— Барни, ты еще больше вытянулся! И такой же загорелый, как и всегда. Ой, вы только послушайте, как разболталась Миранда! А я знаю, что она говорит!
— Гав, гав, гав-гав!
— Когда ты приехал? Как ты сюда добрался? Где сегодня ночевал?
— Вы посмотрите, собаки как будто с ума сошли.
— Гав-гав! Гав! Гав!!!
И правда, оба спаниеля, казалось, совершенно свихнулись. Чудик, конечно же, сразу узнал и Барни, и Миранду, но Чубик не был с ними знаком и никогда раньше не видел. Но зато он видел, с каким бешеным восторгом приветствовал их Чудик, и, естественно, решил, что тоже должен в этом активно поучаствовать. В своем рвении он почти превзошел Чудика — подпрыгивал, лаял, облизывал чьи-то носы и щеки, вилял хвостом и катался на спине, то есть вел себя, как будто был с ними давно знаком. Чудику это сразу же не понравилось. Барни ведь его друг, а не Чубика. Что он хочет сказать своим поведением, чего это он так разошелся? И Чудик легонько куснул приятеля за бок, как бы говоря: «Ну-ка в сторону! Это мой праздник, а не твой!»
Миранда в восторге перескакивала с одного плеча на другое, она тоже так разволновалась, что не могла больше сдерживать эмоций. Она внезапно свалилась Чудику на голову и понеслась на нем верхом, как делала это раньше много раз. Потрясенный этим зрелищем, Чубик растерянно попятился.
Миранда перескочила со спины Чудика на спину Чубику, и золотистый спаниель помчался сломя голову с маленькой нахальной обезьянкой на спине, подвывая от ужаса.
— Гав-гав-гав, — лаял вслед Чудик, бросившись за ними.
Чубик перекатился на спину, что, конечно, было верным средством избавиться от своей наездницы, но обезьянка, прежде чем собака успела ее цапнуть, вскочила на плечо Барни, беспрерывно что-то громко лопоча.
Наконец всеобщее возбуждение улеглось. Взявшись за руки, ребята зашагали к дому. У них напрочь вылетели из головы слова мисс Ханны, что она не пустит к себе в дом обезьяну. Барни между делом упомянул, что еще не завтракал и порядком проголодался.
— Здесь где-нибудь можно перекусить? — спросил он. — И еще я хотел купить новые носки. Мои прохудились, а мне бы не хотелось появиться у вас в драных носках.
— Барни, я тебя не узнаю! — сказала Диана. — Раньше ты никогда не обращал внимания на такие мелочи.
— Наверное, — согласился Барни, но не стал объяснять, что хочет по возможности выглядеть прилично, чтобы во всем быть не хуже своих друзей, которыми он так гордится.
— Лучше пойдем к мисс Ханне и попросим у нее что-нибудь для тебя, — сказал Роджер. — Нет, вы поглядите на этих собак и Миранду! Ну, она им задаст жару!
Миранда уже вскочила на стену, держа в своих цепких лапках длинную хворостину. Она тыкала ею в собак каждый раз, когда те пытались допрыгнуть др нее. Чубик, видимо, решил, что это — кошка какой-то особой породы, и не хотел упустить случая повеселиться.
Мисс Перчинг в этот момент была в палисаднике и срезала цветы для букета. Она очень обрадовалась, увидев Барни. «Все-таки какие же поразительные синие глаза и смуглое лицо! — подумала она, поспешив ему навстречу. — Совершенно необыкновенный мальчик!»
— Мисс Перчинг, Барни еще не завтракал. Можно, мы ему что-нибудь принесем? — спросил Роджер, когда приветствия закончились.
— Разумеется! — воскликнула мисс Перчинг, ведя их всех в дом, включая и Миранду.
Услышав взволнованные голоса, мисс Ханна вышла из кухни и… замерла на месте. Увидев Миранду на плече Барни, она с пронзительным визгом бросилась обратно в кухню и захлопнула за собой дверь. Барни недоумевающе хлопал глазами. Остальные, конечно, сразу догадались, в чем тут дело.
— Ну да, она же обезьян терпеть не может! — спохватился Роджер. — Мы все об этом забыли.
Мисс Ханна, вы не волнуйтесь! Я сейчас уведу Барни в сад вместе с обезьянкой.
Итак, беднягу Барни пришлось препроводить в сад. Там его усадили в шезлонг, после чего остальные отправились приводить в чувство мисс Ханну, а заодно и раздобыть какой-нибудь еды для Барни. Чудик и Чубик остались с ним в саду. Чудик уже успел лизнуть его с полсотни раз, но все еще не утолил свой пыл, и Барни приходилось почти через каждую минуту вытирать лицо платком.
