— С коробкой от фотопленки все ясно. Какой-то турист щелкал все достопримечательности острова, и, когда у него кончилась одна пленка, вставил другую. Интересно, что пленка кончилась у него тогда, когда он снимал крест. То есть, мы можем предположить, что он сделал несколько снимков костра, в разных ракурсах и с разных сторон. Так часто делают, ради уверенности, что хоть один снимок получится как надо.
— Точно так же все ясно и с коробочками от «мгновенной» лапши, стаканчиками и кожаным футляром от ножика. Это перекусывали какие-то туристы. Ножом они воспользовались либо для того, чтобы нарезать хлеб, либо для того, чтобы вскрыть герметичную упаковку лапши, положили футлярчик на землю — и забыли о нем. Такие футлярчики обычно делаются для хороших и дорогих швейцарских ножей. То есть, эти туристы были людьми достаточно состоятельными. Еще одно наблюдение. Они не грели воду, чтобы заварить лапшу — на том месте, где они сидели и перекусывали, нет ни единого признака хотя бы маленького костерка. И, поскольку лапшу надо заваривать горячей водой, никуда не денешься, мы можем смело предположить, что у них был термос. Возможно, из этого же термоса они заваривали и чайные пакетики в своих стаканчиках. Для того, чтобы воды хватило на всех, и чтобы эта вода сохраняла почти температуру кипятка, термос должен был быть большим, хорошим и удобным. То есть, тоже достаточно дорогим. Да и хороший чай в пакетиках недешево стоит. То есть, мы получаем состоятельных людей, путешествующих в свое удовольствие и предпочитающих не утруждать себя лишней готовкой. Да одно то, что они могли забыть футляр от ножика, показывает, что обладание хорошими и дорогими вещами — для них дело привычное. Если бы владелец ножика трясся над ним, зная, что второй раз такой ножик будет ему не по карману, он бы ни за что не забыл про футляр! В общем, они походили, осмотрели подворье и крест, перекусили перед тем, как завершить осмотр, и двинулись дальше, скорей всего, на яхте. Логично, дорогие Уотсоны?
— Валяй дальше, Шерлок Холмс, — кивнул Ванька. — Что ты думаешь насчет художника?
— Я думаю, мы можем достаточно точно установить, что именно художник рисовал, и в какое время. Смотрите, раз он до конца израсходовал эти три тюбика, извел и открыл новые, так? — значит именно этими красками он пользовался больше всего. Красная охра очень близка к цвету стен и построек подворья, фиолетовый кобальт близок по цвету к кресту с его металлическим отливом, а сиена жженая — это такой переходный цвет, которым можно писать и землю, и тени на подворье и кресте… Ну, сами, конечно, видите, по остаткам краски на тюбике. То есть, он рисовал лес на фоне подворья, а вода, небо и лес занимали на его картине довольно мало места. Смотрим на тряпку, которой он, разумеется, вытирал свои кисти. Кроме трех основных цветов, мы находим на ней следы синего, желтого и оранжевого, и почти не находим зеленого. То есть, мы можем сделать вывод, что он писал осенний лес. Не так давно побывал здесь, согласны? Пошли дальше. По тому, сколько краски он извел, мы можем сделать вывод, что картину он рисовал большую, которую в один день не сделаешь. Это подтверждается и его мусором, часть которого он сжег, а часть — вот эти тюбики — выкинул чуть в другой стороне. Если бы он закончил картину в один день, то, конечно, он сгреб бы весь мусор в кучу и весь вместе его поджег, и от тюбиков остались бы лишь расплавленные блямбы свинца. Я думаю, в первый день он просто кинул тюбики на землю, решив, что добавит их в костер, когда закончит работу, а потом просто забыл о них. Мусор он не сжег до конца. Похоже, затоптал костер, потому что начал спешить. Да и спички забыл, что тоже говорит о спешке. Почему? Логичное объяснение, по-моему, такое: он договорился с одним из местных мужиков, который подрабатывает тем, что возит туристов на своей лодке на остров, что этот мужик и доставит его, и заберет к такому-то часу. Под вечер, когда мужик приехал и стал его торопить, художник затоптал костер, чтобы оставленный без присмотра огонь не распространился по сухой траве. То есть, если мы решим, что этот художник мог что-то видеть за те дни, пока рисовал, и нам стоит расспросить его как свидетеля, мы легко его найдем, выяснив, кто из местных подрабатывает перевозом туристов и получив от мужика с лодкой все данные этого художника. Согласны с моими выводами?
— Ну, ты даешь! — восхищенно сказал Ванька.
