— Я другого не понял — это он тебя просил ультиматум передать? — усмехнулся Олег, хотя ощутил что-то такое холодненькое в животе, словно там начал растворяться кусок льда.
— Он? — мальчишка хмыкнул. — Мы с ним — во, — и, ловко выпустив велосипедный руль, столкнул два кулака так, что послышался стук. — Дружков у него тут нет, кто его боится, кто просто не любит… Ты знаешь, что он за Валюшкой бегает?
— Заметил, — буркнул Олег.
— Он ещё и из-за этого…
— Из-за чего?
— Ну, что ты появился. Она и раньше от него нос воротила, а теперь вообще. Усёк?
— Въехал, — отозвался Олег.
— Куда? — не понял мальчишка.
— В проблему… А почему ты решил, что я за Валюшкой бегать собираюсь?
— А из-за чего ты сюда за двадцать пять километров шины протираешь? В Иконовке тоже речка есть… Так что ты бы свой ножик поближе носил.
— Думаешь, я с ним ножом драться стану? — удивился Олег. Такая мысль ему не приходила в голову.
— Смотри…
Около сада все разъёхались по одному. И началась игра, чем-то до странности похожая на компьютерные стрелялки — когда из тёмных коридоров, из-за поворотов, вдруг выскакивают цели, враги, монстры, и всё зависит от твоей скорости реакции… Почти сразу Олега захватило и понесло. Он помнил, как носился, налегая на педали, по тёмным аллеям — и замирал, прислушиваясь, не раздастся ли шорох чужих шин… стоял в кустах или чёрных, как сама ночь, тупичках, карауля противников… Помнил обиженную досаду на лице первого протараненного им мальчишки — потеряв равновесие, тот соскочил с велика и лишь крикнул вслед уносящемуся вихрем Олегу: «Ловок, чёрт!» И то, как ахнул от неожиданности преследовавший его парень, когда горный Олега вдруг молниеносно затормозил, развернулся — и превратившийся в преследуемого преследователь, получив ощутимый пинок в шину, завилял и спешился… Время перестало течь нормально, и Олег относительно пришёл в себя лишь когда обнаружил, что стоит, весь напружинившись, за кустами, а параллельно ему по аллейке почти бесшумно катит чёрная тень. Похоже было, что они остались вдвоём — больше ниоткуда не слышалось ни шума, ни треска, ни выкриков, зато где-то за деревьями, в районе спортплощадки, разгорался костёр, а от клуба как раз вновь зазвучала музыка. Олег чувствовал себя лётчиком-истребителем, который готовится намалевать очередную звёздочку за сбитый вражеский самолёт на своём фюзеляже — им владело великолепное чувство УВЕРЕННОСТИ В ПОБЕДЕ.
А потом он узнал Валентину. Она ехала и правда бесшумно, почти стоя на педалях, озираясь и прислушиваясь. «Вот чемпионка — точно чемпионка!» — восхитился Олег и… не стал таранить. Залюбовался, засмотрелся. И просто вышел из кустов, ведя велосипед рядом.
— Ты?! — Валентина потеряла равновесие и соскочила наземь. — А почему ты…
— Мы, похоже, остались вдвоём, — сказал Олег. — И, как рыцарь, я не могу скрещивать копья с дамой. Считаю себя побеждённым.
Несколько секунд девчонка смотрела сердито — очевидно, такого финала игры ещё никогда не было. Потом уголки её губ дрогнули — Валентина улыбнулась.
— Не откажись от своих слов около костра, — лукаво сказала она. — Пошли?
— Пошли, — согласился Олег.
Они именно пошли, не поехали. И это обрадовало мальчишку. Ему не очень хотелось в компанию, он опасался, что Валентина заторопится, но она неспешно шла рядом и смеялась, когда он рассказывал ей анекдоты про мужика, который посадил пять мешков картошки, выкопал осенью шесть и удивлялся: «Откуда ж шестой, я ж пять посеял!?», про неизвестное существо, которое сидело в яме и очень любило сыр, про… короче, много рассказывал, а аллеи всё не кончались, и костёр не приближался, хотя там уже начали — было слышно — посвистывать и аукать… И мальчишка понял,что идущая рядом девчонка в чёрном спортивном костюме и со старым (новым?) великом ЗИЛ вовсе не хочет к костру и просто сворачивает не в те аллеи.
Тепло-тепло стало в груди от этого открытия. Будь вокруг 2001 год — Олег нацелился бы её поцеловать. А здесь… он не был уверен, что его поймут и не хотел всё портить.
«Ой блин, — отчаянно подумал он, — что же я, дурак, делаю-то, что?! Это же просто нельзя, её НЕТ, и даже если БУДЕТ — между нами же почти сорок лет расстояния окажется, это даже не от Воронежа до Магадана, это… вообще!»
