— Верно, — подхватила Маргарита. — Как бы нам узнать, что это за человек?
— А, между прочим, Варвара не помнит, Настасья тогда, в автомате, телефон набирала по памяти или в записную книжку заглядывала?
— Сейчас узнаю, — скороговоркой откликнулась девочка. Ей было ясно, о чем подумал Иван. Если Настасья сверялась с книжкой, значит, она, скорее всего, звонила какому-то неблизкому знакомому. А если набирала номер по памяти, значит, её абонент — из числа хороших друзей. Таких, с которыми часто общаются по телефону.
— Погоди! — крикнул в трубку Иван. — Еще на всякий пожарный выясни у Варьки, не делала ли в последнее время Настасья каких-нибудь дорогих покупок? Ну, на которые у нее, по идее, денег быть не должно.
— Ладно. Сейчас все узнаю. Жди.
В трубке послышались частые гудки.
Глава VIII.
ВАРИНО ПОРУЧЕНИЕ
Марго перезвонила через пятнадцать минут. Именно в этот момент дверь комнаты Ивана распахнулась, и внутрь заглянула Генриетта Густавовна. В руках у неё была «Божественная комедия» Данте.
— Вот, Ваня, — сунула она книгу прямо внуку под нос, — тебе уже пора прочесть этот шедевр.
— Бабушка! — замахал на неё руками Иван. — Положи! Потом!
— Что значит, потом? — возмутилась Генриетта Густавовна. — И вообще, как ты со мной разговариваешь?
— Бабушка! — зажал ладонью микрофон мальчик. — Ты что, не видишь? Мне позвонили!
— Тебе вечно звонят, — поджала губы Генриетта Густавовна. — Удивляюсь, как у тебя ещё хватает времени на уроки. Но интеллигентным человеком ты при таком образе жизни не станешь. А я тебе, между прочим, принесла шедевр эпохи Возрождения.
И, оставив Ивану том с «Божественной комедией», Генриетта Густавовна величественно покинула комнату.
— Алло, — устало выдохнул в трубку Иван.
— Просвещают тебя? — усмехнулась Марго.
— Постоянно, — грустно изрек мальчик.
— А ты терпи, — ответила Маргарита.
— Больше ничего не остается, — философски заметил Иван. — Ладно. Чего там у Варьки-то?
— Она хорошо помнит, Настасья в записную книжку не смотрела, — откликнулась Марго.
— Значит, звонила кому-то из близких друзей, — сказал Иван. — Слушай, Марго, у Настасьи их много?
— Именно тот же самый вопрос я задала Варьке. Она говорит, человек пять из университета. И ещё несколько бывших одноклассников.
— Как понимать это «несколько»? — хотелось большей определенности Ивану.
— Ну, тоже вроде человек пять-шесть, — уточнила Марго. — Но главное в другом: Варька говорит, что Настасья до сих пор помнит наизусть телефоны всего своего класса.
— Задачка, — несколько погрустнел Иван. — Значит, теоретически она могла звонить любому из одноклассников. Это человек двадцать-тридцать.
— Двадцать семь, — Марго и это успела выяснить у подруги.
— Очень хорошо, — похвалил её Иван, однако в голосе его особенной радости не прозвучало. — Двадцать семь плюс человек пять из университета. Итого нам надо отработать тридцать два человека.
— Возможно, что больше, — выдохнула Марго.
— Почему? — охнул Иван, которому было чересчур много и тридцати двух человек.
— Потому что у Настасьи, по словам Варьки, просто уникальная память на телефоны, и, по идее, она могла позвонить ещё такому же количеству других людей.
— Тогда полный абзац, — окончательно впал в тоску Иван.
Ему было из-за чего расстраиваться. Ниточка, за которую он было ухватился, надеясь распутать клубок, будто растаяла в руках, как кусочек льда.
— Слушай, — у мальчика забрезжила смутная надежда. — А подруга какая-нибудь совсем близкая у Настасьи есть?
— Целых две, — отвечала Марго. — Одна — Нинка, из класса. В университете ещё есть Тина. А еще, — тут Марго почему-то понизила голос, — у Настасьи есть бойфренд. Его зовут Филипп.
— Уже лучше, — довольным голосом произнес Иван.
— Не понимаю, что тебя так обрадовало? — отозвалась Маргарита. — Ни подруги Настасьи, ни Филипп все равно нам ничего не расскажут. Даже если им что-то известно. Зато, как только мы попробуем сунуться к ним с расспросами, мигом доложат Настасье. И тут она уж нам устроит.
— Ты права, — согласился Иван. — Но все-таки это кое-что. Скорей всего, человек в подобных случаях делится с самыми близкими людьми. И так как Настасье угрожали, то, по идее, она должна была позвонить именно Филиппу.
