— А даже если бы и сломали, — отмахнулся Женька. — Вы лучше скажите, как нам расколоть голубятника?
— В этом-то и весь вопрос, — задумчиво проговорила Таня.
Олег кликнул Вульфа. Едва тот подбежал к хозяину, Компания с Большой Спасской поспешила в дом. Скинув куртки в передней, все семеро устроились на привычных местах в просторной гостиной Олега.
— Голубятник сказал, чтобы мы сегодня пришли в то же время, что и вчера, — сказал хозяин квартиры.
— Значит, от четырех до пяти, — кивнула Моя Длина.
— Не забудьте спросить о вознаграждении, — напомнил Темыч. — Вдруг он уже хозяина голубя отыскал.
— Ох! — всплеснула руками Катя. — Только о деньгах и думает. Бедная, Темочка, твоя будущая жена.
— Да кто за него пойдет, — процедила сквозь зубы Моя Длина.
— Кто надо, тот и пойдет, — был оскорблен До глубины души Темыч.
— Вечно вы отвлекаетесь! — вскочив на ноги, заметался по гостиной Женька. — Мы что, сегодня Темыча женим или преступление распутываем?
— Мы лично, Женечка, пока ничего не распутываем, — сказала Катя. — Вдруг этот разговор тебе вообще померещился?
— Не померещился! — так громко выкрикнул Женька, что зазвенела люстра.
— Легче любое преступление распутать, чем Темыча женить, — встряла Моя Длина.
— На таких, как ты, не реагирую, — обиженно пропыхтел Тема.
— А я таких, как ты, вообще в упор не вижу, — не полезла за словом в карман Школьникова.
— Хватит! — строго взглянул Олег на нее и на Темыча. — Мне кажется, самое главное, попасть к голубятнику в квартиру.
— Естественно, — подтвердил Пашков. — Осмотримся там как следует. Может, что и поймем.
— Надо выяснить, чем он занимается, — сказал Темыч.
— Я для начала бы выяснила, как его зовут, — внимательно поглядела на друзей Таня. — А то голубятник, голубятник… Вдруг он вообще в чужой квартире живет.
— Если в чужой квартире, то и чужое имя ему назвать ничего не стоит, — всегда подозревал различные каверзы Темыч. — Говорю же, главное для нас — выяснить его род занятий.
— Ну как же наш Темочка прав! — разыграла притворное восхищение Катя. — Мы его спросим, чем он занимается. А голубятник нам сразу ответит: «Знаете, у меня такая частная преступная организация. «Крыши» более мелким преступникам предоставляем. Ну, и там рэкетом чуть-чуть пробавляемся».
— Замогильно, Катюха! — расхохоталась Моя Длина.
Все, кроме Темыча, тоже засмеялись. Вульф, дремавший на диванной подушке рядом с Таней, вдруг поднял голову и несколько раз заливисто тявкнул.
— Вам бы все хаханьки, а я совершенно серьезно, — выждав, когда унялось веселье, продолжал Темыч. — Надо голубятнику такие наводящие вопросы задать, чтобы он сам все выболтал.
— Зададим! — никогда не сомневался в успехе Женька.
— Говорить с ним на эту тему будет Катька, — поглядел на черноволосую девочку Олег.
— Слушаюсь, командир, — откликнулась та. Друзья давно уже убедились: когда нужно
что-нибудь выведать у незнакомого человека, Кате нет равных. Она много раз вытягивала из собеседников самые невероятные подробности.
— А пока Катька с ним будет вести беседу, — продолжал Олег, — мы как следует осмотримся у него в квартире.
— Например, скажем, что нам нужно кому-нибудь срочно позвонить по телефону, — предложил Пашков.
— Правильно, — одобрил Олег.
— Я тоже что-нибудь попрошу, — сказал Женька.
— Только не требуй с него еды, — мигом предупредила Катя.
— А почему нет? — удивился Женька. — По-моему, очень удобный способ проникнуть на кухню.
— А если он тебе вынесет кусок черствого хлеба на лестницу? — покачала головой Таня.
— Я что, по-твоему, отмороженный? — откликнулся Женька. — Сперва в квартиру внедрюсь, а дотом уже еду потребую.
— Хорошо, Женька, — согласился Олег. — В общем, каждый действует соответственно обстоятельствам. Главное, повторяю, собрать как можно больше информации.
Мальчик взглянул на часы. Половина четвертого,
— Сейчас расходимся, — скомандовал он. — А без четверти пять я вас жду возле своих ворот. И сразу идем к голубятнику.
— Нет, все-таки прежде всего нужно выяснить его имя, — уже надевая куртку, заметила Таня.
Ровно в пять юные детективы вышли из лифта на шестом этаже дома в Уланском переулке. Женька позвонил в квартиру. Однако дверь, похоже, никто открывать не собирался. Женька еще несколько раз позвонил. Безрезультатно.
