Вернувшись домой, он провёл эксперимент: надел на Коко шлейку и вышел с ним на веранду. Ничего необычного: кот беспорядочно рвался в разные стороны, балансировал на перилах, исследовал невидимые пятна на окрашенных половицах. Но когда они дошли до дальнего конца дома, он осторожно подошёл к отремонтированным перилам и замер с вытянутым хвостом, выгнув при этом спину и прижав уши. Квиллер подумал: «Коко знает – здесь что-то произошло, и даже что именно произошло!»
– Кто это сделал, Коко? – спросил Квиллер. – Бульбик или житель Спадзборо?
Но кот только важно ходил кругами, бросая неприязненные взгляды на край веранды.
Эксперимент прервал телефонный звонок; взяв трубку, Квиллер услышал нежный женский голос:
– Добрый день, мистер Квиллер. Говорит Ванда Дадли Уикс, фельетонист «Вестника». Мистер Кармайкл дал мне ваш номер телефона. Надеюсь, я не прерываю вашу воскресную сиесту.
– Нет, что вы, – ответил Квиллер ровным голосом, решив быть вежливым, но не поощряющим.
– Мистер Квиллер, я была бы счастлива написать заметку о вас и ваших успехах, которые, как сказал мне мистер Кармайкл, просто удивительны, и хочу спросить вас, не могу ли я приехать на вашу великолепную гору сегодня днем для импровизированного интервью.
– Боюсь, это невозможно, – ответил Квиллер. -Я одеваюсь и ухожу в гости.
– Да, понимаю! Вы становитесь необычайно популярным! Известный журналист! И именно поэтому мне так хочется написать о вас, успев это сделать до того, как все лучшие люди завалят вас приглашениями к себе. Обещаю, – добавила она с кокетливым смешком, -что правильно напишу вашу фамилию.
– Честно говоря, я не собираюсь вести здесь светскую жизнь. Мне необходимо поработать в спокойном уединении, и боюсь, что любое упоминание, особенно в вашем разделе, только помешает мне.
– Не беспокойтесь, мистер Квиллер, в своём очерке я упомяну об этом и даже создам вокруг вас завесу тайны. Может, мы увидимся с вами завтра?
Будучи газетчиком, Квиллер знал, как реагирует журналист, когда интересующий его человек отказывается от интервью; он, например, расценивал это как личное оскорбление. Тем не менее он не желал становиться одной из картофелин, с которых Ванда Дадли Уикс снимает кожуру. Он сказал:
– Я всё ещё устраиваюсь, миссис Уикс, и завтра у меня встреча в городе. Если вас устроит, мы можем встретиться с вами где-нибудь за чашечкой кофе и поговорить несколько минут. Только скажите где.
– О, приезжайте ко мне на чашку чая! – пригласила она. – Я живу на Центральной улице, в маленьком викторианском пряничном коттедже. Скажите, в какое время вам удобно.
– Что если в десять тридцать? У меня встреча в одиннадцать пятнадцать, я смогу уделить вам полчаса.
– Великолепно! Я даже не мечтала о таком! – воскликнула Ванда. – Можно я приглашу фотографа из газеты?
– Пожалуйста, никаких фотографов, – заявил Квиллер.
– Вы такой красивый мужчина! Я видела вас во время обеда в клубе и восхищена вашими усами! Это так романтично!..
– Никаких фотографий, – твёрдо сказал Квиллер.
Почему незнакомые люди чувствуют себя вправе говорить с ним о его усах? Он никогда не говорил: «Мне нравится ваш маленький носик», «У вас необыкновенно большие уши», «Какие необычные ключицы». Но его усы рассматривались как общественное достояние и обсуждались всеми без его на то разрешения.
Закончив разговор, он обнаружил, что Коко сидит на шкафчике лорда Фитцуоллоу, наклонив голову в ожидании краткого отчета.
– Это была Ванда Дарли Уикс, – сказал он ему, отстегивая ремешок.
– Йау, – ответил Коко, который никогда не тратил слов даром.
– А у вас сегодня ранний ужин, потому что я собираюсь на коктейль. Может быть, принесу вам немного икры.
В шестом часу Квиллер спускался по Дороге к Соколиному Гнезду, мимо дома Уилбанка, к поместью «Семь уровней». У главного дома стояло полдюжины машин, и Долли Лесмор, в старомодных очках, приветствовала гостей у дверей; по мнению Квиллера, на ней было нечто слишком короткое, слишком узкое и слишком красное.
– Мы хотели провести вечеринку у пруда, – сказала она, встречая его, – но после вчерашнего дождя везде ужасно сыро. Пройдёмте в дом, Джим, и познакомьтесь с вашими соседями. Можно я буду называть вас Джимом? Пожалуйста, зовите меня Долли.
– Друзья называют меня Квиллом, – сказал он.
– О, мне нравится! Что будете пить?
– А что пьете вы?
– Моя погибель – бренди с содовой.
– Мне то же самое со льдом – без бренди.
