— Нет, нет, подождите! — пронзительно кричал я, бросившись к кабине пилотов.
Надо сказать летчикам, что в самолете никого нет, подумал я.
Нужно заставить их остановить самолет!
Это ошибка! Какая-то большая ошибка!
Я постучал в дверь. Сначала тихо, потом посильнее.
— Эй! — кричал я. — Остановитесь! В самолете никого нет! Вы слышите меня?
Ответа не последовало.
Я уперся ладонью в стенку, чтобы сохранить равновесие, когда самолет начал разворачиваться.
— Вы что, не слышите меня? — вопил я. — В самолете только я один! Один!
Мое пересохшее горло саднило от крика, я тяжело сглотнул. Сделал глубокий вдох и забарабанил что было сил обеими руками в дверь кабины пилотов.
— Послушайте! Остановите самолет! Остановитесь!
В ответ — ни звука. Но ведь кто-то же должен там находиться. Кто-то же управляет этим самолетом.
Я схватился за ручку двери и изо всех сил потряс ее, но дверь не поддавалась.
Я навалился на нее плечом, стараясь сдвинуть с места.
Но и это ни к чему не привело. Может быть, дверь заперта? Но зачем пилотам запираться изнутри?
Сердце колотилось все сильнее. Болело пересохшее натруженное горло.
— Пожалуйста! — кричал я в дверь кабины. — Почему вы не хотите выслушать меня?
Самолет еще раз дернулся, и я снова ударился о дверь туалета. А когда оправился от удара, услышал, что вдруг ожил громкоговоритель:
— Пожалуйста, займите ваши места, мы взлетаем, — сказал мужской голос.
— Нет! Вы не поняли! — завопил я и принялся снова колотить в дверь кабины. — Это ошибка!
Громкие помехи в громкоговорителе заставили меня заткнуть уши, но и через этот шум пробились слова:
— Пожалуйста, займите ваше место. Мы не можем взлетать, пока вы не сядете.
Я стоял в нерешительности. И вдруг до меня дошло: они просто не хотят меня слышать. И говорить со мною.
С тяжелым вздохом я опустился в свое кресло. И все еще возился, застегивая пряжку ремня безопасности, когда понял, что самолет взлетает.
— Не могу в это поверить, — пробормотал я, повернувшись к окну, и увидел, как отдаляется земля.
Вверх… Вверх… Голубое небо заполнило круглые иллюминаторы.
Я смотрел вниз, на аэропорт, окружающие его деревья, на кварталы домов, которые казались теперь такими маленькими, словно игрушечные.
Этого просто не может быть, сказал я себе.
Я один. Совсем один в этом громадном реактивном самолете. Самолет начал набирать высоту, и я почувствовал, как меняется давление.
Машина сделала крутой разворот, моторы взревели еще громче. Потом самолет медленно наклонился на один борт. Потом снова выпрямился. Повороты… повороты…
Я смотрел вниз и видел, как исчезают из вида прямоугольные кварталы домов.
Видел зеленые верхушки деревьев. Пустые поля. Потом опять верхушки деревьев.
Потом длинную узкую желтую полосу.
Пляжи? Да. Длинные песчаные пляжи вдоль побережья Атлантики.
Я в оцепенении смотрел вниз.
Мы держали курс через водную гладь. Солнечный свет отражался от зелено-синих волн, и весь океан мерцал и светился.
Почему это мы летим через океан? — забеспокоился я. Но тут же понял: мы летим не в Орландо. Это путь не в Орландо.
Я тяжело осел в кресле, сложил крепко сжатые потные ладони на коленях, сделал глубокий вдох и задержал выдох, стараясь унять лихорадочное биение сердца.
Куда же мы летим?
Куда?..
И когда я делал второй глубокий вдох, то увидел, как дверь кабины пилотов начала медленно открываться.
Из кабины пилотов вышел мужчина. Прищурив темные глаза, он холодно смотрел на меня.
Мужчина казался старше моего отца: выглядел он лет на сорок. Очень загорелый, с прямыми блестящими черными волосами с проседью, собранными сзади в пучок на манер конского хвоста. Темные усы, тоже с проседью, свисали по обе стороны рта.
На нем была сине-зеленая камуфляжная куртка и мешковатые брюки цвета хаки. На правой стороне куртки в два ряда висели серебряные медали, а в одном ухе блестел маленький бриллиант.
— К-кто вы? — еле выдавил я из себя.
Он молча продолжал изучать меня своими иссиня-черными глазами.
— Что здесь происходит? — уже с вызовом спросил я. — Где все остальные? Куда летит самолет?
Он обеими руками сделал жест, призывающий меня успокоиться.
— Все в свое время, — ответил он неожиданно мягким голосом с каким-то иностранным акцентом.
— Но… но… я не понимаю, — пробормотал я.
