобы пожать ей руку. — Это именно та злость, которую я так от тебя ждал. Это именно тот гнев, который ты должна передать публике. Потрясающе! Просто супер!
Рена безмолвно смотрела на него. Она просто не знала, что сказать. Она не контролировала себя, совершенно не контролировала. И именно это пугало ее больше, чем все остальное, произошедшее с ней за последнее время.
— Рена, ты чувствуешь истинный гнев? — не отставал от нее Бакс, скалясь, как довольный тигр после плотного обеда.
— Да, я чувствую гнев, — еле слышно подтвердила Рена, все еще не до конца придя в себя.
— Ты тоже хорошо играл, — обратился Бакс к Чипу. — Замечательное выступление.
И он спустился со сцены.
— Извини. Он заставил меня сделать это, — попросил прощения Чип. Ему было явно неудобно. — Представь, что это не я говорил, а как будто по роли… Сам я считаю, что ты вообще великолепна. — Он покраснел.
— Я… я не знаю, что и подумать, — призналась Рена.
