— Я… я не знаю, что и подумать, — призналась Рена.
— Ты больше не сердишься на меня? — с надеждой спросил Чип.
— Сержусь. Думаю, что сержусь, — ответила Рена.
— Ну пожалуйста…
— Но я сержусь не на тебя, а на Бакса. Он на самом деле думает, что может делать с нами все, что ему вздумается, да?
Все еще вне себя от гнева, Рена сбежала со сцены и… врезалась в Бакса, стоящего у первого ряда. Он обернулся в удивлении.
— Мы еще не закончили, Рена. Теперь, когда я получил то, что хотел, давайте прогоним сцену еще раз.
— Нет. Я закончила, — сердито сказала Рена. Сердце ее колотилось. — Зачем вы так со мной поступили? Зачем вы намеренно унижали меня перед всеми?
Казалось, ее вопрос и ее страдания веселили режиссера.
— Забудь слово «я», — ответил он спокойно. — Забудь о «я» — ты больше не «я». Ты лишь мираж, ты герой, которого играешь. Ты вовсе не Рена, когда ты на сцене. Ты та, кого играешь, та, чей образ написан у меня в сценарии.
Его речь привела к желаемому результату. Рена немного успокоилась. Она потихоньку приходила в себя, начиная снова себя контролировать.
— Ты решилась выйти из себя всего на мгновение, — продолжал Бакс, улыбаясь. — Ты вышла из себя — и стала великолепной! А теперь поднимайся-ка обратно и повторим сцену снова.
— Я… я не знаю, — произнесла неуверенно Рена. — Я не думаю, что хочу…
Бакс закатил глаза — именно так, как не велел делать ей.
— Тогда почему бы тебе не отдохнуть чуток? Иди посиди спокойно, наладь дыхание. Сосредоточься на своем выступлении.
Рена села в ближайшее кресло, глубоко утонув в нем. Ей будто хотелось спрятаться внутри кресла. Она хотела скрыться там, как в бутоне цветка. Как было бы хорошо, если бы все эти глаза не смотрели на нее.
Голос Бакса вывел ее из задумчивости:
— Хэдди, почему бы тебе не отрепетировать эту сцену?
Рена выпрямилась. Хэдди направилась к сцене весьма охотно и даже с каким-то триумфом. Бакс наблюдал за Реной, наслаждаясь ее реакцией.
«Он это делает, чтобы разозлить меня, — подумала Рена. — Он это делает, чтобы я продолжала злиться, чтобы я настолько рассердилась, что пошла бы опять играть».
«Бакс на самом деле злой», — продолжала Рена свой анализ. Ей было интересно, почему Джулия не видит этого и почему она постоянно находит ему оправдания.
Тем временем Хэдди репетировала главную роль — ту, что только что показывала Рена. Естественно, она прекрасно знала все слова. Она гневно откидывала назад свои рыжие волосы, обвиняла Чипа с неподдельной, настоящей силой.
«И все-таки она не получит моей роли, — с надеждой сказала себе Рена, так сильно сжимая кулаки, что ее ногти впились в ладони. — Она не получит ее! Не получит…»
— Очень хорошо, Хэдди. Действительно, это очень хорошо.
Бакс говорит от чистого сердца? Или чтобы взбесить ее, Рену?
Она не могла бы ответить.
Хэдди торжествующе взглянула на Рену, одарив ее ликующей улыбкой.
— На самом деле это даже слишком хорошо, — повторил Бакс.
Что-то в его похвале насторожило Хэдди:
— Что вы имеете в виду?
— Это было очень умело, — объявил Бакс.
— Умело? Если вы имеете в виду «профессионально», тогда я принимаю это за комплимент, — сказала Хэдди, смотря прямо в лицо Рене.
— Я не сказал «профессионально». Я сказал «умело», — настаивал на своем Бакс. — Я слышал слова, я видел накал чувств. Но я не увидел, как они слились вместе в одном герое.
— Ну, тогда давайте порепетируем снова, — предложила Хэдди, нахмурясь. — Я думаю, что если бы мне дали поработать над ролью подольше, она стала бы моей…
— Я готова играть опять, — перебила ее Рена.
Бакс одобрительно ей улыбнулся и жестом приказал занять место на сцене.
— Бааааааааакс… — произнесла умоляюще Хэдди.
Но Бакс не обратил никакого внимания.
— Бакс, у моей мамы определенные ожидания и…
— Спасибо за то, что не отказалась сыграть, — холодно оборвал ее Бакс. — Очень приятно сознавать, что ты так быстро готова занять место Рены, если с ней что-то случится…
— Но, Бакс…
— Будь добра, Хэдди, сядь на свое место и не мешай. Мы отрепетируем твою сцену через какое-то время.
Хэдди с досадой всплеснула руками и гордо сошла со сцены. Она миновала Рену, не сказав ей ни слова.
— Привет, Рена! Мы опять друзья? — спросил Чип, сжав ее руку.
— Друзья, — согласилась Рена, улыбнувшись.
