Они с Даней стали в уголке пещеры и принялись обсуждать, как выглядело жуткое побоище, происшедшее здесь давным-давно.
…Дикая толпа врывается в пещеру с радостными воплями. Свет факелов высвечивает золотые предметы и сверкающие от жадности глаза. Из саркофага выволакивают мумию, хватают драгоценные статуэтки, дорогие сосуды, блюда, украшения – все, что оставили в гробнице во время погребальной церемонии. И вдруг среди грабителей вспыхивает ссора из-за золотой маски фараона. В свалке гаснут один за другим факелы, вопят раненые, теснота пещеры ускоряет схватку, приближая кровавую развязку… Все бросаются к выходу, унося добычу. И в кромешной темноте остается неподвижным лишь один, в последнем судорожном движении зажавший в руке алебастровые бусы…
Это Даня так попытался восстановить страшную картину. А Филя слушал. Как оказалось, Иван Сергеевич тоже. Он улыбнулся:
– Возможно, все было именно так. Но вот о золотой маске ты, Даня, думаешь зря. Это ведь гробница не фараона, а всего лишь одного из тех египетских чиновников, которые руководили строительством второй по величине пирамиды – пирамиды Хефрена.
– Откуда вы знаете? – спросил Филя.
– В той гробнице, которую здесь нашли раньше, – Иван Сергеевич кивнул в сторону лабиринта, – был похоронен один из главных строителей. Я думаю, в этой тоже. Похоронен тот, кто руководил строительством самой гробницы. Знаете, эти древнеегипетские чиновники, если можно так сказать, пользовались служебным положением. Руководили работами, а сами для себя уже готовили место захоронения. К тому же, смотрите. – Иван Сергеевич показал какой-то груз, к которому была привязана истлевшая веревка. – Это отвес. Строительный инструмент. Он лежал в саркофаге – а ведь туда клали самые важные для умершего вещи. Те, которыми он пользовался при жизни.
– То есть он готовил гробницу для себя? – удивился Филя. – Вообще-то, согласитесь, не очень бы он обрадовался, если бы знал, что его могилу не только разграбят, но и через много-много лет еще и ученые раскапывать будут. Хоть я и понимаю, что это для науки важно…
– Понимаешь, – присоединилась к объяснениям Нонна Матвеевна, – в те времена совсем по-другому относились к смерти. Считалось, что человек не умирает, а переносится в другую жизнь.
– В царство мертвых, – подсказал Даня.
Нонна Матвеевна кивнула:
– Конечно, древние очень боялись осквернения своих захоронений. Поэтому и прятали их так старательно. Но если ты, Филипп, затронул эту тему… Вот, например, христианские кладбища, какие бы они древние ни были, не раскапывают. Ну, а нашим раскопкам есть, если можно так сказать, не только научное оправдание. По древнеегипетским понятиям, все имеет имя, и самое главное для жившего в те времена – чтобы его имя сохранилось навечно. В этих гробницах мы заново прочитываем имена людей, а это означает чуть ли не воскрешение тех, кто эти имена носил. Знаете, какую удивительную надпись на стене основной гробницы я недавно расшифровала? Там так и написано: «Прочтите мое имя – для вас это всего лишь дуновение уст…»
Филя опасливо огляделся вокруг.
«Еще и правда воскреснет», – подумал он и спросил:
– А имя этого разбойника хоть неизвестно?
– Я полагаю, – успокоила его Нонна Матвеевна, – грабители не думали о вечности. Иначе не оскверняли бы чужие захоронения. Так что тебе не стоит бояться воскрешения этого скелета.
– А я и не боюсь, – проворчал Филя, недовольный тем, что Нонна Матвеевна словно прочла его мысли.
Ивану Сергеевичу приходилось по нескольку раз настойчиво напоминать про перерывы в работе и даже выгонять наверх и сотрудников, и ребят. Нельзя было подолгу находиться внизу. Уже все было описано, зарисовано, и с разрешения инспектора египетской Службы Древностей некоторые мелкие предметы вынесли наверх, в сейф. Светильник с рыбками, сосуд с благовониями, кошку…
Иван Сергеевич с трудом уговорил инспектора хотя бы несколько дней не сообщать об открытии в Службу Древностей. Если бы египтяне сразу узнали о находке, не дали бы работать спокойно. Шум, гам… Но без помощи Ахмеда не удалось бы уговорить инспектора. И только когда Ахмед что-то тихо проговорил ему шепотом, пожилой египтянин ухмыльнулся и охотно закивал головой.
Инспектор старательно фиксировал все в своем журнале. Ахмед помогал ему в этом. А Филя однажды вдруг опомнился, схватил Даню за рукав и отозвал в сторону.
– Мы же совсем перестали за ним следить! – горячо зашептал он.
– А зачем? – удивился Даня. – Мы все вместе, на виду друг у друга. Ахмед ночует в лагере и никуда не отлучается. Все найденные предметы в целости.
