Затем, схватив со стола фотографию, Карен Ильич вновь сунул ее в альбом и захлопнул кожаный переплет.
— Ладно, ребята, — поглядел он на часы. — С вами хорошо, но у меня дела.
— Вообще-то нам тоже домой пора, — вполне искренне ответил Олег.
— Вот именно! — подхватил Женька. — Уроки нужно делать.
Друзья едва сумели сдержать улыбки. Женькина страсть к домашним заданиям была давно им известна.
— Карен Ильич, — повернулась к хозяину Катя. — А с голубем-то нашим как дальше поступим?
— Вы думаете, он поправится? — подхватила Таня.
— Может, лекарства какие-нибудь особые нужно давать? — осведомилась Моя Длина. — У моей матери, между прочим, самая крутая аптека в Москве. Правда, там продаются лекарства для людей. Но матери и любое средство для голубя выписать ничего не стоит. Вы только скажите.
— Аптека? — с интересом поглядел Карен на девочку.
— Французская, — уточнила Моя Длина. — Мать — официальный дилер в России ведущих французских фармацевтических и парфюмерных фирм.
— Учтем, — задумчиво произнес хозяин квартиры. — Но только если на будущее. А для вашего голубя ничего особенного не надо. Недельку передохнет, витаминами его подкормлю, и он будет как новенький.
— Почему же все-таки в капсуле адреса владельца не оказалось? — медленно произнесла Таня.
— А зачем ему там быть? — пожал плечами Карен Ильич. — Голубь совсем молодой. Видимо, хозяин пока просто его тренирует. И порт-депешник надел, чтобы птица привыкла.
— А кстати, где этот самый депешник? — заинтересовался Женька. — Можно на него поглядеть?
— Зачем тебе? — не понял хозяин квартиры.
— Ну, я же никогда таких штук не видел, — объяснил мальчик. — А когда порт-депешник на голубе был, мы разглядеть как следует не сумели.
— Голубь в руки нам не давался, — внесла ясность Таня.
— Просто вы не умеете обращаться с голубями, — возразил Карен.
— А вы нас потом научите? — воспользовался предлогом Пашков. — Можно мы к вам еще зайдем?
— Заходите, — согласился хозяин.
— Тогда дайте свой телефон, пожалуйста, — попросила Катя. — А то вдруг мы к вам соберемся, а вам в этот день будет некогда.
— Сейчас, — кивнул Карен Ильич. Порывшись в кармане кожаной куртки, он извлек на свет визитную карточку. Катя взяла ее.
— Спасибо большое.
— Не за что, — отозвался Карен.
Олег заметил, что хозяин все время поглядывает на часы. Испытывать на прочность его гостеприимство явно больше не стоило.
— Пошли, ребята, — скомандовал друзьям Олег.
Те, быстро натянув куртки, попрощались и покинули квартиру, В лифте Катя взглянула на визитную карточку. На ней значилось: «Морозов Карен Ильич. Физик-теоретик». Место работы не указано. И телефон только домашний.
— С интересным мы собеседником познакомились, — многозначительно глянула на друзей девочка.
— Нормальный мужик, — ответил Пашков. — Голубей любит.
— Мало ли кто голубей любит, — проворчал Темыч.
— Мне тоже этот Карен не понравился, — объявил вдруг обычно доброжелательный Женька. — Противный какой-то тип.
— Ну ты хорош, — покачала головой Таня. — Слопал у человека всю ветчину, а теперь гадости говоришь.
— А я разве про ветчину хоть одно дурное слово сказал? — возмутился Женька. — Ветчина была очень хорошая, а вот хозяин противный, — убежденно повторил долговязый мальчик.
— А между прочим, Женька прав, — неожиданно поддержала Катя. — Этот мужик нам все врал.
Глава VI
ВИЗИТ К ПРОЛЮНЯЕВУ И СЫНОВЬЯМ
Как это врал? — едва выбравшись из подъезда, воскликнули остальные. — Откуда ты знаешь? — подхватил Женька.
— Давайте хотя бы чуть-чуть отойдем, — предложила Таня.
— Думаешь, он с последнего этажа нас услышит? — спросил Женька.
— Во всяком случае он уже нас видит, — мрачно произнес Темыч. — Так что лучше не останавливаться.
Ребята подняли головы. В одном из окон шестого этажа маячил силуэт Карена.
— Смотрит, — прошептала Таня.
— Делаем вид, будто все нормально, — скомандовал Олег — Машем дяде ручкой.
Все семеро тут же послушно замахали руками. Карен Ильич ответил им тем же.
— Теперь линяем, — отдал новый приказ Олег.
Они двинулись по направлению к Садовому Кольцу. Темыч еще пару раз обернулся. Карен по-прежнему стоял у окна.
— Чует мое сердце, неспроста это, — сказал Темыч.