Они вышли в главную аллею. Сперва Олег удивлялся, почему отсюда видно деревню, а потом понял, что все те брошенные здания, которые он наблюдал… будет наблюдать летом 2001-го, построены, наверное, позже.
— Тут на реке есть одно место, — вдруг сказала Валентина, — там растут лилии…
— Есть в графском парке чёрный пруд —
Там лилии цветут, — пропел Олег, не стесняясь, —
Там лилии цветут…
Цветут…
Фильму про трёх мушкетёров ещё только предстояло появиться, но Валентина не обратила внимания. Только кивнула:
— Ага… Так красиво. Мы там один раз были с классом, в походе. Ещё хочется, но туда без лодки не добраться. А ты видел лилии?
— Я?… — хотел уже ответить Олег, но Валентина вдруг прошипела:
— Тиххх…
— Чего? — тоже едва слышно спросил Олег. Валентина молча указала рукой на тропинку за рвом, окружавшим сад.
На взгляд Олега, ничего особо серьёзного там не происходило. Мимо старого колодца неспешно шли — наверное, с танцев — двое парней лет по 17-18. Но потом Олег заметил под мышкой у одного из них белый свёрток, а ещё — что они идут как-то слишком медленно, словно выбирая место. Точно! Оба остановились у колодца, сдвинули головы и зашептались — разобрать ничего было нельзя, только один из них вдруг захохотал, сказал: «Зекенско!» — и почти бегом припустился обратно к клубу, а другой неспешно скрылся за колодцем. Какое-то время там шуршало и потрескивало, потом наступила тишина. Теперь Олег с искренним интересом ожидал продолжения.
Оно не заставило себя ждать. На тропинке вновь появились двое — тот парень, что был со спрятавшимся, и ещё один, вёдший рядом велик. Сейчас они разговаривали довольно громко.
— Так и сказала? — спрашивал обладатель велосипеда.
— Да вот честное слово! — размахивал руками приятель спрятавшегося. — Так и сказала: «Пусть приходит, пойдём кататься!»
— Да ты брешешь, — сомневался велосипедист. — А Славка?
— Да разругались они! — убеждал сопровождающий. — Вот на танцульках и разругались, я сам видел, она как раз ко мне причалила и это сказала, а Славка домой попёрся — нога за ногу… Лови момент, Серёня!… А… ой… ё…
Этот многозначительный, но невразумительный набор звуков сопровождающий выпалил, когда они поравнялись с колодцем. Ничего не понимающий Серёня проследил направление его взгляда…
…и увидел, как из-за сруба в торжественном жутком молчании поднимается, неимоверно вырастая, фигура в белом. Две длинных, раскинутых крестом руки словно бы струились в тихом воздухе, похожие на струи тумана. Лица у белого существа не было.
У Олега даже мороз пробежал по коже. Валентина вцепилась в его руку. В наступившей гробовой тишине было слышно, как Серёня икнул… и, не вскакивая на велик, но и не бросая его, словно руки приросли к рулю, бросился опрометью прочь. Цепь слетела и громыхала, как тысяча привязанных к хвосту собаки консервных банок. Он уже скрылся за поворотом тропки,когда до слуха зрителей донеслось истошное — кто знает, почему? -
— Пожа-а-а-ар!!!
Двое парней хохотали у сруба. В кустах на опушке школьного сада тоже царило тихое, но полное веселье. На ходу сматывая простыню, шутники поспешно удалились, а Олег с Валентиной всё ещё продолжали хохотать, только уже в голос — успокаивались, но кто-нибудь повторял: «Пожар,» — и хохот пузырьками газировки поднимался откуда-то снизу и выплёскивался через нос бегемотьим фырканьем, что само по себе смешило ещё больше. Наконец девчонка смогла выговорить:
— Пошли отсюда, а то сейчас прилупят дружки Серого, ещё нам достанется…
Спотыкаясь и волоча велики, они двинулись в глубину сада… и тут-то Олег спросил сам себя:
— А сколько времени? — и посмотрел на часы. Был первый час ночи. Наверное, лицо Олега достаточно красноречиво говорило само за себя, потому что Валентина понимающе-сочувственно спросила:
— Ты до скольких отпрашивался? Влетит?
— Не то слово, — в ужасе ответил Олег, — меня, наверное, уже с ментами… с милицией ищут. Ой, ё! Валь, я побегу! Ты там извинись перед ребятами, то, сё… Я побегу!
— Подожди, — Валентина покопалась в седельной сумочке и протянула новенький фонарик. — Батарейки свежие… Луны-то нет. Это всё я виновата… — она вдруг засопела и отвернулась. — Я про время помнила, просто хотела, чтобы… А ты завтра приедешь?
— Ой, завтра — не знаю, — искренне ответил Олег. — Но я приеду обязательно, ты жди. Ну — я полетел!
— Не заблудись! И приезжай! — раздалось ему уже в спину. И потом ещё — совсем тихо: — Извини…
