Может быть, она вообще ненавидит Рену…
Но неужели ненависть настолько сильна, что подруга решила специально привезти ее в этот лагерь, чтобы измываться над ней?
— Вы раньше не знали жертву, до того, как приехали в лагерь?
— Да, не знала.
Молодой офицер полиции нахмурился и посмотрел в свой маленький блокнотик, обдумывая следующий вопрос.
— Его обязательно называть жертвой? — резко вмешалась Джулия. Она сидела вместе с подругой в углу столовой.
Офицер полиции, лейтенант Байрон Чарник, о чем сообщал бейджик на кармане его рубашки, стоял неловко перед девушками, переминаясь с ноги на ногу. Он усердно изучал свои записи перед тем, как задать очередной вопрос.
— Может, это было покушение на убийство. Тогда он был жертвой. Может быть, случайной жертвой, — пояснил он сухо. И добавил: — Но, несмотря ни на что, он был жертвой.
Лейтенант Чарник опрашивал Рену и Джулию вот уже около получаса. Он им сразу сказал, что единственные обнаруженные на ноже отпечатки пальцев принадлежали Рене.
— Вы знаете кого-нибудь, у кого мог найтись повод, чтобы убить жерт… молодого человека? — Чарнику, казалось, самому понравился его вопрос. Во время работы в крошечном сельском отделении полиции Нью-Хампшира ему не приходилось сталкиваться с убийствами.
— Нет, — тихим голосом ответила Рена. На все его вопросы она отвечала по возможности односложно. До сих пор она прекрасно держала себя в руках, хотя и не спала предыдущую ночь, была раздражительна и насторожена.
«Поскорее бы он ушел, — подумала Рена. — Очевидно, что он не собирается доводить это дело до конца. Во всяком случае, не собирается тут никому помогать».
— Вы говорили с Хэдди? — неожиданно спросила Джулия, едва взглянув на подругу. — Она ведь была на сцене перед репетицией.
— Это вы о ком? — удивился Чарник, зачем-то бегло просматривая свои записи в блокноте. — О девушке с рыжими волосами?
— Да. Это Хэдди.
— Да, я говорил с ней. Ее отпечатки были на столе. Но не на ноже. Есть что-то, что вы хотите мне о ней рассказать? У нее был повод, чтобы причинить вред этому парню?
Джулия собиралась сказать что-то, но Рена ее перебила:
— Нет! Нет, не было. Мы просто видели ее на сцене — вот и все!
— Много людей было на сцене, — ответил Чарник, закрывая маленький блокнотик и запихивая его в карман рубашки. Он сузил глаза и осмотрел Рену с ног до головы. — Вы выглядите очень усталой, — вдруг сообщил он.
— Да, вы правы, — ответила Рена. — Я ужасно расстроена и измучена.
— Вы, наверное, первый раз вонзаете в кого-то нож, а? — усмехнулся Чарник. Выражение лица Рены заставило его прекратить двусмысленные шутки. — Эй, расслабьтесь! Мне все это кажется просто несчастным случаем. Вот об этом и будет мой отчет. Выспитесь хорошенько, слышите? — Он повернулся и, громко топая, покинул столовую.
— Несчастный случай? Но это не был несчастный случай! — воскликнула Джулия, когда он скрылся из виду.
— Мы этого не знаем, — ответила устало Рена.
— Нет, знаем: ножи поменяла Хэдди, — настаивала на своем Джулия.
— Нет, не знаем! Мы ничего не знаем… — Рена встала и направилась к выходу.
— Куда ты собралась? Спать? — крикнула ей Джулия.
— Мне хочется прогуляться, проветрить мозги.
Она пошла по направлению к двери, затем обернулась, чтобы посмотреть на Джулию. К ее удивлению, подруга о чем-то глубоко задумалась, лицо ее было как-то странно нахмурено.
Следующей ночью Рена опять никак не могла уснуть. Ее сознание просто отказывалось слушаться. Днем она разговаривала с Чипом по телефону. Голос его звучал довольно бодро. И парень, конечно, не обвинял девушку в том, что произошло.
Это помогло ей почувствовать себя несколько лучше. День наедине с собой, без репетиций, без Бакса с его бесконечными придирками тоже улучшил душевное состояние Рены.
Тогда почему же она опять не может заснуть?
В домике девушек было тихо. Прошло уже много часов после того, как выключили свет на территории лагеря. Джулия ускользнула с очередным парнем, одним из дизайнеров.
Рена закрыла глаза и попыталась считать овец, а затем серые пушистые облака, плывущие над лугом.
Она уже было совсем заснула, как вдруг снова кто-то забарабанил в окно. Опять так же: ритмично и настойчиво.
Девушка постаралась не обращать внимания на это. Она накрыла голову подушкой. Но звук стал настолько сильным, что был слышен даже сквозь подушку.
