— Я думаю, отец Бифи имел в виду только защиту интересов своего сына и полученного им наследства, — сказал как-то мистер Грир. — Бифи был таким неумехой. Никто не думал, что в нем когда-нибудь проснется интерес к издательскому делу. Но он проснулся, да еще какой! У него прямо-таки нюх на перспективные рукописи. И вот, несмотря ни на что, нам приходится терпеть этого Тремэйна — по крайней мере, до апреля, когда Бифи стукнет тридцать. Да, испытание не из легких! Ведь Уильям единственный, кто принимает решения по финансовым вопросам, и каждый раз, когда мне необходимо что-то приобрести для офиса — да хотя бы коробку карандашей! — я вынужден идти к нему за разрешением!
Лицо мистера Грира приобретало оскорбленное выражение всякий раз, когда он заговаривал с ребятами об Уильяме Тремэйне. Обида переполняла его и сегодня, хотя больше он не произнес ни слова. Он еще сидел в своем кабинете, раздраженно уставившись на лежавшие перед ним бумаги, когда Пит вышел из своего отдела, чтобы разнести почту по другим комнатам издательства.
Издательство «Амигос Пресс» размещалось в старинном двухэтажном особняке, зажатом между современными коммерческими зданиями на Пасифика-авеню, в деловой части Санта Моники. Дом этот с саманными стенами был построен еще в те годы, когда Калифорния находилась под властью мексиканских губернаторов. Стены в нем были толстыми, как и полагается в саманных постройках, поэтому летом даже в самый сильный зной в комнате стояла прохлада. Особую прелесть здания придавали узорчатые железные решетки, которыми были забраны все окна первого этажа.
Первой на пути Пита оказалась расчетная часть, находившаяся в большой комнате напротив отдела почтовых отправлений. Главным здесь был хмурый, неразговорчивый человек средних лет, под началом у которого состояли две сердитые особы, вооруженные счетными машинками и заваленные грудами счетов.
— Доброе утро, мистер Томас, — сказал Пит.
Он положил пачку конвертов на стол начальника. Томас хмуро взглянул на него.
— Положите пачку в коробку вон на том столе, — приказал он. — Что с вами? Не можете запомнить самых простых вещей?
— Все в порядке, Томас, — произнес кто-то за спиной Пита. Это был мистер Грир. — Я уверен, что Пит прекрасно во всем разбирается. И прошу помнить, что отделом почтовых отправлений руковожу я. И если мои ребята делают что-то не так, скажите об этом мне, а уж тогда с ними поговорю я.
Пит пулей вылетел из бухгалтерии. Проходя мимо мистера Грира, встретившегося ему в коридоре, он услышал, как тот бормотал себе под нос:
— Вот скандалист! Да здесь он и года не продержится. Понять не могу, как его целых пять лет терпели в этой фармацевтической компании!
Пит воздержался от комментариев. Ему еще нужно было отнести несколько писем секретарю, ведущему прием посетителей. Оставив письма, он поднялся на второй этаж, где располагались редакторы, книжные дизайнеры и производственники.
Мистер Грир и мистер Томас не разговаривали друг с другом чуть ли не до конца рабочего дня, пока не сломался ксерокс, стоявший в углу комнаты, где работали Юп, Пит и Боб. Это привело к ожесточенной перебранке между Гриром и Томасом. Последний настаивал на немедленной починке машины, но мистер Грир заявил ему на это, что мастер по ремонту будет только завтра.
Они еще пикировались, когда около четырех Юп отправился наверх, чтобы забрать у сотрудников исходящую почту. Миссис Полсон, помощница Бифи, подняла голову и улыбнулась, когда Юп остановился у ее стола. Это была полная женщина с приветливым лицом, много старше Бифи — раньше она была помощницей у его отца. Она протянула Юпу пару конвертов, затем взглянула на человека, который поднимался по лестнице за спиной Юпа.
— Он ждет вас, — она указала рукой на приоткрытую дверь кабинета Тремэйна- младшего.
Юп оглянулся. В дверях стоял худой темноволосый человек в светлом габардиновом костюме, незамедлительно последовавший в кабинет Бифи.
— Это Марвин Грей, — тихо сказала миссис Полсон. — Он принес рукопись Мэдлин Бейнбридж. — Тут она вздохнула. — Он всю свою жизнь посвятил ей. Разве это не романтично?
Прежде чем Юп успел ответить, Бифи вышел из кабинета, держа в руках пачку бумаг.
— О, Юп, рад тебя видеть. — Он выглядел озабоченным. — Необходимо срочно сделать копню этой рукописи. Текст написан от руки, а второго экземпляра нет. Мистер Грир беспокоится за сохранность рукописи.
— Копировальная машина вышла из строя, — сказал Юп. — Может быть, отнести рукопись в какое-нибудь копировальное бюро?