— Прекрати причитать, — шикнула на него Катя.
Темыч мигом надулся и засопел, словно закипающий чайник. Ребята в темпе дошли до угла Уланского переулка и остановились на площадке возле здания банка «Менатеп».
— Говори, Катька! — потребовал Женька. Остальные тоже выжидающе смотрели на девочку.
— Почему тебе кажется, что Карен все врал? — осведомился Олег.
— Мне не кажется, — покачала головой черноволосая девочка. — Я точно знаю.
— Откуда? — еще сильней удивился Олег.
— Просто времени не теряла даром, пока вы любовались породистыми птичками, — горделиво проговорила Катя.
— Хватит ля-ля разводить! — не выдержала Моя Длина.
— Кажется, Машка от Женечки заразилась, — фыркнула Катя.
— Я, между прочим, пока молчу, — откликнулся долговязый мальчик. — Но все равно говори скорей! Интересно же!
— Мне в спальне паспорт Карена попался, — начала Катя.
— И он оказался не Кареном? — несколько раз подпрыгнул на месте Женька.
— С этим как раз все нормально, — отозвалась девочка. — Морозов Карен Ильич. Тысяча девятьсот шестидесятого года рождения. А вот дальше — сплошные загадки.
— Да какие загадки! — вмешался Пашков. — Вроде вполне хороший мужик. Вон сколько всего о себе рассказал.
— И даже про своих родителей, — подхватила Моя Длина. — А эта история про погибшего Карена — просто отпад.
— Любовных романов поменьше читай. Тогда отпадать не будешь, — тоном старшего произнес Темыч.
— Тебя не спросила, букашка, — лениво откликнулась Моя Длина.
— Ну и что у него в паспорте не так? — спросил Олег у Кати.
— Вообще-то, может быть, все и так, — отвечала она. — Только с его болтовней совершенно не вяжется.
— Например? — посмотрела на нее Таня.
— Ну, он сказал, что эта квартира его семейное гнездо, — принялась объяснять Катя. — Мол, он тут родился. И папа его. А в паспорте указано другое место рождении. Город Минск!
— Минск? — изумились друзья.
— Именно, — кивнула Катя. — Правда, в графе «национальность» написано, что он русский.
— Ну, место рождения как раз ничего не значит, — возразил Олег. — Вдруг его мать по каким-то причинам оказалась на время в Минске. Вот Карен там и родился. А потом его привезли в Москву. Таких случаев множество.
— Таких-то, может, и множество, — ничуть не обескуражило Катю объяснение Олега. — А вот что ты скажешь по тому поводу, что он вообще до тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года был прописан в Минске? И паспорт выдан в Минске.
— Это уже интересней, — азартно блеснули за стеклами очков глаза у Олега.
— Дальше — больше, — продолжала Катя. — Из Минска наш дорогой Карен в восемьдесят седьмом году перебрался в подмосковный город Наро-Фоминск. Затем у него стоит штамп о прописке в Москве где-то на окраине. Забыла название улицы. И только три года назад Карен прописался здесь, в Уланском.
— На фига же он нам наврал, что он в этом доме всю жизнь живет? — возмутился Лешка Пашков.
— Тебе же, Лешенька, вроде Карен очень понравился, — фыркнула Катя.
— Сейчас он мне уже меньше нравится, — вынужден был признать ошибку Пашков.
— А теперь слушайте дальше, — снова заговорила Катя. — Надеюсь, вы помните, как наш дарогой одинокий Каренчик сказал, что ему так пока и не встретилось настоящей любви. И поэтому он ни разу не был женат. Так вот. В Наро-Фоминске он прописался всего через несколько дней после регистрации брака в Наро-Фоминском же загсе с гражданкой Фетяевой. Имени-отчества ее, к сожалению, не запомнила, — развела руками Катя. — Уж извините. Времени не хватило.
— А адрес? — спросил Пашков.
— Тоже нет, — виновато откликнулась девочка.
— Вот это ты зря, — осудил ее Лешка. — Адрес гражданки Фетяевой нам может в дальнейшем пригодиться.
— Ты что, ребенок, жениться собрался на этой Фетяевой? — громко расхохоталась Моя Длина.
— Ну зачем ты так, Машка, — обиделся Пашков. — Просто через Фетяеву мы смогли бы добыть важные сведения о Карене.
— А если Фетяева с ним заодно? — предположила Таня.
— Сомневаюсь, — покачала головой Катя. — У Каренчика с Фетяевой вышли развод и девичья фамилия. Любящие супруги разошлись, как в море корабли, еще семь лет назад.
— Так, может, это вообще был фиктивный брак? — выдвинула свою версию Моя Длина. — Например, Карен женился из-за прописки. А любви между ними не было. Вот он и сказал совершенную правду: настоящей любви ему так и не встретилось.
