– Нормалек! – сказал Петька. – То, что надо! Придем сюда в полпятого. И ни одна живая душа ничего не заподозрит.
– Петь, а может так случиться, что, когда они придут, в кафе не будет свободных мест, тогда как? Они ведь уйдут в другое место? – заволновался Игорь.
– Не думаю! Если уж этот тип назначил там встречу, то скорее всего он завсегдатай! И ему в любом случае столик предоставят. А может, просто зарезервируют.
– Хорошо бы! – мечтательно произнес Хованский. – Тогда можно было бы записать разговор.
– Записать? У тебя что, «жучки» имеются? – хмыкнул Петька.
– У меня диктофон клевейший имеется! Включается от голоса, посторонние шумы сам убирает…
– Диктофон – штука хорошая, но как в кафе его подсунешь? Дохлый номер! – вздохнул Петька.
– Слушайте, я знаю, что надо делать! – закричал Игорь.
Петька с Кириллом выжидательно на него уставились.
– Гошка Медведкин, вот кто нам поможет!
– Чем это нам Медведкин поможет? – страшно удивился Хованский.
– Он умеет по губам читать! У него же брат глухонемой. Он по губам читает просто потрясно!
Петька задумчиво поглядел на Игоря.
– Крузейро, идея неожиданная, но от этого не менее гениальная! А я ничего не знал про глухонемого брата… Но ведь еще не факт, что он согласится. И потом, ему столько придется объяснять…
– Ничего, объясним. Гошка нормальный парень, думаю, согласится, почему бы и нет?
– Ладно, звони ему.
Но сколько Игорь ни звонил, у Медведкиных никто не брал трубку.
– Мало ли куда люди могли в воскресенье податься! – пожал плечами Хованский. – И вообще, мы слишком много хотим – и посмотреть, и послушать… Больно жирно будет! А диктофончик я на всякий пожарный случай захвачу. Авось сгодится.
– Уж точно, что не помешает, – кивнул Петька.
На этом они расстались до половины четвертого.
В половине пятого в кафе «Молния» ввалилось трое ребят. Они облюбовали столик у окна и заказали мороженое. Все остальные столики были заняты, кроме одного, на котором стояла табличка «Стол заказан». И он был совсем близко от столика, за которым сидели ребята.
– Что я говорил, – негромко произнес Петька, едва заметно кивнув на соседний столик.
Кирилл Хованский на пол рядом с собой поставил сумку, где лежал диктофон.
– Кирюха, поставь сумку лучше на четвертый стул, – шепотом посоветовал Петька.
– Пока рано, – возразил Хованский. – Вот когда они сядут и будет ясно, что и как…
– Глупости! Когда они сядут, стул отодвинуть будет естественнее, чем с сумкой суетиться! – проговорил Петька.
Кирилл хотел опять что-то возразить, но потом махнул рукой и поставил сумку на стул. Если ничего не выйдет с записью, виноват будет Петька, а не он.
Время до пяти тянулось невыносимо медленно. Мороженое было съедено.
– Мальчики, вам посчитать? – кокетливо поглядывая на Крузенштерна, осведомилась молоденькая официантка.
– Нет, спасибо, мы пока посидим, а потом еще закажем, – ослепительно улыбнулся ей Игорь.
Официантка ответила улыбкой и отошла от столика.
– Ну, Круз, ты даешь. Произвел на нее неизгладимое впечатление… – засмеялся Кирилл.
– То ли еще будет! – подхватил Петька. – Через годика два-три никакой Леонардо ди Каприо с ним не сравнится… Тебе, Крузейро, прямая дорога в Голливуд!
– Да ну вас, чего пристали… – покраснел Игорь. Он терпеть не мог таких разговоров.
Но вот к заказанному столику подошел средних лет и весьма средней внешности мужчина. Он по-хозяйски отодвинул стул и сел. Мальчики насторожились. К его столику тотчас подскочила официантка.
– Здравствуйте, Модест Модестович!
– Здравствуй, здравствуй, Лидуша.
– Что заказывать будете?
– Дай мне пока кофе, а когда дама придет, мы закажем обед!
– Минуточку!
Девушка мгновенно принесла посетителю чашечку кофе и пепельницу. Он закурил. Петька, сидевший так, что мог видеть Модеста Модестовича, разглядывал его из-под ресниц.
«Противный тип, – подумал он. – Злющий».
– Крузик, ты не заметил, он на машине приехал? – тихонько спросил Петька.
– Не заметил, он так неожиданно появился…
Модест Модестович поглядел на часы и недовольно скривил губы. Было уже пять минут шестого. Прошло еще минут пять, и вот на пороге кафе появилась Мария Силантьевна Левыкина. Она запыхалась и явно нервничала.
– Маша, – тихонько позвал Модест Модестович.
– О! Здравствуйте, я опоздала, простите!
