Возле ее двери он наклонился и целовал ее в щеку.
— Все становится так сложно, — сказал он. — А что, если мы забудем обо всех поджогах и обвинениях и просто посмотрим фильм в кинотеатре? Завтра вечером?
— Я… я не знаю, — замялась Джилл.
— Ты не знаешь, будешь ли свободна, или ты не знаешь, хочешь ли идти туда со мной? — Не было ни тени его саркастической улыбки, он улыбался мягко и открыто.
— Наверное, — сказала Джилл, — я задаюсь вопросом, действительно ли ты хочешь пойти со мной?
Гейб понимал, о чем речь.
— Ты об Андреа?
Она кивнула.
— Она мне нравится, Джилл. И я надеюсь, что она скоро оправится от несчастного случая. Но та ночь была… это просто случилось. Она буквально набросилась на меня тогда, в той машине… что мне было еще делать?
— Я только хотела удостовериться, — сказала она, — что это было чем-то без продолжения.
— Значит, мы идем в пятницу в кино?
— Несомненно, — воскликнула Джилл. — Почему нет?
— Хорошо, — сказал он. Он поцеловал ее снова, на этот раз в губы, потом подождал, когда она зайдет домой.
— Пока, — сказал он.
Джилл закрывала дверь и прислонялась к ней, ее сердце пылало.
«О, Гейб, — думала она, — ну что мне с тобой делать?»
Животрепещущий вопрос был, конечно, о ее чувствах к нему?
Она вошла в гостиную и увидела, как Мицци лежит, свернувшись в клубок, телевизор был включен, и комната была напомнена разными звуками. Она выключила его. Ее родители где-то играли в бридж со своими друзьями, и дом казался пустым.
Она села рядом с кошкой и начала гладить ее, смотря при этом в выключенный телевизор. Она думала об Андреа, Гейбе, и поджогах. Но в основном, конечно, о Гейбе.
Возможно, он был прав, лучше всего ей было бы просто забыть о пожаре на Улице Страха. Даже если он устроил поджог или знал, кто это сделал, он определенно ее заверил, что поджогов больше не будет.
Она потянулась и решила поделать домашнее задание по алгебре. Она только прочитала название главы, как раздался звонок. В дверь.
Наверное, это Гейб, подумала она. Она открыла дверь и была удивлена увидеть там двух мужчин в строгих костюмах.
— Я Детектив Фрэзир, — сказал более высокий, протягивая ей удостоверение личности. — Это мой партнер, Детектив Монро. Вы Джилл Фрэнкс?
— Да, — ответила она.
— Не возражаете, если мы войдем? Мы хотим задать вам пару вопросов о пожаре на Улице Страха.
— Проходите, — сказала она, надеясь, что ее голос не дрожал.
«Веди себя непринужденно, — сказала она себе. — Ты ничего не сделала».
— Жаль беспокоить вас в такое время, — сказал Детектив Фрэзир. — Но вы можете сказать нам, где вы были вчера вечером, двадцатого?
— Вчера вечером? Я каталась на машине по Шейдисайду, — ответила Джилл.
— Да? — переспросил Фрэзир. Он казался дружелюбным, как будто не подозревал никого. — В наших отчетах указано, что один из полицейских видел вас на Улице Страха вчера вечером прямо перед тем, как возник пожар, унесший жизнь бездомного человека. Он сказал, что у вас была своего рода автомобильная проблема.
— Правильно, — сказала Джилл. — У меня заглох мотор.
— Вы не против рассказать нам, что вы делали на Улице Страха? — спросил Детектив Монро.
Джилл судорожно размышляла.
— Я… я поссорилась со своим другом. И не хотела быть дома, если он вдруг позвонит. Таким образом? я думала, что покатаюсь немного. И каталась, пока автомобиль не заглох, прямо на Улице Страха.
Детектив Фрэзир приподнял одну бровь.
— Пока вы были на Улице Страха, вы видели что-нибудь подозрительное?
— Я вообще ничего не видела, — сказала Джилл. — Я была слишком занята, пытаясь завести свою машину. — Она была поражена, как легко у нее получается врать. Но что ей оставалось делать? Она была почти уверенна, что Макс и Ник не поджигали то здание, и если бы она рассказала о них, то они бы сильно влипли.
Но что, если это действительно они устроили пожар? Какая-то часть Джилл хотела рассказать полицейским все, как есть.
— Вы не видели никаких других людей? — спросил Монро. — Вы видели огонь?
— Нет, абсолютно, офицер, — сказала она. — Я ничего не видела.
— Наши отчеты указывают, что была включена пожарная тревога на углу Олд-Милл-Род и Улицы Страха как раз в то время, в которое там были вы, — сказал он.
