– Самое обидное, что мы так и не выяснили, кто и зачем эти ямы копал, – сказала Маша.
– Кстати, о тех, кто копал, – подхватил Командор. – Верней, чем копали, – уточнил он. – Пошли-ка посмотрим, куда Димка с Вовкой вчера нырнули.
Все быстро вышли из дома и направились к пышному кусту бузины.
– Вот тут, – с некоторой гордостью продемонстрировал остальным Димка место падения.
Петька обошел куст.
– Одного не понимаю, – сказал он. – Куда все подевалось? Тут одна только бочка. А ты, Димка, вчера про лопаты кричал.
– У него вечно так – свалится на ровном месте, а после рассказывает.
– Ничего я не рассказываю, – обиделся Димка. – Если не верите, можете у Вовки спросить. Тут две лопаты по меньшей мере было. И еще ломик. Он меня по ноге ударил. До сих пор больно, – потер он левую лодыжку.
– Значит, убрали, – похоже, обрадовался Петька.
– Кто, княжна Вера? – нервно захихикали остальные.
– Да нет, – отмахнулся Командор. – Я не призрак имею в виду. Сомневаюсь, что княжна лопаты с собой прихватила. А вот ночному труженику она так же, как нам, могла помешать.
– Скорей уж его отпугнули Вова и наш Терминатор, – фыркнула Маша.
– Ну, или так, – согласился Петька. – А потом он вернулся и инструмент свой унес.
– Представляю, как он отсюда драпал, – с довольным видом потер руки Дима.
– Главное, что он вряд ли теперь по ночам тут захочет трудиться, – сказал Командор. – А днем мы его быстро выследим.
– Естественно. Днем вообще лучше, – очень обрадовался Дима, что риск новой встречи с княжной будет сведен до минимума.
– Мы же вообще можем установить тут дежурство, – припомнила Маша опыт прежних расследований. – Разобьемся по парам. И Саша с Вовкой подключатся.
– Все-таки кто это может быть? – глядела куда-то вдаль Настя.
– Давайте-ка в темпе к Ковровой-Водкиной, – двинулся Петька по направлению к Красным Горам. – Надо ее как следует расспросить.
– О Юрии Борском? – загорелись глаза у Насти.
– И о нем, и об этих новых князьях, – ответил ей Командор.
Солнце нещадно палило. Грунт на старом тракте за несколько недель без дождей потрескался.
– Ну и жара, – отдувался на ходу Петька.
– И глаза слепит, – опустил низко голову Димка. – Надо было темные очки надеть. А это еще что такое?
Он замер как вкопанный. Маша на него налетела. Настя с ходу втесалась в Машу.
– Головку солнышком напекло, что ли? – спросила у Димы сестра.
Брат ответом ее не удостоил. Он резко нагнулся. И поднял с обочины сложенный вчетверо лист бумаги.
– Теперь субботник затеял, – сказала Маша. – По расчистке княжеской территории.
Димка тем временем развернул лист и вдруг завопил благим матом:
– Стой, Петька!
Командор, невозмутимо шагавший впереди, обернулся.
– Быстро сюда! – вновь заорал Дима.
– Он тут тебе немного макулатуры набрал! – совсем развеселилась Маша.
– Чем ржать, посмотрела бы лучше, – сунул под нос ей бумажку Дима. Маша лениво взглянула.
– Что-о? – изумленно выдохнула она в следующий миг.
– Что видишь, – торжествовал Дима. – «Макулатура».
Петька и Настя тоже склонились над неожиданной находкой. На листе белой бумаги был тщательно нарисован план подземных ходов.
– Видимо, он вчера быстро бежал от княжны, – хмыкнул Петька. – Даже план посеял.
– Иногда полезно, когда солнце глаза слепит, – был очень горд собой Дима.
– Ты сегодня просто герой! – похвалил его Петька.
– Удачно, что мы вчера с преступником не столкнулись, – заметила Настя. – Ведь по одной и той же дороге бежали.
– А ты помнишь, куда бежала? – оторвался от созерцания плана Петька.
– Вообще-то нет, – ответила рыжая девочка. – Я только возле пруда очнулась.
– Думаю, что и с нашим ночным тружеником произошло то же самое, – сказал Петька. – Иначе бы он свои копии планов не разбрасывал по округе.
Петька взял у Димы план и, аккуратно сложив его, сунул в карман джинсов.