– Ты всегда опаздываешь! Садись.
Он не встал ей навстречу, не отодвинул стул. Просто сидел и ждал, когда она сядет.
«Хамло», – подумал Петька. Хованский тем временем потянулся к сумке и, словно бы ненароком, придвинул стул поближе к соседнему столику. Пока Модест Модестович заказывал официантке обед, ребята бурно обсуждали, что им еще заказать, мороженое или кофе с пирожками. Наконец Лидочка подошла и к ним.
– Круз, давай заказывай ты! – шепнул Петька.
– Девушка, будьте так любезны, принесите нам три чашечки кофе и по два пирожка.
– С чем пирожки?
– А с чем у вас есть?
– С вареньем, с творогом, с капустой и с яблоками.
– О, какой выбор! Тогда мне один с капустой, один с яблоками.
– А мне с творогом и с вареньем! – заявил Хованский.
– А мне два с капустой! – сказал Петька.
Девушка все записала и быстро ушла. Мальчики тихо перешептывались, давая возможность диктофону записывать разговор. Просто сидеть и молча слушать было невозможно. «Слава богу, что Кирюха припер диктофон», – думал Петька, которому, конечно же, мучительно хотелось слушать разговор соседей. Но он мог только исподтишка наблюдать за выражением их лиц. Модест Модестович явно чего-то требовал от Марии Силантьевны, которая сидела с весьма хмурым выражением лица, лишь изредка что-то отвечая. Черт, а если диктофон не справится? Тогда все окажется напрасным? Надо что-то делать… Но Лидочка принесла на соседний столик какие-то закуски, графинчик водки, и разговор прекратился.
– Когда она подаст кофе, пейте медленно! – прошептал Петька. – И молча. А то вдруг техника подведет…
– Понял! – кивнул Игорь.
Действительно, вскоре им принесли кофе с пирожками. И они занялись делом. Теперь их молчание никого не могло бы удивить. А тем временем в кафе освободилось два столика, и стало гораздо тише. И они вдруг услышали слова Модеста Модестовича:
– Ты же понимаешь, как я тебя туда посадил, так и уберу оттуда в два счета.
– Я все понимаю, но…
– Ты же не хочешь лишиться такого места, правда, дорогуша?
– Модест Модестович!
– И место в префектуре еще не самая большая потеря, которая может тебя ожидать…
– Что вы хотите этим сказать?
– Сама не понимаешь?..
– Но я же…
– Не спорю, до поры до времени я был тобой доволен, но теперь…
– Я же все исправила! Не пропало ни грамма! Ни крошки!
– Согласен. Но ты всего лишь исправила допущенную ошибку! А наша задача в чем? В том, чтобы ошибок не допускать! В принципе!
– Я понимаю, но все ведь люди…
– То-то и оно, что люди! А люди болтливы, ох болтливы! И неизвестно еще, чего от них ждать. Короче, даю тебе неделю. Если не подыщешь подходящее место, пеняй на себя…
– Модест Модестович, ну, предположим, найду я такое место, но ведь и там будут живые люди… И там может выйти ошибка…
– Ты же знаешь, во что обходятся ошибки, – зловеще произнес Модест Модестович.
– Но ведь в данном случае ничего не пропало…
– А разве твоя подружка и та девка не в счет?
– Что? – схватилась за сердце Мария Силантьевна.
– Шутка! – скривил губы Модест Модестович. – Ешь, Маша, ешь, тебе надо быть в форме, ты вон как за последнее время похудела. Нехорошо. В твоем возрасте это уже не на пользу, вон как кожа обвисла!
«Какая сволочь», – мелькнуло в голове у Петьки. Но тут разговор прекратился, так как к их столику подошла Лидочка.
– Ой, что это вы не кушаете? Не нравится? – огорченно спросила она.
Мария Силантьевна ответила вымученной улыбкой и сунула в рот какой-то кусочек.
– Горячее еще не подавать? – осведомилась Лидочка.
– Нет, милая, еще рано! – мягко ответил Модест Модестович. – Мы тут за закусками все дела наши выясним, а там уж с легким сердцем возьмемся за горячее.
Лидочка отошла. Но разговор пока не возобновлялся. Модест Модестович с удовольствием ел, а Мария Силантьевна сидела, глядя в одну точку.
– Ну, что молчишь, старая корова? – спросил он.
– Что? Почему вы меня оскорбляете? – взвилась вдруг она.
– Я не оскорбляю, я констатирую… Ты корова! Такое место ей обломилось! Такие доходы! А она… Ладно, говори, есть у тебя что-то на примете?
Словно проглотив комок в горле, она с трудом выговорила:
– Нет! И не будет!
– Это почему же?
– Потому что… потому что… Мне надоело! Я уж вам отслужила верой и правдой сколько лет… Все терпела… Но теперь… теперь…