— Пошли дальше. Насчет бейсбольной шапочки все, по-моему, ясно. Ребенок каких-то туристов собирал малину, пока его родители осматривали достопримечательности или отдыхали после их осмотра. Это сейчас, когда листья на кустах облетели, а часть сухих кустов полегла под ветром, шапочка была легко заметна. А в густой листве зацепившуюся за ветку шапочку почти невозможно было найти. Вот они и не нашли! Малина в этом году в основном шла во второй половине июля, хотя и в августе её ещё было немало. Поэтому мы можем предположить, что этот ребенок со своими родителями побывал здесь в конце июля — начале августа, а не во второй половине сентября — в октябре как художник.
— Просто классно все рассказываешь! — сказала Фантик. — Давай дальше.
— Дальше так… Упаковки из-под печенья и бутылка из-под кока-колы особенного интереса не представляют. Совершенно очевидно, что это какие-то туристы на ходу перекусили имевшимся под рукой, осматривая подворье и другие красоты острова. Точно так же все ясно и с ножиком. Его забыл какой-то обалдевший грибник, наткнувшись на тьму-тьмущую лисичек. Надо сказать, я вполне его понимаю! Что у нас дальше? Разводной ключ, гайки, бутылки от водки «Смирновъ» и следы «шашлычного» пиршества. Тут, по-моему, все тоже довольно очевидно. Разводной ключ и гайки доказывают, что мужики я говорю «мужики», потому что, согласитесь, мы имеем явные следы чисто мужской посиделки — приплыли на моторном катере, и с их катером что-то случилось. Скорей всего, катер не стал заводиться, когда они собрались ехать назад, потому что навалиться на неполадку с таким остервенением, чтобы сорвать резьбу нескольких гаек, да потом ещё разводной ключ забыть, могли только очень хорошо отдохнувшие мужики, которым в лом было долго возиться. Возможно, они переусердствовали — скажем, надо было всего лишь шланг продуть, а они наоткручивали лишнего. То, что у мужиков был хороший моторный катер, и то, что они пили достаточно дорогую водку, показывает, что они — люди состоятельные. И, скорей всего, выбрались на остров, чтобы денек отдохнуть и расслабиться от тяжелых трудов. Совсем другая компания оставила ярославскую водку, вино, петарды, салфетки с губной помадой и прочее. Они не делали шашлык, на который нужно хорошее дорогое мясо, а жарили сосиски. Но водку они пили качественную, и вино тоже — отец часто берет «Ярославскую хлебную», когда ждет гостей, а маме нравится «Лидия» то есть, народ был не опустившийся и следил за тем, чтобы голова на следующий день не болела от всякой гадости. И потом, мы видим две пачки сигарет, дешевую «Балканскую звезду» и дорогой «Салем». Скорей всего, поскольку денег было в обрез, мужики себе взяли что подешевле, а дам решили побаловать. Но при этом и себе купили сигареты с фильтром, а не «Приму», например. По всему, это отдыхала молодежная компания. Студенческая, скорее всего. Из тех, у кого денег кот наплакал, но свое достоинство блюдут. Да, и то, что они запускали разноцветные ракеты и петарды тоже свидетельствует в пользу молодежной компании. Обычно, такие компании отрываются на полную в День Молодежи, который отмечают где-то в конце июля. То есть, они здесь побывали практически в одно время с туристами с ребенком, потерявшим бейсболку. Да, и то, что они обильно запивали спиртное минералкой… Правда, оттянулись они достаточно хорошо, раз кто-то из них умудрился потерять часики. Достаточно дорогую вещь — тем более, для них. Вот, пожалуй, и все. Может, если подумать, мы и ещё о чем-нибудь догадаемся насчет этих людей — но пока это не так уж важно. А теперь переходим к самому главному — к этой проволоке. У кого какие идеи?
— Я считаю, что пачку из-под «Мальборо» и множество окурков оставил тот же человек, который намотал проволоку, — сказала Фантик.
— Это разумеется, — кивнул я. — И я уже отметил одну важную вещь, с этим связанную.
— Какую? — живо спросили Ванька и Фантик.
— А вы сами подумайте. Это очень просто.
Они задумались, нахмурясь от напряжения.
— Пустая пачка и окурки… — бормотал Ванька. — Пустая пачка и окурки…
— Получается, сидел он и курил, и курил… — сказала Фантик.
— Вот именно! — подскочил Ванька. — Восемь окурков — это значит, он просидел там очень долго! Как будто сперва намотал проволоку — а потом чего-то ждал! Или что-то подстерегал!
— Правильно? — повернулась ко мне Фантик.
— Правильно, — кивнул я. — Если считать, что он выкуривал одну сигарету в полчаса, то четыре часа получается. Если допустить, что он дымил без перерыва — то все равно меньше двух часов никак не выйдет. Но я думаю, он просидел ещё дольше, и выкуривал одну сигарету минут в сорок.
