Мои мысли как-то сами собой обратились к Левше. Левша знал, что я обзвонил ребят и отменил состязание. Но зачем он потом позвонил Заку, Эрин и Эйприл и сказал им, что все остается в силе и что они могут прийти к нам в среду?
Очередная дурацкая шутка. Мой братец любит прикалываться.
Ну ничего. Я ему такое за это устрою… Мало не покажется.
— Восемь минут, — объявила Эйприл.
— Уже хорошо, — сказал Зак, обращаясь к невидимой Эрин. — Может, на этом закончишь? Все равно ты не выиграешь. Так зачем время тянуть?
— Эрин, ты в порядке? — почему-то встревожился я.
Она мне не ответила.
— Эрин? — Я обшарил глазами комнату, как будто мог ее увидеть. — Ты в порядке? Ответа нет.
— Эрин… хватит шутить. Это уже не смешно! — заорал я.
— Ага. Ответь нам, Эрин, — поддержал меня Зак.
Но она не ответила.
Я взглянул в зеркало и увидел там отражение Эйприл. Она вся побледнела от страха.
— Эрин пропала, — выдавила она.
— Эрин… ты где? — Я уже не на шутку встревожился.
Она не ответила. Я подбежал к зеркалу и схватился за веревку. Я собрался уже выключить свет, как вдруг у двери раздались шаги. В комнату влетела банка кока-колы.
— Потеряли меня? — весело осведомилась Эрин.
— Как ты нас напугала! — Голос у меня дрогнул.
Эрин рассмеялась.
— Мне и в голову не приходило, что вы будете так за меня волноваться.
— Это было совсем не смешно, Эрин, — напряженно проговорил Зак. Хотя бы раз в жизни он со мной согласился. — Ты действительно нас напугала. ,
— Мне захотелось пить.
Невидимая Эрин поднесла банку кока-колы ко рту. Со стороны это смотрелось так, как будто банка сама собой опрокинулась и из нее полилась кока-кола, которая таинственным образом исчезала в воздухе.
— Это, наверное, из-за того, что я стала невидимой. Когда долго пробудешь невидимой, хочется пить, — объяснила Эрин. — И потихоньку спустилась на кухню и взяла кока-колу.
— Тебе надо было нас предупредить, — нахмурилась Эйприл. Потом она взглянула на часы. — Девять минут.
— И вообще не надо было тебе ходить вниз, — добавил я. — А если бы мама тебя увидела?
— Меня увидела?
— Ну… — замялся я. — Ты прекрасно понимаешь, что я хотел сказать.
Эрин рассмеялась.
Но мне было не до смеха.
Похоже, что только я воспринимал все это так серьезно.
С чего бы это?
Эрин уже побила рекорд Левши, но возвращаться в нормальное состояние явно не торопилась. Когда Эйприл объявила, что прошло двенадцать минут, Зак снова спросил у Эрин, не собирается ли она возвращаться. Потому что другим тоже хочется.
Но Эрин не ответила.
— Эрин? — взбесился я. — Ты опять нас дурачишь?
Никакого ответа.
У меня все внутри сжалось от страха. К горлу подступил противный комок. Я решительно шагнул к зеркалу и выключил свет. Рука у меня дрожала.
«Только бы все было нормально, — повторял я про себя, как заклинание. — Только бы Эрин благополучно вернулась».
Мы все замерли в напряжении, дожидаясь ее возвращения.
Казалось, мы ждали целую вечность. Но вот Эрин наконец появилась. Она быстро отвернулась от зеркала и взглянула на нас с победной улыбкой.
— Теперь я чемпион! — объявила она, вскинув над головой сжатые кулаки.
— С тобой все в порядке? — Страх и тревога по-прежнему не покидали меня.
Она кивнула.
— Со мной все замечательно. И чего ты так переживаешь? — Эрин отошла от зеркала.
Я заметил, что она не очень твердо держится на ногах.
И вообще она выглядела как-то не так. Какая-то она стала другая.
То есть выглядела она нормально. В смысле, не была бледной или испуганной. Но что-то в ней было не то. Что-то в ней изменилось. Улыбка? Прическа? Я никак не мог сообразить, что именно.
— Макс, включай свет. — Зак нетерпеливо переминался с ноги на ногу, стоя перед зеркалом. — Давай, дружище. Иду на новый рекорд. Пятнадцать минут.
— Ладно. Приготовились… — Я взялся за веревку и поглядел на Эрин. Она ободряюще мне улыбнулась.
Но что-то в ее улыбке мне не понравилось. Что-то в ней было не то. Но что?
Я дернул за веревку. Ослепительно вспыхнул свет. Зак исчез.
— Возвращение Человека-невидимки! — завопил он.
— Тише ты, — предупредил его я. — А то мама услышит.
Эрин уселась на пол рядом с Эйприл. Я подошел к ним.
