– Тупой, – свысока заметила Ирка. – Он, что ли, не соображал, что так и должно было кончиться? О чем он думал?
– Наверное, о том же, о чем и ты, когда прятала от меня дневник с тройкой, – предположил Иван Сергеевич, и все засмеялись.
– Вы начали про фирму, открытую на деньги преступников, – напомнил Блинков-младший.
Но Иван Сергеевич уже встал.
– Потом дорасскажу. Если коротко – у рэкетиров скапливаются незаконные деньги. Их называют «черным налом». Денег много, а потратить их на что-нибудь серьезное преступник не может. Он считается безработным и нищим. Захочет построить особняк – и сразу возникнет вопрос, на какие средства. Чтобы, как говорят, отмыть свои грязные деньги, преступник сам открывает, скажем, коммерческую палатку…
Рассказывая, полковник разломил пополам длинный батон и стал распихивать половинки по внутренним карманам куртки. Блинков-младший понял, что Иркин папа собрался к нему в квартиру «поливать цветы». Батон для мамы с Василенко.
Он пошел провожать полковника до двери и уже в прихожей спросил:
– Я правильно понял, что преступник может насшибать денег, открыть свою фирму и будет типа честным?
Иван Сергеевич развеселился.
– Вот именно «типа». Он может честно торговать, носить безупречный костюм и дружить с артистами. А потом решит поставить еще один киоск у метро, там, где уже стоит киоск князя. И похитит его сына… Скройся, Митек, я дверь открываю.
Полковник уже взялся за дверную ручку и вдруг снова обернулся к Блинкову-младшему.
– Прошлое не отпускает, Митек. Чем дольше живешь, тем у тебя меньше свободы. Ты сейчас можешь стать кем угодно. А я уже стал полицейским, а кто-то – преступником. Если даже это нам разонравится, в нашем возрасте почти невозможно изменить свою жизнь. Возьми меня и какого-нибудь Паштета и выучи на энтомологов, бабочек ловить. Через пять лет увидишь: он ворует казенные булавки, а я его ловлю.
Почему-то голос у полковника был печальный.
Ночью Блинков-младший встал с раскладушки и раскрыл окно кухни. Оно выходило во двор, но если далеко высунуться, из кухни было видно как раз то место у школьной ограды, где стоял черный «Мерседес».
Так и есть. Он стоял и сейчас. Никуда не делся. В свете уличного фонаря холодно поблескивали затемненные стекла. Казалось, что никого там нет, никакой группы захвата. Ведь контрразведчики живые люди, им надо есть и время от времени ходить в туалет. А Блинков-младший ни разу не видел, чтобы «Мерседес» отъехал или чтобы кто-нибудь из него вышел. Он стоял, как будто высеченный из одного куска черного гранита.
Почему-то Блинков-младший сильнее боялся не террористов, а этой черной холодной машины.
Глава XI
Милые домашние рэкетиры
Кусачая княжна как в воду глядела. На следующий день, как только Ирка пришла из школы, ей позвонил один из подчиненных Ивана Сергеевича. Он сказал, что полковник вынужден отъехать по делам и будет поздно, а может, и вообще не приедет ночевать. Ничего необычного в этом не было. Иван Сергеевич служил в отделе физической защиты, то есть защищал, например, налоговых инспекторов, которым угрожали преступники. Если угрозы были серьезные, он, конечно, не мог бросить все и поехать домой только потому, что рабочий день кончился.
Блинков-младший слушал этот разговор на кухне по параллельному телефону. Положив трубку, он пошел в Иркину комнату. Дверь распахнулась, не успел он ее коснуться. Ирка собиралась идти к нему. Блинков-младший понял, что им пришла одна и та же мысль.
– Пойдешь к ней? – ревниво спросила Ирка.
– А почему нет? На рэкетиров охота посмотреть.
– И жвачки пожевать, десять пластинок разных сортов, – вредным голосом добавила Ирка.
– Я думал как-нибудь помочь Князю, – чувствуя, что краснеет, стал оправдываться Блинков-младший. – Он хоть и гад, а все-таки сосед. И Ляльку жалко.
– Что-то Лялька за него не очень волнуется. Меньше, чем ты.
– Потому что она такой человек, попрыгунья-стрекоза. А в душе, наверное, переживает.
Ирка надулась. Теперь будет его к Ляльке ревновать.
Легкая на помине Кусачая княжна явилась через полчаса. Она не знала, что Иван Сергеевич задержится, но на всякий случай притащила Блинкову-младшему средства маскировки: материн рыжий парик и темные очки. Ясное дело, Блинков-младший отказался. Хорош бы он был в женском парике и в темных очках среди ночи. Но после ее ухода он окончательно решил пойти вечером в княжеский киоск.
