— Надо же! — воскликнул Женька. — Целая наука!
— Именно, — кивнул Карен. — Я-то потомственный голубятник. Дедушка мой по материнской линии жил на Масловке в стареньком деревянном доме. У него там была голубятня. А я у деда в детстве часто гостил. Ну а после дом снесли. И с голубями деду пришлось расстаться. Да и умер он вскоре.
Карен вздохнул и, чуть помолчав, добавил:
— Я потом полжизни мечтал своими голубями обзавестись. А смог вот только недавно.
— А говорили, вы физик, — произнес таким тоном Темыч, будто считал профессию хозяина предосудительной.
— Ну да, — удивился Карен. — А что в этом плохого?
— Просто большинство физиков сейчас так зарабатывает, что не только на голубей, а даже на себя не хватает.
— Ах, вот ты о чем, — засмеялся хозяин. — Ну, во-первых, я человек холостой. Мне много не требуется.
«Совсем чуть-чуть, — тут же подумалось Кате. — Всего-навсего французский коньячок, халатик простенький от Версаче, который, как минимум, тянет на три годовые зарплаты простого российского физика. Ну, и там смокинг. И еще всякая ерунда типа биллиарда и старинных книг».
— Живу я, как видите, скромно, — тем временем продолжал Карен. — Конечно, крутиться приходится… Да ладно, — махнул он рукой. — Эта тема неинтересная.
«Как раз очень интересная, — продолжала размышлять Катя. — Вероятно, под словами «крутиться приходится» подразумевалось закрытое акционерное общество «Пролюняев и сыновья». Интересно, «крышу», о которой Женька подслушал, тоже Пролюняев предоставляет?»
— А еще, — добавил Карен, — я ведь развожу ценные породы голубей. Между прочим, мои экземпляры расходятся по всему миру. Вот скоро в Москве международная выставка будет. Думаю, после нее наберу своим голубишкам на молочишко!
Шутка, видимо, показалась ему столь удачной, что он громко расхохотался.
— В общем, как видишь, — посмотрел Карен на Темыча, — и физики в наше время могут неплохо прожить. Сочетаю приятное с полезным. Голубятня и душу мне греет, и доход неплохой приносит.
— Это как с породистыми котятами, — поддержала Моя Длина. — Если, конечно, порода редкая. Как, например, у нас.
— Только голуби больше времени отнимают, — внес ясность Карен. — Но мне, например, заботиться о них даже приятно. Все равно больше не о ком.
. — Значит, не женаты? — с интересом поглядела на него Моя Длина.
— Нет, — отвечал ей Карен.
— И никогда не были? — решила выяснить Катя.
— Не повстречал я еще своей любви, — высокопарно изрек Карен. — А просто так жениться… Зачем это надо.
— Без любви нельзя, — поддержала Моя Длина.
— Смотри-ка, девочка, понимаешь, — подмигнул ей Карен.
В разговоре настала пауза. И все услыхали, как Женька громко чавкает бутербродами.
— Есть, между прочим, Женечка, полагается с закрытым ртом, — не удержалась от колкости Катя.
— Знаю, — отмахнулся Женька. — Но мне с открытым вкуснее.
— Мог бы и о других подумать, — проворчал Тема.
— Не приставайте к парню, — вступился Карен за Женьку. — Ему еще всю оставшуюся жизнь предстоит условности соблюдать. Пусть хоть немного еще поживет свободно.
— Вот именно, — схватил с блюда еще один бутерброд долговязый мальчик,
— А в этой квартире вы давно живете? — спросила Катя.
— Давно — не то слово, — откликнулся Карен. — Это не квартира, а настоящее семейное гнездо. Так сказать, малая родина. Я в ней родился. И мой отец — тоже.
— Как интересно? — воскликнула Катя.
— Зашибись! — вмешалась Моя Длина. — Обожаю истории про семейные гнезда!
— Ваши родные, наверное, были какими-нибудь знаменитостями? — подыграла девочкам Таня. — У вас на стенах в той комнате, где голубь, такие интересные фотографии!
— Значит, успели заметить, — не без гордости отозвался хозяин квартиры. — Отец мой тоже был физиком. А вот дедушка…
В этот момент Женька, резко потянувшись за куском хлеба, задел чашку Карена. Горячий чай вылился ему на джинсы.
— Осторожнее! — взвыл хозяин.
— Да у вас джинсы черные. На них пятен все равно не останется, — начал успокаивать его Женька.
— Плевал я на пятна, — исказила лицо хозяина гримаса боли. — Ты мне ногу обжег.
— Я случайно, — немного смутился Женька.
— В следующий раз будь, пожалуйста, поосторожней, — сказал хозяин. — Ладно, ребята, вы ешьте, а я пойду переоденусь, а то очень мокро.