– Откуда ты знаешь? – не согласился Филя. – А вдруг он тайком что-то нашел в разграбленном захоронении, тихонько сунул в карман, а потом закопал в песок? И откопает спокойненько, когда ему понадобится. – По-моему, Филя, ты излишне подозрителен, – отмахнулся Даня. – Такая интересная работа, а ты забиваешь себе голову ерундой.
– «Излишне подозрителен»! – передразнил друга Филя. – Будут американцы хвастаться нашими экспонатами, тогда узнаешь…
На третий день Нонна Матвеевна долго о чем-то беседовала с Иваном Сергеевичем в вагончике. Профессор Цветков вышел оттуда заметно смущенный и сразу созвал ребят.
– Вот что, дорогие мои, – начал он, – оказывается, я настолько увлекся нашим открытием, что совсем позабыл о своем обещании. Если бы не Нонна Матвеевна с ее внимательностью… В общем, заранее предупреждаю, что не потерплю никакого вашего несогласия. Потому что объявляю вам свое бесповоротное решение: мы едем на море!
– Зачем? Почему? – в один голос завопили ребята.
– Вот, я так и знал, – вздохнул Иван Сергеевич. – Посмотрите на себя – вы прямо позеленели от пребывания в этой гробнице! Что я скажу вашим родителям? Что использовал вас на каторжных работах? Собирайтесь! Самое главное в нашем открытии позади, теперь вполне справятся с исследованиями и Нонна Матвеевна с Вадимом.
И он так решительно взмахнул рукой, что ребята поняли: перечить действительно бесполезно.
Не хотел сейчас Филя ни к какому морю! Даже к самому Красному. Ведь Вадим только сегодня приступил к осторожным раскопкам верхнего слоя земляного пола в гробнице. А вдруг там обнаружатся самые интересные находки?
Вечером Филя никак не мог уснуть. Почему-то, как только приближался к нему сон, то сразу представлял он схватку грабителей в подземелье. Неотвязная, назойливая картинка… Филя уже не замечал, что одним из разбойников он представляет Ахмеда. Картинка все повторялась, и все так же Ахмед, что-то быстренько сунув в карман, бежал через лабиринт наверх. А сзади доносились яростные крики и лязг оружия…
Глава XIII. «КАРЛ У КЛАРЫ УКРАЛ КОРАЛЛЫ…»
Времени на размышления было предостаточно.
– В джипе и то дорога кажется бесконечной, – сказал Филя, глядя на одинаковый пустынный пейзаж, проносящийся за окном машины. – А чем занимали время в дороге древние кочевники?
Едва Филя замолчал, стало слышно, как Аська хрустит своими любимыми сухариками. Все засмеялись.
– Целый караван сухарей понадобится на такую дорогу, – хмыкнул Филя. – На первом верблюде едет Аська, а на десяти верблюдах за ней сухари везут.
– Во время дороги древние люди думали, – сказала Аня.
– О чем? – спросил Филя.
– Как о чем? – удивилась та. – О чем и мы. Ты считаешь, люди так сильно изменились?
– Странно, – пробормотал Филя. – У нас и видео, и книги, и компьютеры – голова заполнена будь здоров! И не хочешь ни о чем думать, а всякие отрывки из фильмов, из игр в голову лезут. А что у древних было? Небо звездное над головой и песок вокруг? Ну еще вспоминали там всяких родственников – папу-маму, животных домашних… И опять скучать всю дорогу?
И вдруг Филе стало очень стыдно. Потому что он подумал про свою кошку Дусю и понял, что вспоминал ее не очень часто… Когда у мальчишек купили кошачью статуэтку, да и еще несколько раз перед сном. А так – почти забыл про Дуську. Это ж надо, как увлекся! О самых близких существах стал забывать! А еще рассуждает о древних кочевниках.
– Вообще-то, уже домой хочется, – вздохнул он.
– Странно от тебя это слышать, – удивился Даня.
– Что я, не человек? – даже обиделся Филя. – Заскучать по дому не могу?
– Я о другом, – шепнул Даня и указал взглядом на сидящего впереди за рулем Ахмеда. – Ты же ничего о нем не узнал. Как же ты можешь успокоиться? Не похоже это на тебя.
Филя нахмурился. Даня, можно сказать, попал в его самое больное место. Загадок, связанных с Ахмедом, была целая куча.
Во-первых, так ничего и не выяснили с пропажей осколков палестинского сосуда и жука-скарабея. И, надо сказать, странно повел себя в этой ситуации Иван Сергеевич. В его экспедиции происходят такие события, а он и ухом не ведет! И даже запрещает Вадиму проводить расследование… Но, наверное, новая находка – да и не находка, а целое открытие, совершенное ребятами в лабиринте, – отвлекла Ивана Сергеевича от пропажи черепков и жука. Да кого хочешь такое открытие отвлечет! От каких угодно прежних дел. Вон, Филя даже про Дуську чуть совсем не позабыл.