Лялька твердо пообещала, что рэкетиры зайдут. По ее словам, они добросовестно следили за порядком на объекте, над которым держат «крышу». (Вот только не эти ли добросовестные украли Князя?!) Обычно Блинков-младший имел дело с преступниками более крупного масштаба, и посмотреть на рэкетиров было интересно.
Ирка опять дула губы, но не отказалась проводить его.
В двенадцатом часу ночи она первой вышла из квартиры, спустилась на лифте и проверила подъезд. Блинков-младший шел по лестнице. В лифте больше шансов нарваться на случайных свидетелей. На каком-нибудь из нижних этажей нажмут кнопку и подсядут к тебе в кабину, хочешь ты этого или не хочешь.
Внизу его встретила Ирка и шепнула, что у подъезда все чисто. В смысле, дворовые сплетницы с лавочки ушли домой пить чай и смотреть сериалы.
На прощание она чмокнула его в щеку. Блинков-младший выскользнул из-под освещенного лампочкой козырька и, стараясь держаться в тени, пошел к киоску, в котором торговала Кусачая княжна.
Киоск стоял на автобусной остановке в ста шагах от дома. Вечером это было не самое бойкое место, потому что автобусы ходили редко. Насколько понял Блинков-младший, Князя похитили из-за других киосков его отца, тех, что у метро. Там было выгоднее торговать, и из-за каждого метра асфальта то и дело разгорались незаметные для посторонних войны.
Побоявшись выходить на освещенную остановку, Блинков-младший перебежал в тень киоска, к задней стенке, и постучался.
– Кто? – спросила Кусачая княжна.
– Я, Ляль.
Княжна не могла не узнать его голос через тонкую дверь, но въедливо переспросила:
– Что за «я»?
В этом она была похожа на майора Василенко.
– Блин.
– Чем докажешь?
– Пароль – «Бантик», отзыв – «сорок уколов в живот от бешенства», – с ходу придумал Блинков-младший.
– Ну, это многие знают! – разочарованно протянула Кусачая княжна.
Митек понял, чего она ждет:
– Его дух витает в Астрале и может видеть любое место на Земле…
– …и разговаривать со всеми, кто жил раньше, и даже с теми, кто еще не успел родиться, – мечтательным голосом закончила Кусачая княжна. – Заходи.
Киоск изнутри казался просторней, чем снаружи. На боковой стенке имелась полка вроде вагонной, о которой Блинков-младший и не подозревал, хотя сам сто раз покупал в княжеском киоске всякие мелочи. Он улегся, потому что сидеть прямо мешала нависавшая над головой другая полка, с товарами.
Не успел он устроиться, как из-под Лялькиных ног вынырнул питбуль и вспрыгнул к нему на живот. Оскаленная крокодилья пасть с устрашающим количеством зубов (сорок два, если кто-то не знает) оказалась в нескольких сантиметрах от Митькиного лица.
– Свои, Бантик! – объяснила питбулю Лялька.
Пес успокоился, закрыл клыки губами и положил башку Митьке на грудь. Блинков-младший попытался его погладить. Питбуль снова ощерился.
– Видик тебе включить? – спросила Лялька, набивая рот жвачкой.
Митек не мог думать ни о чем, кроме питбуля. Ему и голову было страшновато повернуть. Но отозвать пса он не попросил. Кому охота показать себя трусом.
– У тебя и видик здесь?
– Да вот, у тебя под носом, – Лялька через плечо махнула пультом-лентяйкой, и в ногах у Блинкова-младшего загорелся экран видеодвойки.
Положим, под носом-то у него был не телевизор, а питбуль. Он бы с удовольствием поменял их местами.
Кусачая княжна уселась вполоборота, чтобы видеть и экран, и Блинкова-младшего, и возможных покупателей. Похоже, она совершенно не понимала, что Блинкову-младшему неуютно с псом-убийцей на животе.
По видику крутилась какая-то вариация «Кровавого спорта». Американцу, выросшему в семье японца и перенявшему от него тайные боевые искусства ниндзя, долго и разнообразно били морду. Потом это ему надоедало. Он вспоминал своего наставника, вскакивал и начинал сам всех крушить, как будто не мог сделать этого раньше. Когда противник попадался настолько свирепый, что даже воспоминания о наставнике не помогали, американец вспоминал любимую девушку. Тогда уж он обязательно побеждал. Девушка была страшноватая и неумная. Блинков-младший подумал, что, вспомнив такую, уж точно разозлишься и пойдешь всех мочить направо и налево.
Время от времени к остановке подъезжал автобус. Сошедшие пассажиры покупали у Ляльки всякую ерунду: одноразовую зажигалку, пачку сигарет, жвачку… Таких покупателей Кусачая княжна называла «пшеном». Владельцы автомобилей подразделялись у Ляльки на «горох» («Москвич»; купил три бутылки пива), «из кожи вон» (иномарка и дешевые сигареты) и «крутизну» (новенькая иномарка и дорогие покупки).