Рена села. Стук продолжался. «Нет, — подумала она, — я не позволю, чтобы такое со мной происходило. Я слишком долго ждала этого лета, чтобы хоть как-то поправить свою жизнь…»
Стук не прекращался.
Она высунула голову и закричала:
— Прекрати! Хэдди, оставь меня в покое! Прекрати!
Джордж удивленно отпрянул, зацепился за пенек и растянулся на спине.
Теперь была очередь Рены удивляться:
— Что ты здесь делаешь? Я думала…
— Я ожидал более теплого приветствия, — сказал он, вставая и отряхивая куртку.
— Что ты здесь делаешь? — повторила Рена.
— Мне было просто интересно, не захочешь ли ты выйти и погулять. — Его лицо расплылось в лучшей мэттдиллоновской улыбке.
— Нет, — ответила Рена. — Уходи. Я хочу спать. Я…
— Пошли, прогуляемся, — мягко настаивал на своем парень. — Короткая прогулка. Ночью очень красиво.
Рена посмотрела на ясное, звездное небо. Полная луна, казалось, была настолько близко, что до нее можно было дотронуться.
— Ну, я не знаю, Джордж…
— Пойдем, — сказал он, так близко подходя к окну, что они оказались нос к носу. — Я не кусаюсь. Совсем.
Она улыбнулась:
— Довольно ветрено.
— Но воздух теплый. Пошли же, Рена! Не будет больше такой красивой ночи еще целый триллион лет.
— Ладно, — вдруг согласилась Рена, удивляясь самой себе. Получилось, что она вдруг передумала, а затем опять передумала…
В темноте девушка пробралась к кровати, стянула с себя ночную рубашку и стала копаться в ящике, пока не нашла наконец футболку и шорты Джулии. «Зачем я это делаю? — спрашивала она сама себя, влезая в сандалии. — А почему бы и нет?» — сама себе задала вопрос Рена.
Стоя спиной к окну, она подтянулась и села на подоконник. Джордж подхватил ее и помог спуститься на землю. «А он сильнее, чем кажется на первый взгляд», — промелькнуло в голове у Рены.
Луна зашла за облака, и единственное освещение пропало.
— Как темно! Я даже не вижу тебя, — произнесла Рена с удивившей саму себя нежностью. Она чувствовала странное волнение, но в тоже время некоторую легкость.
— Я — Таинственный Незнакомец! — сообщил он загадочным голосом, который был больше комичен, нежели загадочен. — Я выхожу по ночам, вытаскиваю девушек из окон и краду их.
— Забавно. Очень забавно! Я, должно быть, совсем рехнулась, согласившись гулять с тобой ночью, да еще и в полнолуние.
Он запрокинул голову и завыл на луну.
— Это оборотень или просто собачонка? — засмеялась Рена.
— Не могу даже сказать точно, — ответил Джордж, быстро становясь серьезным.
Они шли по высокой траве, холодной и влажной от ночной росы. Рена не могла различить сосны, но знала, что они где-то здесь. Светлячки прыгали по их веткам, обеспечивая хоть какой-то свет.
— Почему бы не скатиться вниз с холма? — предложил Джордж.
— Ни за что, — испугалась Рена. — Мы промокнем до нитки.
— Но это так волнующе, — настаивал парень.
— У меня на этой неделе было достаточно волнений, — устало произнесла Рена.
— Но это даже страшно, — сказал Джордж так, что слово «страшно» показалось еще страшнее. — Ты никогда не искала таких приключений?
— Достаточно и того, что я пошла с тобой! — ответила Рена. — Это тоже небезопасно. Так что мне ни к чему скатываться вниз по холму.
Ответа не последовало.
В то время как Джордж и Рена спускались к воде, облака раздвинулись, выпуская яркую полную луну. Небо осветилось, трава под ногами стала виднее. Теперь можно было различить сосны. Рена увидела промелькнувших под нижней веткой двух зайчат.
Она вздрогнула.
— Э, да ты замерзла. На, возьми это. — Он снял куртку и протянул Рене.
— Спасибо. Это не твои инициалы — вот здесь, на куртке. Кто такой А.М.? — спросила девушка.
Вопрос, кажется, испугал его. Он ответил не сразу:
— Я одолжил эту куртку. Она не моя. Она принадлежит парню, которого зовут Анди.
Она накинула куртку на плечи. Он пошел вперед.
— Подожди, куда ты спешишь? — окликнула его Рена.
— Я не спешу, — пожал он плечами. Его настроение как-то вдруг изменилось. Веселости и след простыл, он стал молчаливым и угрюмым.
— Как я люблю выходные, — сказала Рена, пытаясь продолжить разговор. — Приятно ощущать, что рядом нет постоянно орущего Бакса.
