А третий звонок я сделал одному папиному сослуживцу, тоже полковнику милиции.
– Олег Иванович, – сказал я, – папа в командировке, а нам срочно нужна помощь правоохранительных органов.
– А что такое? – встревожился он.
– Вы помните, Олег Иванович, украденные у гражданина Серова старинные монеты?
– Конечно. Мы до сих пор держим это дело на контроле.
– Запишите, пожалуйста. Завтра в шестнадцать ноль-ноль по адресу: Молчановка, дом шесть, третий подъезд… Записали? Дальше: в квартире гражданина Булавина Кондрата Тимофеевича номер 124 будет находиться один из похитителей коллекции по кличке Кеша. Вместе с коллекцией. Сигналом для ваших людей послужит удар в колокол.
Олег Иванович – очень толковый человек, профессионал в своем деле. Он не стал сомневаться, не стал охать и ахать, а уточнил кое-какие детали и спросил напоследок:
– Откуда такая информация, Дима?
– Из собственных источников, – важно ответил я.
– А отцу вашему я все-таки пожалуюсь, – пригрозил Олег Иванович, прощаясь.
– Не сомневаюсь, – сказал я в ответ и положил трубку.
Алешка во все время моих переговоров сидел рядом и смотрел на меня во все свои огромные глаза.
– Страшно, Дим? – спросил он.
– Ага, – признался я. – До этого я ничего такого не думал, а сейчас побаиваюсь. Но отступать некуда.
– Ага, – согласился Алешка. – Позади Москва.
Это он у фронтовика Кондрата подхватил, не иначе.
…Мы уже ложились спать, когда нам позвонил сам фронтовик и почему-то шепотом сообщил:
– Дима, все в порядке. У меня уже были наши люди. Все готово. Отбой!
Вот теперь мне стало совершенно не страшно…
Утром – было воскресенье – мы пошли с Алешкой в магазин, за яичками.
Во дворе бомж Вася выколачивал чьи-то ковры и подозвал нас.
– Заказ выполнил, – улыбнулся он.
– Какой заказ? – удивились мы.
– А как же! Шляпный, – и он показал выбивалкой на скамейку.
Мы подошли и немного прибалдели. На скамейке, как на витрине, лежали рядком целая коллекция самых разных женских и мужских шляп и пара больших галош.
– Выбирайте, – сказал Вася. – Хороший товар.
Среди «хорошего товара» мы сразу разглядели папину любимую походную шляпу. И обрадовались, конечно. Особенно – Алешка.
– Слушай, Дим! – завопил он. – А давай и маме шляпку выберем. У нее же день рождения! Во – подарочек!
Идея хорошая, главное – экономная. И мы в самом деле выбрали маме очень приличную шляпку с широкими полями, с цветочками и с длинной голубой ленточкой.
– Очень милая шляпка, – тоном знатока оценил ее Алешка.
И бомж Вася тоже одобрил наш выбор:
– Хорошая. Главное дело – ноская. Ей уж, по всему, лет пятьдесят будет, а все как новая. Мне ее артистка отдала, из шестой квартиры. Говорит, продай кому-нибудь, а деньги себе возьми.
На обратном пути из магазина мы забрали шляпы и галоши для Санька. Деньги с нас бомж Вася не взял.
– Это подарки, – категорически заявил он.
– А давай папе сюрприз сделаем, – предложил Алешка, когда мы пришли домой и пожарили яичницу.
Я сказал, что у него и так сюрпризов много будет, когда они вернутся из своего Парижа. Но, оказывается, Алешка совсем другое имел в виду.
– Давай его шляпу обратно на антресоли засунем. И скажем: что ж ты, папочка, так плохо смотрел? Давай?
Мы так и сделали, засунули обе шляпы на антресоли и позвонили Саньку, чтобы забрал свои галоши.
Он примчался так быстро, будто под дверью стоял, и страшно обрадовался:
– Во здорово! А то дед забастовал без галош, и на помойку мне приходится бегать. – И он тут же умчался. И тут же вернулся: – Листочек дайте мне какой-нибудь. Записку надо написать.
Роняя галоши, он криво и косо выдрал из моей тетради листок и уже в дверях загадочно пояснил:
– Я тут одному гаду мордоворот придумал!
– Галоши не потеряй! – успел крикнуть ему вслед Алешка. А я опять не успел отдать Саньку маячок.
Кеша вскрыл в своей квартире пол и вытащил на свет божий плоскую картонную коробку. В коробке лежал альбом. Кеша полистал его прозрачные пластиковые листы с кармашками, в которых лежали разные монеты. Всех веков и многих стран.
Глазки его хитро моргали.
Кеша уже давно тяготился своей незавидной ролью в «колоде» Туза. Опасная, в общем-то, работа, да и наказание за нее грозит очень суровое. Добро бы еще было выгодно, а то ведь львиную долю от краж он вынужден отдавать Валету, а тот передает ее по цепочке до самого Туза.