— А он не помог, — с возмущением произнесла Марго.
— Кстати, они после этого не поссорились? — поинтересовался Иван.
— Понятия не имею, — ответила Маргарита. — Надо будет у Варьки выяснить. Да, совсем из головы вон, — спохватилась она. — Мне Варвара напомнила. Тогда, вечером, в автомате, Настасья набирала не один, а два номера.
— Как это два? — У Ивана в памяти не зафиксировалась такая подробность. — По-моему, Варя не говорила про два звонка.
— Ты просто не помнишь, — продолжала Марго. — Варька все очень подробно рассказывала. Сперва Настасья набрала один номер, но беседа была короткой. А вот по второму она говорила долго.
— Ты сама, Марго, об этом не помнила, — усмехнулся Иван.
— Да, — честно призналась девочка. — Но когда Варвара сейчас сказала, я тут же вспомнила.
— Ясно, — хмыкнул Иван, а про себя добавил: «Как говорит в таких случаях Муму, типично женская логика». — Выходит, Настасья, — вслух произнес он, — по первому номеру не дозвонилась и набрала другой. Или по первому номеру ей сказали, что абонент находится там-то, и дали другой телефон. Настасья его запомнила. Тут же набрала. И нужный человек подошел.
— Похоже на то, — медленно произнесла Марго. — А верней, и на то, и на это.
— Вот именно. — Ивана охватила досада. Куда ни крути, ничего конкретного не возникает. Одни догадки, да и то неопределенные.
— Мы по-прежнему не можем понять, в чем дело, — словно прочла его мысли девочка.
— Эй, а ты у Варьки про покупки спрашивала? — осведомился Иван.
— Ну, — подтвердила Марго. — Только с этим глухо. Настасья все себе закупала в конце августа и в сентябре. Как раз с тех самых летних денег. И ещё родители ей кое-что добавляли.
— Ага! — издал тихое восклицание Ваня. — Значит, своих все-таки не хватило.
— Ну и что? — удивилась столь бурной реакции Марго. — Она же не у чужих людей брала, а предки добавили. Кстати, Варька говорит, у Настасьи такой принцип. Она никогда не берет в долг. Потому что берешь чужие, а отдавать придется свои.
— Естественно, с предками проще, — усмехнулся Иван. — Им потом отдавать не надо.
— Но Настасья же у них не клянчит, — пояснила Маргарита.
— Что же тогда? — спросил Иван. — И почему Жора угрожал Настасье?
— Если бы знать, соломку бы подостлали, — ответила Маргарита. — О боже! Сплошные загадки. А главное, вся эта история в корне противоречит характеру Настасьи.
— Видать, не так уж противоречит, раз случилась, — ответил Иван. — Слушай, звякни-ка Варьке. Нужно выяснить насчет Филиппа.
— Попробую. До скорых встреч.
Марго отсоединилась. Иван просидел десять минут. Двадцать. Полчаса. «Что они там так долго обсуждают?» — терялся он в догадках. Стремясь убить время, он машинально потянулся к книге, которую бабушка оставила у него на кровати.
Путь жизненный пройдя до половины,
Опомнился я вдруг в лесу густом… —
начал мальчик читать Песнь первую великого Алигьери. «Что в лесу густом — это точно», — немедленно возникли ассоциации у Ивана. И словно в доказательство вечности, а также непреходящей современности любого подлинно художественного творения, Пуаро в связи с Данте вдруг вспомнил о Настасье.
… Опомнился я вдруг в лесу густом,
Уже с прямой в нем сбившися тропины, —
продолжил чтение Песни первой Ваня. Это, по его мнению, уже было совсем про Настасью. Видно, и она «сбилась с прямой тропины». Но вот где и в чем?
Наконец раздался долгожданный звонок. Отложив шедевр Возрождения до лучших времен, мальчик схватил трубку:
— Ну?
— А если это, например, была бы не я? — с усмешкой отозвалась Маргарита.
— Кто же еще? — ответил Иван.
— Откуда мне знать, — продолжала девочка, — например, могла Рогалева-Кривицкая позвонить твоей маме насчет Английского клуба.
— Не говори при мне об Английском клубе, — обозлился Иван.
— Ладно. Не кипятись. Значит, Варька сказала, что с Филиппом вроде бы полный порядок. Звонит — заходит. А вот с Тиной они поругались. Только Варька не знает из-за чего.
— А давно поругались? — решил уточнить Иван.
— Вроде неделю назад. Во всяком случае, всю последнюю неделю Тина ни разу не позвонила Настасье. А раньше названивала по несколько раз в день. А когда Варька что-то у сестры про неё спросила, та в ответ как заорет: «Отстань от меня с этой дурой».