– Квилл, помните Роберта, человека, помешанного на гольфе? – спросила Долли, подводя его к своему мужу.
– Привет, – сказал Роберт, сопровождая слова рукопожатием, которое было более мужественным, нежели сердечным.
– Вы удобно устроились в «Тип-Топе»? – спросила Долли.
– Постепенно устраиваюсь. Завтра приедет Сабрина Пил, привезет кое-какие безделушки, чтобы оживить обстановку. Ничего, если плотник построит бельведер в лесу?
– Конечно? Всё, что хотите… если вы платите за это и не увозите с собой при отъезде, – добавила она с гортанным смешком. Она подвела Квиллера к группе гостей: – Это ваши ближайшие соседи, Дэл и Ардис Уилбанк. Шериф Уилбанк, вы уже знакомы… А это доктор Джон и доктор Инесса Уикис, ветеринары… У Квилла две кошки, – объяснила она чете Уикис. – У Джона и Инессы совершенно очаровательный дом над водопадом. Он называется «Тайный водопад». Возможно, вы видели табличку.
– Нам казалось, это хорошая идея – жить у водопада, – сказала Инесса с огорчением, – но честно говоря, он шумит, словно неисправный водопровод. Бывают ночи, когда мы отдали бы всё, что угодно, только бы его выключить, особенно после таких дождей, как нынешней весной.
– Уровень воды опасно высокий, – включился в разговор её муж, серьёзный человек в очках, которые делали его похожим на сову. – У нас очень неустойчивое состояние склона, поэтому постоянно думаешь об оползнях. И я никогда прежде не слышал, что земля может быть так пропитана влагой.
Хозяйка представила ещё несколько пар, живущих на Дороге к Соколиному Гнезду, и беседа потекла по обычной схеме: «Когда вы приехали?.. Надолго?.. Как вам нравится наша гора?.. Вы играете в гольф?»
Квиллер радовался, что никто не заговорил о его усах, хотя женщины и смотрели на него оценивающим взглядом, который он научился узнавать. Среди гостей были ещё двое с усами, но их усы не шли ни в какое сравнение с его – ни по пышности, ни по конфигурации.
Его устраивало и то обстоятельство, что это был коктейль а-ля фуршет. Ему нравилось то присоединяться к болтающим группам, то отходить в сторону, чтобы поговорить с кем-нибудь из гостей. Он был любопытен от природы, а задавать вопросы стало его профессией. Увидев, что Дэл Уилбанк стоит один, задумчиво глядя на пруд, Квиллер подошел к нему со словами:
– Я любовался вашим домом, шериф. Очень оригинальный проект.
– Мы любим его, – угрюмо сказал Уилбанк, – но не все разделяют наше мнение. Если долго смотреть на те диагональные доски, то начинает клонить в одну сторону. Наши владения занимают три и две десятых акра. Ардис хотела видеть закаты, поэтому пришлось вырубить около пятидесяти деревьев. К сожалению, не очень хорошо принимаются телепрограммы.
– Думаю, вы знали Хокинфилда, – сказал Квиллер.
– Все знали Дж. Дж.
– Какой несчастливый конец у того, кто, насколько я понимаю, сделал выдающуюся карьеру.
– Но не такой уж неожиданный, – ответил шериф. – Мы понимали – что-то обязательно произойдёт. Дж. Дж. был независимым парнем и не стеснялся в выражениях. Он ходил по лезвию ножа.
– Говорят, он упал со скалы, это так? – решился спросить Квиллер.
Уилбанк мрачно кивнул.
– И с очень высокой. Но сначала вышла крупная ссора, – сказал он.
– В какое время дня это случилось?
– Около двух часов. Мы с Ардис были дома, ждали звонка от сына из Колорадо.
– Есть свидетели?
– Нет. Дж. Дж. был дома один. Его дочь приехала на День отца и поехала на Пять Углов за продуктами. Когда она вернулась, то увидела разбитое стекло и сломанные перила на заднем крыльце. Она кричала, звала отца, но он не отзывался. Потом она услышала, как их доберман скулит на дне обрыва. Она прибежала к нам в истерике. Это случилось ровно год назад. Я сейчас думал именно об этом.
– Подозревали многих?
– Нужен только один, если такой есть. Мы нашли его по следу машины. Когда дочь Дж. Дж. ехала вниз за продуктами, она видела старый армейский автомобиль, который шёл вверх. Когда она вернулась, автомобиль уже уехал. Хорошо, что она оказалась такой наблюдательной! Следы привели нас прямо к Бичему. Он всегда был смутьяном.
– У него были судимости до этого?
– Нет, но он угрожал Дж. Дж. Его арестовали, обвинив в убийстве, потом состоялся суд, и его признали виновным – простейшее дело. Эти бульбики, вы знаете… у некоторых из них есть склонность к убийству. Вы слышали о Хатфилдзе и Мак-Койзе? Они, правда, не с наших гор, но у нас здесь такие же. Вспыльчивые… затаившие злобу… всегда готовые схватиться за ружье.