Нет, хватит в «десятках» бегать. Теперь он сам козырем станет! На Валета ему плевать – его песенка спета. Рано или поздно Туз до него доберется, он таких обманов не прощает.
Но теперь ему и на самого Туза плевать. С этой коллекцией, которая у него в руках и которую он из рук выпускать не собирается, да еще с монетой, которая не меньше миллиона стоит, он сам теперь и туз, и король!
Надо только подстраховаться. Пацана этого изолировать, а с его дедом он управится без труда. Тем более, что тот ничего про Кешу не знает – ни его телефона, ни его имени.
Вот так вот! Кеша, помаргивая и подергивая щекой, улыбаясь злорадно, захлопнул альбом и уложил его в пакет с ручками. Туда же отправил и пистолет, завернутый в футболку.
Время встречи приближалось.
…Время встречи приближалось.
Мы всей командой сидели в беседке во дворе Кондратова дома. И жутко волновались. Даже Лена, обычно очень сдержанная, часто вздыхала и в волнении все время теребила Норда за уши. Тот поглядывал на нее понимающе и старался успокоить мудрым собачьим взглядом. Будто говорил: «Не бойся, я с вами и в обиду вас не дам. Как покажу зубы!»
А время приближалось, приближалось… И приблизилось.
Я вздохнул и пошел ко второму подъезду. Я нарочно сообщил Кеше неправильное место встречи – мало ли какую хитрость он подготовит.
– Не бойся, Дим, – сказал Алешка. – Если что – мы этого попугая ощиплем. Пусть голый походит.
Как бы он меня не ощипал, запоздало подумал я, подходя к подъезду.
Около него стояла скамейка. Я сел на нее, закинул ногу на ногу и сделал нахально-безразличное лицо.
…У подъезда остановилась машина. Из нее вышел Кеша. Он был, к счастью, один. В руке – пакет с ручками. Он шел ко мне и подмигивал. (Не пакет, конечно, а Кеша).
– Здорово, – сказал он, садясь рядом. – Ты Андрюха?
– Привет, – кивнул я. – Он самый. Принес? Показывай.
Кеша хмыкнул, огляделся, достал из пакета альбом и положил мне на колени:
– Проверяй, борзой.
– Будешь обзываться, – пообещал я, – уйдешь ни с чем.
– Ах, извини-подвинься! Давай листай. По-быстрому!
Я раскрыл альбом. Страницы его были сделаны из прозрачного пластика с кармашками. В кармашках уютно лежали монеты. Ну, на вид, конечно, не очень впечатляющие. На некоторых даже и не разглядеть, что там нарисовано. Не то что папина – изо всех сил блестящая.
Вспоминая Ленину «надиктовку», я постарался среди этих монет высмотреть хотя бы самые приметные. И мне, кажется, это удалось. Во всяком случае, я разглядел полтинники – надо полагать, те самые, петровские. А вот и николаевский червонец. Ну а эти – кривые, неровные – вполне могли быть новгородскими гривнами. По-моему, я такие когда-то в учебнике истории видел. Не зря нам все время твердят: учись, учись – пригодится…
– Без обману, – подтвердил и Кеша. – Что заказывал твой дед, то и получит.
Он забрал у меня альбом и убрал его в пакет.
– Какая квартира? – спросил настойчиво. – Давай в темпе. Нечего тут светиться.
– Вон тот подъезд, – сказал я. – Третий. Квартира сто двадцать четвертая.
– Ну ты хитер! – Кеша покрутил головой. – Но не хитрее Кеши.
И хотя в его словах был какой-то намек, он меня нисколько не напугал. Потому что напомнил: где-то рядом, невидимые, находятся наши люди – бойцы спецназа под руководством Олега Ивановича. Да и миссия моя окончена, пора смываться.
– Будь здоров, – сказал я, вставая со скамейки. Мне очень хотелось его обыскать, но я не имел на это никакого юридического права.
Ну и ладно. Скоро его обыщут те, кто такое право имеет.
– И ты будь здоров, – усмехнулся, подмигивая, Кеша. – Не кашляй.
И я пошел к беседке, где нетерпеливо дожидались меня мои друзья.
Но в этот раз не дождались.
Возле меня откуда ни возьмись притормозила машина, в ней распахнулась дверца. Кто-то сзади приподнял меня сильной рукой и швырнул в салон. В ту же секунду я оказался зажатым между крутыми плечами, дверца захлопнулась, машина помчалась, а мне на голову, до самых плеч, надвинули черную шапочку.
И я уже не увидел, как к Кеше присоединились еще двое парней и как мои друзья бросились за машиной.
Я только слышал их крики и лай Норда. Но вскоре и они затихли вдали.
Да, грустно подумалось мне, сюрприз родителям будет. Еще тот…
А в квартире деда Кондрата события развивались так…
В дверь в назначенное время позвонили условным звонком: три коротких, один длинный.