Он снова сделал успокоительный жест рукой. Руки у него были такие же загорелые, как и лицо.
Мужчина потянулся к кухонному отсеку и вынул из шкафа небольшой поднос.
— Полет будет длинным, поэтому приготовлю вам ленч.
Я вскочил с сильно бьющимся сердцем и ощутил такую слабость в коленях, что испугался, выдержат ли меня мои ноги.
— Не хочу ленча! — завопил я высоким пронзительным голосом. — Хочу выйти отсюда! Поверните самолет обратно! Произошла какая-то ужасная ошибка!
Мужчина прижал палец к губам.
— Т-с-с-с…
Он открыл холодильник и вынул оттуда завернутый в фольгу сандвич.
— Чего бы вы хотели выпить?
— Я не хочу пить! — закричал я. — Я хочу уйти с этого самолета! Хочу домой! Это ошибка!
— Это вовсе не ошибка, — мягко сказал человек и поставил на поднос банку кока-колы.
— Нет, это самая настоящая ошибка, — настаивал я. — Я должен был встретиться со своей тетей в Орландо! Кто вы такой? Что это за рейс? И куда мы летим?
Он поставил поднос и повернулся ко мне.
— Мое имя — лейтенант Генри. Это все, что мне разрешено сказать вам, ваше превосходительство.
— Ваше превосходительство? — нахмурился я. — Почему вы так обращаетесь ко мне?
Он не ответил, и я подумал, что он сумасшедший. Что-то вроде лунатика. Наверное, вместе с пилотом они угнали этот самолет, а я стал чем-то вроде заложника.
Я опять ощутил слабость в коленях. Опустился в кресло и сделал глубокий вдох, чтобы унять
сердцебиение.
— Не надо бояться, — сказал лейтенант Генри. — Вам все в свое время расскажут, ваше превосходительство, и вы все узнаете.
Ваше превосходительство?.. О чем это он говорит?
— Вот, пожалуйста. — Он поставил поднос мне на колени. — Перекусите немного. Перелет будет очень длительным, — повторил лейтенант Генри. Затем скрылся в кабине пилотов и больше не появлялся.
Мы летели всю ночь. Смирившись, я откинул назад спинку кресла и попытался уснуть, но сон ко мне не шел: я был слишком испуган и взволнован.
Что происходит? — в который раз спрашивал я себя. — Что за странная записка от родителей… пустой самолет… этот человек, который называет меня ваше превосходительство…
Я посмотрел в иллюминатор. Увидел бледную луну, окутанную клочьями тумана. Темный океан внизу. Бесконечный океан, поблескивающий в лунном свете.
Наконец, я забылся в глубоком сне без сновидений. А когда проснулся, то увидел, как сквозь маленький круглый иллюминатор струится яркий солнечный свет.
Не отрываясь, я смотрел в иллюминатор: океан теперь казался совсем другим — он состоял из желтого и белого песка.
— Пустыня, — пробормотал я.
И в этот момент дверь кабины пилотов снова открылась. Я увидел затылок мужчины, сидящего на месте пилота. Из-под черной бейсболки выбивались рыжие волосы.
Вышел лейтенант Генри, поспешно закрыв за собой дверь, и больше мне ничего не удалось разглядеть.
— Вы поспали, ваше превосходительство? — спросил он, склонив голову в коротком поклоне.
Самолет накренился, и, чтобы не потерять равновесие, лейтенант Генри уперся одной рукой в дверь кабины пилотов. И тут я заметил у него под курткой коричневую наплечную кобуру для пистолета.
Ого, подумал я, самолет, наверное, и в самом деле похищен.
А что он собирается делать со мной? Застрелить, когда мы приземлимся? Или будет держать в ожидании выкупа?
Тогда его ждет полное разочарование: у моих родителей нет денег, чтобы выкупить меня.
— Так вы поспали? — снова спросил лейтенант.
— Немного, — ответил я, потягиваясь. — Где мы? Что за пустыня там внизу, под нами?
Он повернулся к шкафу, где хранилась еда, словно не слыша вопроса.
— Мы скоро сядем, — сообщил он.
Потом подал завтрак: апельсиновый сок, яблоко и чашку кукурузных хлопьев с молоком. А затем снова скрылся в кабине пилотов.
Я ел хлопья и смотрел вниз, на желтый песок. Из него, словно огромные кости мамонта, торчали белые скалы. Самолет немного снизился, и теперь по песку летела его серая тень. Потом ударился колесами о короткую посадочную полосу между двумя желтыми холмами. Толчок был таким сильным, что у меня из миски выплеснулось молоко.
Я увидел в иллюминаторе длинное низкое оштукатуренное здание аэропорта, а когда катились по взлетно-посадочной полосе, заметил выстроившиеся в ряд зеленые джипы, вооруженных винтовками солдат в коричневой униформе, маленькие группки людей в белых халатах.