Он удалился.
— Ну, что ты там обнаружила? — вновь зашептала Моя Длина на ухо Кате.
— Потом, Машка, — скороговоркой отозвалась та. — Сейчас я буду его расспрашивать. А вы помогайте, — добавила едва слышно она.
Остальные кивнули. И почти тут же в кухне вновь появился Карен в чистых джинсах.
— Ну, вроде бы я в порядке! — бодрым голосом сообщил он.
— Нога не болит? — заботливо осведомился Темыч. — А то надо бы мазью от ожогов.
— У меня шкура толстая, — сказал хозяин квартиры. — Где наша не пропадала.
— Вы про своего дедушку нам рассказывать начали, — напомнила Катя. — А кем он у вас был? Тоже физиком?
— Нет, — покачал головой Карен. — Он был известным издателем. Начинал свое дело еще до революции. И публиковал книги многих известных писателей того времени. Может, видали фотографию на стене? Там мой дедушка изображен вместе с Максимом Горьким.
— Ой! — всплеснула руками Таня. — Я эту фотографию заметила. Только решила, что это просто кто-то очень похожий на Горького.
— Обижаешь, — подмигнул ей Карен. — Это подлинный Горький. А еще мой дед дружил с Маяковским. Сейчас покажу снимок.
Он удалился и, погремев ящиками в большой комнате, притащил толстый и порядком потрепанный альбом со старыми фотографиями. На одной из них Маяковский стоял в обнимку с каким-то невысоким молодым человеком весьма плотного телосложения.
— Крутой у вас родственник! — искренне восхитилась Моя Длина. — А главное, как вы на дедушку-то похожи. Прямо одно лицо.
Остальные тоже отметили некоторое сходство.
— А почему вас Кареном назвали? — спросила Катя. — У вас, наверное, в роду есть армяне?
— Армян в роду нет, — ответил Карен. — Тут совсем другая история.
— Какая? — мигом подался вперед Женька.
— Был у отца лучший друг, — с пафосом произнес хозяин квартиры. — Звали его Карен. Вот он-то и был армянин. Рядом жили и в одном классе учились. А в сорок третьем году вместе ушли на фронт. Вместе воевали. И вместе дошли до Берлина. Но за два дня до Победы отца тяжело ранило. И Карен спас ему жизнь. Вытащил из-под огня, а потом на собственных плечах донес до госпиталя. А через час после этого погиб сам. Тут-то отец мой и поклялся: «Если выживу и родится у меня сын, назову в честь друга». Потому я и Карен.
— Ну я прямо тащусь от таких историй! — воскликнула Моя Длина. — Наверное, ваш отец потом женился на бывшей девушке Карена, да?
— С чего ты взяла? — явно оторопел хозяин квартиры.
— Так всегда делается в подобных случаях, — уверенно заявила Моя Длина, обожавшая читать любовные романы.
— Видишь ли, в чем вся штука, — ответил Карен. — У папиного друга еще не было девушки.
— Это вам просто родители не сказали, — была убеждена в собственной правоте Школьникова.
— А зачем им скрывать? — удивился Карен Ильич. — И вообще мой отец с матерью познакомились только через десять лет после окончания войны.
— Жаль, — разочарованно протянула Моя Длина.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Карен. — Жизнь есть жизнь.
Он снова взял в руки старый альбом и, перелистнув несколько страниц, выудил на свет пожелтевшую любительскую фотографию.
— Вот. Смотрите, — привлек он внимание ребят.
Те склонились над снимком. На нем была запечатлена большая группа людей под пальмами. Посредине стоял тощий молодой человек явно восточного типа.
— Это Карен, — указал пальцем на юношу хозяин квартиры. — Единственная сохранившаяся фотография. — В углу снимка белела надпись: «Привет из Сухуми. 1940 год».
— А отец ваш где? — спросил дотошный Темыч.
— Отец? — медленно повторил Карен.
— Именно, — наседал Темыч.
— Раз ваш отец и Карен были друзьями, то, наверное, и отдыхать вместе ездили, — с чувством проговорила Катя,
— А может, Карен отдыхать вместе со своей девушкой поехал, — высказал свое предположение Пашков.
— Далась вам эта девушка, — почему-то забеспокоился хозяин квартиры. — Я ведь уже объяснил: не было у Карена никакой девушки.
— Просто свою любовь Карен ото всех держал в тайне, — окинула присутствующих томным взглядом Моя Длина. — Далее от самого близкого друга.
— Девушки не было, — жестко проговорил хозяин квартиры. — И отца на фотографии нет. Карен отдыхал у каких-то родственников. Русским же языком написано: «Су-ху-ми», — произнес по складам он.