– Сейчас идем к старухе Ковровой-Водкиной, – двинулся он вперед. – Потом надо сопоставить два плана. Уверен: это тот самый, из книги, перерисованный…
…По случаю жаркого утра дверь веранды на даче Ковровой-Водкиной была распахнута настежь. Наталья Владимировна, облаченная в розовый пеньюар, вкушала завтрак. Домработница-снайпер, устроившись напротив нее за столом, с возбуждением излагала последнюю новость:
– Степаныч-то наш обломался! Он там с цветами. Делегацию сколотил. Ну, и эти ваши, Владимировна, на своей синей тачке подкатывают. Степаныч глянул и как заорет: «Самозванцы!» Тут жирный князь прямо в краску. Визжит. И Степанычу документ под нос тычет. Наш председатель с Денисовной Степаныча за обе руки оттаскивают, а он ни в какую. «Документ, – говорит, – поддельный. На экспертизу, в милицию!» Ну, тута все на него навалились, а князья ваши, Владимировна, прямиком проехали в библиотеку. Вроде бы как к своему владению в прошлом.
Ребята как раз поднялись на веранду и оттуда прекрасно слышали весь этот монолог. Девочки корчились от беззвучного хохота.
– Какой кошмар! – донеслась до членов Тайного братства реплика Ковровой-Водкиной. – О-о! Мои молодые друзья! – встретила радостно юных детективов хозяйка дома. – Слыхали, какой конфуз случился с Иваном Степановичем? – по-прежнему находилась она под впечатлением от рассказа Филимоновны…
– С твоими князьями мы скоро туг все конфуза хлебнем, – буркнула Филимоновна.
– Это еще почему потом? – не расслышала Наталья Владимировна. – Я имею полное право поделиться новостью! – властно взглянула она на приходящую домработницу.
– Делись ты, чем хочешь. Мне-то что? – побрела Филимоновна в сторону кухни.
– Замечательный человек, – выждав, когда за ней захлопнулась дверь, заговорщицки произнесла Наталья Владимировна, – только вот стала в последнее время очень обидчивой. Видимо, возраст сказывается. И еще, – понизила голос хозяйка дома. – По-моему, бедная моя Татьяна Филимоновна плохо слышит. Я уже с Анечкой, вашей бабушкой, – посмотрела хозяйка дома на Машу и Диму, – пыталась советоваться по этому поводу. Хочу в какой-нибудь деликатной форме подарить Татьяне Филимоновне слуховой аппарат, но Анечка почему-то мне не советует.
– Наверное, не надо, Наталья Владимировна, – опустив низко голову, простонал Дима.
– Как, как? – переспросила та. – Вы почему на пол смотрите? Что-то упало?
Друзья к этому моменту уже сумели взять себя в руки.
– Нет, не упало, – ответила Настя. – Нам показалось.
– Ну конечно, война сказалась, – с большим апломбом изрекла Наталья Владимировна. – На фронте всегда такой грохот, взрывы! Подобные вещи на слух очень дурно влияют.
Друзья поневоле вновь опустили головы.
– Да что там вас так привлекло? – уже начала раздражаться хозяйка дома.
Она наклонилась над полом. Это было большой удачей. У друзей появилось время, чтобы справиться с новым приступом смеха.
– Пол совершенно чистый, – наконец выпрямилась хозяйка дома. – Татьяна Филимоновна сегодня утром вымыла.
– Наталья Владимировна! Мы хотели у вас спросить, – опасаясь, что речь снова зайдет о потерянном слухе домработницы-снайпера, быстро проговорила Маша. – Вам князь и княгиня Пожарские не рассказывали о судьбе дедушки?
– Пожарские? – гневно блеснули глаза у Натальи Владимировны. – Слышать больше о них не желаю! Вот уж действительно выродились! Никакого дворянского благородства!
– Да, да, Наталья Владимировна! Вы совершенно правы! – изо всех сил старалась спасти положение Маша. – Нам они тоже совсем не понравились!
– Ноги их не будет у меня в доме! – бушевала Коврова-Водкина.
– Но Юрий Борский, наш бывший князь, совсем ведь другим был, – прибегла к новой уловке Маша.
– Юрий Борский – другое дело, – разом сменила гнев на милость Наталья Владимировна. – Это был воплощенный аристократизм и такт, – добавила она с таким видом, будто бы они с князем водили дружбу или, по крайней мере, когда-то встречались.
– Так ведь мы про него и хотим вас спросить, – пришел Дима на помощь сестре.
– Про него сколько угодно! – отвечала хозяйка дома. – А о Пожарских прошу больше в моем присутствии не упоминать.
– Но нам придется, – вмешался Петька. – Только во имя памяти Юрия Борского, – быстро добавил он.
– Ну, ради этого я, так и быть, потерплю, – смилостивилась Наталья Владимировна.
– Нас, собственно, вот что интересует, – начала Маша. – У княгини Пожарской не спрашивали, ее дедушке удалось за границу уехать?
– Какое там! – приняло горестное выражение лицо Натальи Владимировны. – Все же знают: он трагически погиб у себя в усадьбе от рук разбушевавшейся черни! Хотя… – осеклась она. – Пожарские мне об этом ничего не говорили. Куда им помнить о дедушке! У них на уме одни практические соображения.
