похолодел. Телефон и ключи остались в тех джинсах, которые так таинственно исчезли в Заброшенном Доме вместе с его курткой и футболкой.
– А ты взрослеешь, – заметила мама. – Просыпаться так рано в выходной день – это по силам только взрослым.
Джоэль зачерпнул ложкой очередную порцию молочного месива и подумал, что если и вправду всё так, то он не хотел бы взрослеть.
– Что это у тебя? – спросила вдруг мама.
Она показывала на его руку, и он непонимающе повертел ею.
– Где?
– Ты порезался?
Она говорила о ранке.
– А-а! Это я поскользнулся.
– А кто обработал тебе рану?
Только тогда он заметил, что туалетная бумага куда-то исчезла и рука заклеена пластырем.
– …мама Калле.
– Напомни мне, чтобы я поблагодарила её, хорошо?
И больше никаких вопросов. По лицу Хелены было видно: она рада, что её сыну помогли. Она и сама всегда учила его помогать другим. Да, Джоэль слишком хорошо знал, о чём сейчас думает его мама, и уши у него горели похлеще, чем когда-либо, пока он лопал своё месиво, которое уже едва в глотку лезло.
* * *
Калле стоял на одной из проржавевших лодок в гавани и тянул за перила по правому борту. Он нажимал на них, отпускал, переносил вес тела с одной ноги на другую, топал и подпрыгивал.
– Ну давай уже! Качайся, чёртова посудина! – приговаривал он, но чёртова посудина качаться не желала.
Калле посмотрел на Джоэля, ковырявшего край пластыря на руке.
– Чёрт, достанется же мне от Молли в понедельник. Видел бы ты, как она перетрухнула. А всё этот проклятущий таймер. И откуда он только взялся, хотел бы я знать.
Джоэль не понял, о чём говорит Калле, но ничего не сказал. У Калле был настоящий талант трепаться в одиночку на любую тему. Иногда это раздражало, а иногда помогало. Сейчас Джоэль был даже благодарен Калле. Хотелось, чтобы он говорил, говорил, говорил и не задавал никаких вопросов.
Калле перевесился через перила и сплюнул в воду. Следом кинул пустую консервную банку, и она, поблёскивая, закачалась на тёмно-синей воде. Был штиль.
Калле поднял голову и посмотрел на соседнюю лодку.
– Как думаешь, смогу я до неё допрыгнуть?
Джоэль прищурился; лодка была как минимум в трёх метрах от них.
– Думаю, нет.
Калле обдумал ответ Джоэля, но решил всё равно по-своему:
– А я думаю, да, – и полез через перила. И тут прозвучал вопрос: – Кстати, а с тобой что случилось?
Джоэль промолчал, надеясь, что Калле снова сменит тему, но этого не произошло.
– Чёрт, я тебя целый час ждал. Ладно, не час, но полчаса как минимум. Окей, по крайней мере минут двадцать точно. Двадцать минут.
Калле уже успел перелезть за борт и теперь стоял спиной к перилам. Он не мог увидеть выражение лица Джоэля, поэтому удивился, когда не услышал ответа.
– Эй? Ты меня слушаешь?
– Угу.
Калле болтал одной ногой над водой, готовясь прыгнуть. Он ждал только ответа, но Джоэль продолжал молчать.
– Так что случилось-то?
– Не знаю, – пробормотал Джоэль, и теперь молчать пришла очередь Калле.
Джоэль решил, что Калле не верит ему, но, когда тот повернул к нему своё лицо, на нём не было и тени подозрения.
Джоэль не понимал: почему Калле вдруг покраснел?
– Ты чего скис? – спросил его Калле.
– Что?
– Ничего, хотя знаешь…
– Что знаю?
– А, не знаю. Но я тебя правда ждал. Правда.
Джоэль чего-то не улавливал. Неужели Калле думает, что он сердится на него?
Кажется, так оно и есть.
Калле всё ещё ждал ответа, и Джоэль сказал:
– Я был сильно пьян.
– Ты был ЧЕРТОВСКИ пьян! – воскликнул Калле и рассмеялся. – Чёрт возьми, это был лучший вечер в нашей жизни!
Потом он смущённо улыбнулся:
– Ты прав, тут действительно далековато прыгать, – и начал перелезать обратно через перила. На полпути Калле поскользнулся, но успел вовремя ухватиться за поручень. Джоэль помог ему забраться обратно на палубу.
* * *
После того как Калле ушёл домой, Джоэль снова отправился на холм, чтобы поискать мобильный телефон и ключи. Он знал, что их там нет, но на всякий случай прочесал всю траву.
Джоэль не понимал, почему он врёт. Ему не хотелось сегодня тащиться в гавань, но он знал, что ни один обычный субботний день без этого не