— Так! Еще раз сцену с убийством! — крикнул им Бакс.
— Ей правда обязательно меня убивать? Может, мы лучше поцелуемся? — полусерьезно предложил Чип.
В зале раздался смех.
Бакс проигнорировал предложение Чипа:
— Рена, обрати особое внимание на то, что ты делаешь с ножом. Вонзи его одним резким движением. Все должно быть неожиданно, страстно. Но не так, будто ты обдумывала этот шаг целую вечность.
— Хорошо, я постараюсь. — Девушка подошла к серванту и вынула нож. Крепко сжала его в руках и вдруг сделала резкое движение.
— Черт! — заорал Чип, отшатываясь.
В зале опять захохотали.
— Ну как? — спросила Рена Бакса.
— Лучше, — ответил режиссер. — Давай-ка еще раз. Заноси руку назад быстрее, затем сразу вперед. В твоих действиях должна быть грубость, даже бешенство.
— Грубость и бешенство, — повторила Рена. Она посмотрела на Чипа. На его лице был такой преувеличенный испуг, что она даже рассмеялась.
— Ладно. Жду, когда вы будете готовы, — нетерпеливо поторопил их Бакс.
Рена вышла на середину сцены, стараясь собраться и вызвать злость — истинную, настоящую, достаточную для Бакса.
— Ну и что? — крикнула она Чипу. И повторила яростно: — Ну и что? И это все, чем для тебя была та ночь? Что значит «ну и что»?
— Ну, успокойся, малышка. Нам обоим надо успокоиться, — произнес Чип, умело передавая испуг.
«Все получается действительно здорово, — показалось Рене. — На этот раз больше чувств. Все вроде правильно. И теперь я смогла прийти в бешенство быстрее. Бакс был прав — все-таки он знал, что делает».
Рена стремительно подошла к серванту и схватила нож. Ее движения были быстрыми и резкими. У Чипа даже не было времени, чтобы спрыгнуть с дивана.
Помня о наставлениях Бакса, она занесла руку назад, затем резко вперед.
Нож вонзился Чипу в бок.
Он чуть не задохнулся.
Его глаза широко распахнулись, рот раскрылся.
Вокруг ножа начала выступать кровь.
Чип уставился на Рену. Удивление вместе со страхом отразилось на его лице. Истинным страхом. И болью!
— О, господи! — взвизгнула Рена. — Кто-то подменил нож! Этот не бутафорский, а настоящий! Я ранила его!..
Рене хотелось заплакать, но слезы почему-то не появлялись.
Она лежала на нижней кровати, уставившись на потрескавшуюся штукатурку. Сцена убийства снова и снова стояла у нее перед глазами.
— Сначала Кенни, теперь Чип, — пробормотала она. Она была как будто парализована. Казалось, она не может пошевелиться. Казалось, ей всю жизнь жить с этим и никогда не стереть из своей памяти эту ужасную сцену.
— Что? Что ты сказала? — спросила Джулия. Она привела Рену обратно в их домик. Вот уже час подруга сидела подле Рены на кровати, пытаясь утешить ее. Но ей казалось, что Рена вообще не понимает, где находится, и не слышит слов Джулии.
— Больше крови, больше крови… — бормотала Рена.
— Что ты такое говоришь, Рена? — Джулия еле сдерживала волнение. — Тебе просто необходимо разговаривать. Не можешь же ты так лежать все время, уставившись на стену и что-то бормоча!
— Больше крови, — повторила шепотом Рена, никак не реагируя на слова подруги.
Громкий стук заставил Джулию подпрыгнуть. Рена даже не услышала стука.
Джулия поспешила к двери и резким движением открыла ее. Это была чем-то перемазанная Марси. Ее короткие каштановые волосы казались более растрепанными, чем обычно, а глаза были налиты кровью.
— Я только что из кабинета Бакса, — сказала она, задыхаясь. — Думаю, Рене будет интересно узнать новости из городской больницы. Чип вроде поправляется.
— Это замечательные новости! — закричала Джулия. Она повернулась к Рене: — Ты слышала? Чип поправляется!
Рена привстала на кровати и оглянулась. Казалось, она не понимает, что происходит. Ее лицо выражало лишь замешательство.
— Нож вошел ему в бок, — пропищала Марси своим тоненьким голоском, который сейчас казался еще более тонким. — Он застрял прямо между двумя ребрами, но не задел никакой жизненно важный орган. Ему повезло.
— Да, явно, — ответила Джулия с облегчением.
— Как она? — поинтересовалась Марси, глядя на безучастную Рену.
— Не очень-то, — призналась Джулия. — Думаю, у нее шок. Но эти новости, надеюсь, выведут ее из шока.
— В лагерь приехала полиция, — продолжала Марси. — Они снимают отпечатки пальцев. Возможно, они найдут того, кто подменил ножи. Ну, ладно, я лучше пойду. Передай Рене наилучшие пожелания. Все знают, что она не виновата.