— Ты уверена, что с тобой все нормально? — спросил я у Эрин. — Голова у тебя не кружится? Нет никаких неприятных ощущений?
Она покачала головой. — Да нет, все нормально. Что ты ко мне пристаешь?
Я смотрел на нее и пытался понять, что именно в ней изменилось. Просто какая-то мистика! Я же видел, что Эрин стала какая-то другая. Но никак не мог определить, что в ней стало другим.
— А почему ты нам не отвечала, когда мы тебя звали? — не унимался я.
— Да? — удивилась она. — А когда?
— Уже в самом конце. Я тебя звал. И Зак тоже. Но ты нам не ответила.
Эрин задумалась.
— Наверное, я вас не слышала, — проговорила она наконец. — Но со мной все нормально, Макс. Правда. Я себя чувствую потрясающе. Это действительно было здорово.
Я тоже сел рядом с ними и прислонился спиной к стене.
— Только, Макс, давай договоримся. Не выключай свет, пока не пройдет пятнадцать минут, — раздался надо мной голос Зака.
Потом он взъерошил мне волосы.
Девочки рассмеялись.
Мне пришлось встать и подойти к зеркалу, чтобы причесаться. Я совсем не понимаю, почему люди считают, что взъерошить кому-то волосы — это верх остроумия. И никогда, наверное, не пойму.
— Эй, послушайте. У меня есть идея. — Теперь голос Зака доносился от двери.
— Эй… не уходи! — крикнул я.
Но он уже вышел из комнаты. Судя по звуку шагов, он направлялся к лестнице.
— Пойдемте на улицу, — позвал он нас.
Мы услышали, как заскрипели ступеньки лестницы.
— Зак, не надо! — взмолился я. — Я не знаю, что ты там удумал, но все равно не надо!
Но он, разумеется, даже слушать меня не стал. Нам ничего другого не оставалось, как последовать за невидимым Заком на улицу. Он вывел нас через заднюю дверь и повел к дому наших соседей, мистера и миссис Эвандер.
У меня все внутри оборвалось. Я уже не сомневался, что все это закончится ужасно.
Мы втроем — Эрин, Эйприл и я — спрятались за живой изгородью, которая отделяла наш двор от двора Эвандеров. Мистер Эвандер, как всегда, копался у себя в огороде, где он выращивал помидоры. Согнувшись в три погибели, он с остервенением выдергивал сорняки. Его обширный живот колыхался под футболкой. Лысина блестела на солнце.
Что, интересно, придумал Зак? Я затаил дыхание.
У меня неприятно сосало под ложечкой.
И тут я увидел, как три помидора поднялись с земли. Пару секунд повисев в воздухе, они подплыли поближе к мистеру Эвандеру.
Нет, только не это.
Я мысленно застонал.
Пожалуйста, Зак. Не надо.
Помидоры принялись описывать в воздухе замысловатые круги.
Невидимый Зак ловко жонглировал помидорами. Выпендривался, как всегда. Он вечно задирал нос, что только он и умеет жонглировать.
Мистер Эвандер не сразу заметил это «представление».
Но когда он увидел, как три помидора скачут в воздухе у него перед носом, у него челюсть отвисла, а лицо стало такого же цвета, как и эти спелые помидоры.
— Ой! — выдохнул он, роняя вырванные сорняки. Он застыл на месте, вытаращив глаза.
Зак подкидывал помидоры все выше и выше.
Эйприл и Эрин тихонько хихикали, зажимая ладошками рты. Идиотская шутка Зака им явно нравилась. А мне хотелось лишь одного: чтобы Зак прекратил дурачиться и вернулся с нами на чердак.
— Эй, Мэри! Мэри! — позвал мистер Эвандер свою жену. — Мэри, иди сюда! Скорее! Мэри!
Миссис Эвандер выскочила во двор через пару секунд. Лицо у нее было испуганное.
— Майк, что случилось? Что!
— Посмотри… тут помидоры летают в воздухе! — Мистер Эвандер отчаянно замахал руками, подгоняя жену. Мол, иди быстрее.
Зак уронил помидоры на землю.
— Где? — выдохнула миссис Эвандер. Она бежала так быстро, что запыхалась.
— Вот. Смотри. — Мистер Эвандер указал пальцем.
— Не вижу я никаких помидоров… — Миссис Эвандер никак не могла отдышаться.
— Ну как же! Они тут летали. Они…
— Вот эти помидоры? — Миссис Эвандер указала на помидоры, лежащие на земле.
— Э… да. Они кружились в воздухе и… — Мистер Эвандер смущенно умолк и почесал в затылке.
— Майк, ты, по-моему, перегрелся на солнце, — проворчала его жена. — Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты надевал кепку?
— Э… ладно. Сейчас я пойду домой, — проговорил мистер Эвандер, с опаской поглядывая на помидоры.
Как только миссис Эвандер отвернулась и направилась в дом, три помидора взлетели в воздух и вновь принялись кружиться.