Потом Чубик решил продемонстрировать свои способности Миранде. Он влетел в дом, схватил из прихожей коврик и, не сбавляя скорости, поволок его в сад, то и дело падая от того, что его задние лапы путались в складках тяжелой ткани. Справившись со своей задачей, он гордо положил свой трофей перед Мирандой, и обезьянка, немедленно спрыгнув на коврик, важно уселась на нем.
Чудик ревниво наблюдал за происходящим. Потом он тоже исчез в доме и когда вернулся, в его зубах было зажато большое банное полотенце, которое он положил рядом с ковриком. Миранда, недолго думая, схватила полотенце и завернулась в него, озорно поглядывая на собак.
Чудик гавкнул и вновь скрылся в доме. На этот раз он притащил чью-то щетку для волос, и Миранда принялась кокетливо расчесывать свою шерстку. Барни стонал от смеха, а Чубик тем временем помчался за очередным ковриком.
Когда Диана и мальчики появились с завтраком для Барни, сад выглядел весьма необычно: трава пестрела яркими пятнами ковриков, половичков и полотенец. Здесь же валялись щетка для волос и даже швабра, которую с большим трудом сумел притащить Чудик.
— Боже правый! — ахнула мисс Перчинг. — Миранда уже вскочила на стену, держа в своих цепких лапках длинную хворостину. Она тыкала ею в собак каждый раз, когда те пытались допрыгнуть до нее.
Вы посмотрите, что тут натворили эти собаки! Они это что ж, перед Мирандой так расстарались?
Смеясь, Диана собрала все разбросанные коврики, щетки, полотенца и отнесла их обратно в дом. Ох уж эти собаки! Ничего от них не убережешь, если им приспичит играть.
Ребята рассказали Барни обо всех своих новостях, а он поведал о том, сколько и каких работ он сменил с тех пор, как виделся с ними в последний раз. Рассказ Барни поразил ребят, хотя они и привыкли к невероятным приключениям своего друга-циркача.
— Я уже вам писал, что ухаживал за группой цирковых обезьян, а Миранда мне помогала, — рассказывал Барни, уминая бутерброд с ветчиной. — Лихо она с ними управлялась! А до того присматривал за слоном. Умнейший был слон, ничего не скажешь!
— А как его звали? — спросила Диана.
— Мистер Малыш, — улыбнулся Барни. — Он был такой огромный, как остальные, но очень послушный и умный. Вы, может, не поверите, но, если перед ним раскладывали чашки с блюдцами, он проходил так осторожно, что даже краешком ноги не задевал ни одной посудины.
— А еще что ты делал? — спросил Снабби.
— Работал у одного человека — хозяина каруселей. Мне нужно было их проверять, смазывать и готовить к работе. Но у него я не задержался — работа хлопотная, а хозяин жадный и злой. Потом я нашел себе работенку получше.
— Какую? — заинтересовался Роджер.
— В одном маленьком театре. Совсем маленьком, чуть больше вашего сарая, пожалуй. Разные бродячие труппы снимали его для своих выступлений, а я должен был следить за светом и декорациями.
— Я знаю, почему ты за это взялся, — вдруг проговорила Диана. — На тот случай, если вдруг среди артистов окажется твой отец.
Барни кивнул. Он всегда искал своего отца. Почему-то он был уверен, что сразу узнает его, хотя совершенно не знал, как он сейчас выглядит. Однако сегодня он не ощущал с былой остротой, что у него нет ни отца, ни матери, потому что рядом с ним было трое лучших друзей. Иногда благодаря им он мог чувствовать себя — пусть и на короткое время — почти членом их семьи. Понятия «свой дом» неблизкие люди» многое значили для Барни, лишенного всего этого. Правда, у него была Миранда, а она частенько заменяла ему всех вместе взятых.
Ребята тоже поделились с Барни своими новостями: как переболели гриппом, как их отправили сюда для смены обстановки и полного выздоровления, и, конечно же, не забыли упомянуть о таинственном Ринг о'Беллз-холле, подземном ходе и легенде о старинных колоколах.
— Надо же! Наверное, это те самые колокола, возле которых я лазил, когда ловил в башне Миранду, — удивился Барни и, в свою очередь, рассказал им о крошечной комнатке над колоколами. Потом он припомнил волнующий эпизод предыдущей ночи, когда у Ринг о'Беллз-холла он снова встретился с человеком, который подвез его на попутке, и слышал, как тот разговаривал с кем-то в странном доме.
— Как вы думаете, что он мог там делать среди ночи? — спросил Барни, доедая последний кусочек сыра и ощущая приятное чувство сытости.
Допив стакан молока, он достал платок, чтобы вытереть губы. До своего знакомства с ребятами он всегда обходился тыльной стороной ладони.
— Трудно сказать, что он мог делать в этой старой деревеньке, — озадаченно сдвинул брови Роджер. — Но Ринг о'Беллз-холл ночью всегда закрыт и заперт на ключ. Там никого не бывает.
