В спину Ирке подул легкий ветерок. И словно сдул охватившую собак лень. Кавказцы разом вскочили. От их благостного добродушия не осталось и следа. Разъяренные, бешено рычащие дьяволы всем своим немалым весом бросались на сетку вольера. Сетка дрожала и прогибалась. Танька испуганно ойкнула.
— Это они меня учуяли, — перекрикивая заполонивший все пространство яростный рык, проорал Ментовский Вовкулака.
Он улыбнулся, демонстрируя жутковатый оскал, и остановился у самой решетки, такой близкий к псам и такой недоступный. Разъяренные кавказцы принялись биться о вольер с удвоенной силой.
— Давайте, давайте, — насмешливо подбодрил их майор. — Хоть лопните от злости, только все равно вы в клетке, а я на воле! У-у, морды кавказской национальности! — он запрокинул голову и издал тихий, но явственный вой, в котором были издевка, презрение и вызов волка псам.
Собаки озверели окончательно, они уже не рычали, а хрипели.
Ирка схватила майора за руку:
— Что вы их дразните, стыдно! Вы же все-таки человек!
Один пес перестал безуспешно прыгать на пружинящую сетку и коротко, хрипло залаял.
Ирка мгновенно и яростно развернулась к нему.
— С кем хочу, с тем и дружу! — и она демонстративно взяла майора под руку. — А у вас хвост не дорос замечания мне делать!
И тут же увидела, как огромный, только что бешено ярившийся пес испугался. Наклонил лобастую голову и вроде как присел в униженном реверансе, заправляя хвост между задними ногами.
Что это он раскланялся? — спросил Богдан.
Поза покорности, — отрезала все еще рассерженная Ирка. Каждый пес тут на нее лаять будет! Совсем соображение потеряли! — У собак так принято, если признаешь, что другой сильнее.
А ты, похоже, знаешь, что у них принято? — с интересом глядя на подругу, спросила Танька. — И вообще по-собачьи понимаешь?
Я? — Ирка недоуменно уставилась на подругу, а потом медленно постучала согнутым пальцем себе по лбу. — Ты рехнулась? Я не могу понимать по-собачьи, потому что собаки не разговаривают!
И она через весь двор направилась к противоположной двери в здание. Похоже, утраченные Иващенковские денежки сильно ударили Таньке в голову. Придумала тоже — взаимопонимание между Иркой и собаками. Да она псов-ярчуков, охотников за ведьмами, до сих пор без дрожи вспомнить не может, а уж людоеды-псиголовцы чего стоят! Нет, для Ирки хуже собаки зверя нет!
Сквозь дверцу у лестницы она вошла внутрь. После освещенного августовским солнцем двора коридор компании показался темноватым. Ирка быстро заморгала. А когда глаза привыкли к белесому свету галогенных ламп, девчонке почудилось, что вход в приемную генерального директора приобрел новое украшение. Но тут две неподвижные фигуры шевельнулись и потеряли сходство со статуями, зато неожиданно стали походить на столь нелюбимых Иркой собак. Во всяком случае, выражение лиц у них было точно как у псов, подкарауливших добычу. А добычей они явно считали Ирку и ее друзей.
ГЛАВА 9
ПЛЯШИТЕ! ВАМ ПИСЬМО
— Дети, как мы рады, что вас отыскали! — в унисон вскричали обе дамы: одна постарше, высокая и сухощавая, вторая помоложе, очень изящная. Смолкли, словно сказали все, что хотели, и принялись молча разглядывать ребят. Было в их взглядах нечто настолько неприятное, что Богдан и Танька мгновенно вынырнули у Ирки из-за спины и встали рядом с ней. Плечом к плечу. А майор гулко откашлялся и галантно сообщил:
— Дамы, если вы уже закончили радоваться, то милиция просила бы пропустить детишек к господину Иващенко.
Но дамы были не чета охраннику у входа, упоминание милиции их никоим образом не смутило.
— В стенах нашей корпорации милиция может просить, только когда является с официальным документом, — заявила сухощавая с вежливостью настолько приторной, что это уже граничило с хамством. — А нам нужно детишек кое о чем расспросить, прежде чем они отправятся к Владимиру Георгиевичу. Верно, Агата Станиславовна? — поинтересовалась она у изящной красотки.
Та в ответ закивала:
— Безусловно, неплохо было бы сперва побеседовать. Что ж вы, дети, разве не знаете, что, устраиваясь на работу, нельзя игнорировать своего начальника, не то никакая дружба с генеральным не поможет? А курьерскую службу у нас возглавляет Ирина Петровна.
Теперь Ирка их узнала. Она видела эту парочку утром, когда они только пришли в корпорацию. Точно, сухощавая Ирина Петровна сказала, что командует курьерами, и все пыталась забрать ребят у Иващенко, тот их еле отбил. А изящная красотка с вычурным именем Агата Станиславовна…
Она имиджем компании занимается, — тихо, едва слышно подсказала Танька. — Рассказывает всем, какая их корпорация замечательная.