— Должно быть, это был кто-то другой, — отмахнулась Джилл. Она пристально смотрела на обоих детективов, но на их лицах, казалось, не было не тени подозрения.
— Хорошо, я полагаю, достаточно, — сказал Фрэзир бодро, закрывая свой ноутбук. — Мы не будем больше занимать ваше время.
«Они не подозревают меня», — подумала Джилл с облегчением.
— Если вы вспомните что-то, что могло бы помочь нашему расследованию, — добавил Детектив Монро, — пожалуйста, позвоните. — Он вручил Джилл свою визитную карточку, и детективы вышли из дома. Они уже почти спустились с лестницы, как вдруг Детектив Фрэзир внезапно повернулся.
— Кстати, — сказал он, на сей раз, его лицо не было дружелюбным, — если вы нам понадобитесь, мы знаем, где вам найти.
Джилл смотрела из-за штор на уходящих детективов, пока те не уехали. Потрясенная, она вернулась в свою комнату и начала готовиться ко сну. Ей было грустно, она чувствовала себя виноватой, и еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
«То, что я сделала, было неверным, — сказала она себе. — Ложь полиции — преступление».
«Но что я еще могла сделать?» — задавала она вопросом.
Если бы она сказала о Максе и Нике, то они стали бы главными подозреваемыми. А она была уверена, что они не устроили пожар. Потом бы еще всплыли послания, и тогда и у Андреа появились бы проблемы.
Размышление об Андреа заставило Джилл чувствовать себя еще хуже. Действительно ли ее падение было несчастным случаем? А если нет, то, что же случилось на самом деле, и кто это сделал?
Она набрала номер больницы и попросила сообщить ей последние новости.
— Андреа Хэббард, — сказала Джилл. — Она поступила этим утром. Хочу узнать, как там у нее дела.
На проводе повисло молчание, видимо женщина на том конце просматривала отчеты.
— Без изменений, — сообщила она, наконец.
Джилл поблагодарила ее и повесила трубку. Никаких изменений. Значит, Андреа все еще без сознания. Она помнила, как бледно и болезненно выглядела Андреа тем утром. А что, если она не проснется?
Внезапно Джилл поняла, что не может больше врать. Полиция не подозревала ее теперь, но они знали, что она была на Улице Страха той ночью. Кто-то, возможно, видел автомобиль отца Ника.
Было только одно решение. Они, все они, должны пойти в полицию и сказать все, что знают. С огромным чувством облегчения Джилл набрала номер Дианы.
Добродушная Диана, как обычно, выслушала Джилл.
— То есть, полиция тебя не подозревает? — спросила она.
— Нет, — сказала Джилл. — Но это не имеет значения. Я поняла, что все это зашло слишком далеко. Мы должны сказать то, что знаем. Я хочу, чтобы ты помогла мне убедить парней.
— Это будет не просто, — неуверенно ответила Диана. — Ведь Ник и Макс были там, когда случился пожар.
— Но они сказали, что не делали этого, и я им верю, — сказала Джилл. — Сложно будет только убедить Гейба. Он сказал мне, что лучше забыть обо всем этом. Он заверил, что поджогов больше не будет.
— Когда он тебе это сказал? — спросила Диана.
— После нашего собрания, — сказала Джилл. — Он подобрал меня, когда я шла домой.
— Невероятно, — воскликнула Диана. — Вы же к концу встречи едва говорили друг с другом.
— Я знаю, — сказала Джилл. — Без обид, но Гейб какой-то странный. Сначала, он говорил действительно серьезно об огне, а примерно пять минут спустя, он в абсолютно другом настроении, приглашает меня на свидание.
— Правда? — удивилась Диана. — Ты ведь не пойдешь, да?
— Сказала, что пойду, — сказала Джилл. — Но после того, как приехала полиция, я даже не знаю. Не знаю, хочу ли я пойти на свидание с кем бы то ни было, пока вся это проблема не решена.
— Думаю, ты права, — произнесла Диана. — Гейб ужасно капризный, и…
— Да, я тоже так думаю, — сказала Джилл.
— У меня есть идея, — воскликнула Диана. — Почему бы тебе не забить на Гейба и остальных? Ты и я можем съездить отдохнуть в домик моих родителей. Просто сбежать от всего этого.
— Звучит клево, — сказала Джилл. — Но что насчет полиции?
— Согласна, мы должны сказать им, что мы знаем, — ответила Диана. — Но, Джилл, ты слишком расстроена, чтобы думать об этом сейчас. Если бы мы съездили отдохнуть, у нас появилось бы время все обдумать. Кроме того, может, к тому времени, когда мы вернемся, они уже поймают преступника и нам не придется ничего им рассказывать.