В дверях кабинета за спиной Бифи возник Грей,
— Нет-нет, не надо ее никуда носить, здесь она будет в большей безопасности.
— Мы тщательнейшим образом проследим за этим, — пообещал Бифи.
Грей удовлетворенно кивнул.
— Вот и прекрасно. А теперь, когда рукопись у вас, не соизволите ли выдать мне чек? И будем считать, что дело сделано.
— Чек? — ответил Бифи вопросом на вопрос. — Вы имеете в виду аванс?
— Да, а что? — удивился Грей. — Согласно контракту вы обязаны уплатить мисс Бейнбридж двадцать пять тысяч долларов по получении рукописи.
— Мистер Грей, — заволновался Бифи, — обычно мы сначала читаем рукопись. Да и чек еще не готов.
— А… — протянул Грей. — Понимаю. Что ж, отлично. С удовольствием получу чек по почте.
С этими словами он вышел и заспешил вниз по лестнице.
— Наверняка ему срочно нужны деньги, — заметила миссис Полсон.
— Похоже, он понятия не имеет о том, как заключаются издательские договоры, — сказал Бифи. — Он, должно быть, пропустил в контракте фразу о том, на каких условиях приобретается рукопись.
Бифи вернулся к себе в кабинет, а Юп — в почтовый отдел.
— Не хочешь поработать сверхурочно сегодня вечером? — спросил мистер Грир, увидев Юпа. — Из типографии только что прислали рекламные брошюры к книге о певчих птицах, и их нужно срочно разослать по почте. За пару часов мы разложим их по конвертам.
Ребята с удовольствием согласились… Они позвонили домой, в Роки-Бич, и предупредили, что сегодня задержатся. Они все еще раскладывали брошюры по пакетам, когда остальные сотрудники поодиночке и небольшими компаниями потянулись к выходу. Без четверти шесть мистер Грир собрался отнести последние пакеты в центральное почтовое отделение.
— На обратном пути я прихвачу парочку жареных цыплят в магазинчике по соседству, — пообещал он.
Ребята усердно принялись за работу, когда он вышел. Налетевший в открытое окно ветерок мягкой волной прошелся по всей комнате. Сквозняком захлопнуло дверь. Мальчики вздрогнули от неожиданности, но потом снова взялись за конверты.
На часах было четверть седьмого, когда Боб прервался и принюхался.
— Кажется, пахнет дымком! — сказал он.
Пит обернулся и взглянул на закрытую дверь. В наступившей тишине был отчетливо слышен гул машин, доносившийся с Пасифика-авеню. К нему присоединился другой звук — тихий, потрескивающий шорох, приглушенный толстыми стенами здания.
Юп нахмурился, подошел к двери и приложил к ней ладонь. Дерево было теплым. Он взялся рукой за ручку, нагретую еще сильнее, и очень осторожно приоткрыл дверь.
В одно мгновение звук, раздававшийся за дверью, стал оглушительно громким. Большой клуб дыма ворвался в щель, заполнив всю комнату.
— Ничего себе! — воскликнул Пит.
Юп всем телом навалился на дверь и захлопнул ее.
— Пожар! — прокричал он, оглянувшись на друзей. — Полыхает по всему коридору!
Дым просачивался из-под двери и тянулся к открытому окну, выходившему в узкий проулок между зданием издательства и соседними домом: в комнате становилось трудно дышать. Юп схватился за железную решетку, закрывавшую окна, и стал трясти ее.
— На помощь! — крикнул он. — Помогите! Пожар!
Никто не откликнулся, а решетка даже не шелохнулась.
Боб схватил металлический стул и засунул его между прутьями. Вместе с Питом они попытались выломать решетку, но в результате их усилий стул погнулся и одна ножка у него отлетела.
— Бесполезно, — донесся голос Юпа из кабинета мистера Грира. — Телефон не работает. И никто тут наших воплей не услышит.
Он просился к двери, ведущей в коридор.
— Нам нужно выбраться отсюда, а выйти можно только здесь.
Он встал на четвереньки и снова приоткрыл дверь. Дым опять повалил столбом. Боб закашлялся, а из глаз Пита ручьем потекли слезы. Они тоже опустились на четвереньки и вслед за Юпом выглянули в коридор. Дым там стоял сплошной стеной, и волны его были подсвечены языками пламени, которые плясали по стенам и лизали старую лестницу.
Юп на секунду отвернулся, защищаясь от огня, и со всхлипом, чуть ли не захлебываясь, набрал воздуха. Затем, стараясь не дышать, начал продвигаться вперед. Но не успел он миновать дверной проем, как волна горячего воздуха толкнула его, словно гигантская рука. Он пошатнулся, отступил назад и захлопнул дверь.