А ей-то что от нас надо? — пробурчала Ирка.
Неизвестно, услышала ли ее Агата Станиславовна, но ответила она незамедлительно. Воровато оглянулась на Иващенковскую приемную и двинулась на ребят, тесня их вглубь коридора, подальше от спасительной двери.
— Вот сейчас зайдем в кабинет к Ирине Петровне, побеседуем, — ласково пела она, и от ее слов становилось очень не по себе, будто их не в кабинет на беседу приглашали, а в пещеру, к Змею на съедение. Впечатление усугублялось хищно-расчетливыми взглядами, которые обе дамы бросали на загнанную в угол троицу. Майор вновь вмешался:
Да что ж вы их запугиваете, дамочки! Детей нельзя допрашивать в отсутствие родителей, это я вам авторитетно заявляю!
Допрашивать, боже мой! Что за глупости вы говорите, господин майор! — бурно возмутилась Ирина Петровна. Слишком бурно, чтобы в ее возмущение можно было поверить. — Мы просто хотим выяснить, как дети выполняют свои обязанности, не позорят ли они курьерскую службу!
Не подрывают ли они репутацию компании! — подхватила Агата Станиславовна, окончательно прижимая ребят к стене. — Какие письма вам передал Владимир Георгиевич? — Она пытливо вгляделась Ирке в лицо.
Ошеломленная таким напором девчонка могла только хлопать глазами и молчать.
Ведь он же взял вас курьерами, значит, вы разносите какие-то письма, бумаги, документы? — быстро спросила Агата Станиславовна, и ее красивое холеное лицо исказилось тревожным нетерпением.
Почему в моем отделе о них ничего не известно? Что за секреты? — подхватила Ирина Петровна. — У Владимира Георгиевича не должно быть от нас секретов! То есть у него и нет никаких секретов от глав отделов, понимаете, дети?
Кому вы эти письма относите? Показывайте, ну! — Агата Станиславовна притопнула элегантной туфелькой.
Ирка лихорадочно соображала. Ведь можно же было взять у Иващенко парочку бумажек, будто бы они и вправду разносят по корпорации почту! Но сам генеральный директор, видно, не предполагал, что парочка его местных «ведьм» может вот так накинуться на ведьм приглашенных. И что теперь делать? Сказать, что никаких писем они не разносят? Ведь не поверят, по лицам видно! Дамочки не отстанут, пока не выяснят, какие такие секреты хозяин пускает мимо них. И майор тут не поможет.
Стараясь потянуть время, Ирка сунула руку в карман. Два прохладных прямоугольника плотной гладкой бумаги скользнули ей навстречу! Бабушкины карты! Вроде был какой-то подходящий заговор… Ирка не все слова помнила точно. Что-то там «побачено», что-то «отрымано», «не пысано, але ж чытано». Ладно, на ходу досочинит, лишь бы ритм соблюсти. Как же начать…
— Не гадано — та побачено (вроде верно! Или нет?). Не бажано — та отрымано (кажется, здесь было по-другому, но пусть будет так, все равно ведь в тетрадку заговоров не заглянешь!). Не пысано, але ж чытано. Приглядайся, роздывляйся, чого сам боишься — жахайся… — (сильно много ужасов в тексте получилось!).
Но заговор сработал. У Ирки в руках оказались два плотных белых конверта! И тут же нетерпеливая Агата Станиславовна выхватила их у девочки. Взглянула на адреса
Да это же нам! Они адресованы нам! — изумленно воскликнула она.
Противные дети! Почему вы не доставили их раньше?! Я так и знала, что вам нельзя доверять! — процедила Ирина Петровна, хватая свой.
Острые наманикюренные ноготки вспороли бумагу, вытаскивая листки посланий. Обе дамы жадно вчитались в текст… Их глаза расширились… А потом лица исказились одинаковыми гримасами ужаса.
— Он не мог… Он не мог узнать! — побелевшими губами прошептала Агата Станиславовна. — Не мог, нет! — душераздирающе закричала она.
Ей вторил такой же душераздирающий вопль Ирины Петровны:
— Как он узнал? Как?
Обе дамы круто развернулись и, спотыкаясь на высоких каблуках, помчались к приемной Иващенко. Ребята и майор, не сговариваясь, понеслись за ними. Бешеная кавалькада проскакала мимо ошеломленной секретарши и вломилась в кабинет к Иващенко. Удивленный бизнесмен поднял голову.
Это не я! Володенька, Владимир Георгиевич, господин Иващенко, это не я! — потрясая письмом, налетела на него красавица Агата. — Не знаю, откуда ты… то есть вы это взяли, но это не я, правда! Это не я звоню по телефону вашей девушке! Я ей никогда не звонила! И дрянью ее не называла, и не говорила, чтоб она убиралась из вашего дома!