— Вот вам и голубятник! — в сердцах пнул дверь ногой Женька. — Мужик-то нас надул.
— Конечно, — проворчал Темыч. — Не надо было оставлять у него такую ценную птицу. Думаю, он еще вчера хозяина разыскал и вознаграждение получил. Что он, дурак делиться!
— Опять ты о своем вознаграждении, — свирепо воззрилась на него Катя.
— По-моему, я ему сейчас сама вознаграждение выдам, только чтобы заткнулся, — сказала Моя Длина.
— Ну чего вы раньше времени на человека поклеп возводите? — торопливо вмешалась Таня, пока между Моей Длиной и Темычем не возникло перепалки. — Может, он просто задерживается.
— Просто в этой жизни ничего не бывает, многозначительно изрек Тема.
— Русская народная мудрость, — не удержалась от колкости Катя.
Женька все это время продолжал давить на звонок.
— Да прекрати. Бесполезно, — тронул его за плечо Олег.
— А вдруг он спит, — отозвался Женька.
— Твои звонки даже мертвого разбудили бы, — сказал Пашков.
— Пошли вниз, — вызвал лифт Олег. — Подождем немного возле подъезда. А если он так и не придет, завтра снова наведаемся.
— Это уж обязательно, — заволновался Пашков. — Мне Мичман за свою клетку голову оторвет. Он, между прочим, про нее уже спрашивал. Клетка-то оказалась не простой…
— А золотой, — прыснула Катя.
— Почти, — продолжил Пашков. — Это семейная реликвия. Память о каком-то там прадедушке Мичмана.
— У него что, прадедушка еще жив? — всегда интересовался такими вещами Темыч.
— Какое там жив, — ответил Пашков. — Давно уже помер. Поэтому и память. От него, кроме этой клетки, ничего не осталось. То есть раньше был еще попугай, но он тоже помер.
— Значит, попугай был прадедушкин? — спросила Моя Длина.
— В этом я не совсем уверен, — сказал Лешка. — А вот клетка точно прадедушкина.
— Дождешься ты теперь своей клетки, — уже совершенно не доверял голубятнику Темыч. — Раз вещь старинная, этот тип наверняка ее куда-нибудь пристроил. И, разумеется, небесплатно.
Лешка встревожился. У него и без семейных реликвий Мичмана хватало проблем.
— Думаешь, не отдаст? — посмотрел он на Темыча.
— А ты бы отдал? — спросил тот.
— Еще бы! — пылко воскликнул Пашков. — Мне чужого не надо.
Ребята вышли из подъезда. На улице никого не было.
— Слушайте! — осенило вдруг Женьку. — А вдруг, пока мы звонили в дверь, он сидел на своей голубятне? Там ведь наверняка ничего не слышно. Давайте на всякий случай поднимемся снова.
— Только не сразу, — повернулся к нему Олег. — Сперва тут еще немного посидим, а потом и поднимемся.
Остальные с ним согласились. Ребята простояли возле подъезда минут пять, когда к дому подъехал далеко не новый «Опель» какого-то неопределенного цвета. Дверца рядом с водителем распахнулась. На улицу бодро выскочил хозяин голубятни. С резвостью, поистине удивительной для его тучного телосложения, он, открыв заднюю дверцу, принялся вынимать из машины многочисленные пакеты. Затем что-то сказал водителю, и машина тут же отъехала. Хозяин голубятни направился к подъезду.
. — Здравствуйте! — приветствовала его дружным хором Компания с Большой Спасской.
Мужчина вздрогнул и удивленно уставился на ребят.
— Голубя своего пришли навестить, — немедленно объявил Женька.
— Ах да! Конечно! Привет! — расплылся в улыбке толстяк. — Пошли, покажу!
— Давайте мы вам поможем! — ухватился за один из пакетов Женька.
— Пожалуйста, — легко согласился мужчина. Олег и Пашков взяли остальные пакеты. Мужчина вызвал лифт.
— А мы уже уходить думали, — сказала Катя.
— Пришли, между прочим, ровно в пять, как вы нам велели, — с укором произнес Темыч. — А вас дома нет.
— Ну извини, — развел руками толстяк. — Задержался. Продукты вот покупал.
— Это вы правильно, — одобрил Женька. Двери лифта раскрылись. Мужчина отворил
квартиру. Ребята обратили внимание, что дверь была металлическая, а замки добротные, сейфовые. Кроме замков, дверь можно было запереть изнутри на стальной засов.
Олег украдкой переглянулся с друзьями. Похоже, хозяин хранит в квартире какие-то ценности. Или чего-нибудь боится.
— Проходите, проходите, — пригласил мужчина.
— Извините, вас как зовут? — спросила Таня.
