— Да уж.
Марфе не требовалось усилий, чтобы представить, каково это — волноваться о здоровье и жизни близких. Когда с Данилой два года назад произошла беда, места себе не находила, пока брат домой не вернулся. А на маму и дедушку с бабушкой вообще было страшно смотреть. Они, конечно, бодрились, старались виду не показать, но Марфа же видела, что с ними делается.
— А я, Ди, если бы можно было выбирать, предпочла бы, чтобы Максима похитили.
— Это еще почему? — Черные глаза Дианы округлились.
— Потому что если он сам это устроил, значит, мать совершенно не любит и ему наплевать, что от ужаса она уже на грани помешательства.
— А вот его папа считает, что он именно этого и добивается, — напомнила Крошка Ди.
— Как бы там ни было, скорее бы он нашелся, — выдохнула Марфа.
— Да, — поддержала ее Диана. — По — моему, сейчас главное, чтобы он был жив.
Следующее утро не принесло никаких новостей, и ребята начали действовать по намеченному плану
В школе Лизе неожиданно повезло. Кольки Смирнова на первом уроке не оказалось, и Серая Харя сидел за партой в тоскливом одиночестве.
— Интересно, да? — кивнула в его сторону Лиза.
— М — м, — задумчиво протянула Марфа. — Из школы Смирнова, что ли, за обстрел физички поперли?
— Сомневаюсь, — покачала головой подруга. — Если бы поперли, то обоих. А Харя сидит. Как огурчик. Весь зеленый и в прыщах.
Марфа прыснула:
— Вообще — то, точнее, серый.
Лиза, приглядевшись к ненавистному Сереге, заметила:
— Неправдочка твоя, подруга, зеленца тоже присутствует. В общем, типичный пересоленный огурец.
Марфа снова тихонько прыснула.
— Зато, Лизка, у вас наметилась тема для интересной беседы. Спросишь его, куда подевался Смирнов. Нормальный зачин, между прочим. Глядишь, шаг за шагом дойдешь и до дачи. Нет, ну только посмотри, посмотри — какой красавец, а?
«Красавец», уловив на себе их взгляды, заволновался, поерзал на стуле, тщательно ощупал голову, достал из рюкзака расческу, причесался, потер ладонью нос, облизал губы, после чего, сев очень прямо, зачем — то надул щеки и так и застыл.
— Жестокая, — прошептала Марфа. — Что ты с ним сделала?
— Хватит из деваться, — душил смех Лизу. — Ты мне лучше скажи, отчего он так странно сидит? Как — то совсем неестественно.
— Видимо, в этом ракурсе он себе кажется самым красивым, — предположила Марфа.
— Перестань на него таращиться, — прошептала Елизавета. — Ведь и впрямь решит, будто я им интересуюсь.
— Успокойся. Таращишься не ты, а я.
— Все равно прекрати.
— Нет, Лизка, ты только подумай: он так и сидит. Я бы от такой позы через секунду сдохла.
Их обмен мнениями прервал резкий стук указки по столу.
— Соколова, Каретникова! Перестаньте вертеться и болтать! — прикрикнула географичка.
И девочки до конца урока больше на Харю не оборачивались.
Едва началась перемена, Лиза выпорхнула из двери, бросив на бегу Марфе:
— Ко мне не подходи. Начинаю операцию. Подруга кивнула и, подхватив под руку
Крошку Ди, проследовала в ее обществе чуть дальше по коридору, где они, устроившись возле окна, стали наблюдать за развитием событий.
Лиза потопталась в коридоре, ожидая, когда из класса выйдет Серая Харя. Едва он появился, девочка бросилась ему навстречу, словно что — то забыла в кабинете. Проходя мимо Сереги, она как бы невзначай выронила из рук свой рюкзачок, да так, что все его содержимое рассыпалось по полу.
— Ой! — жалобно воскликнула она.
Харя на мгновение замер, затем восторженно заглянул ей в лицо и, резко опустившись на четвереньки, принялся собирать рассыпавшиеся предметы.
— Сейчас, сейчас, — приговаривал он.
— Ой, спасибо тебе большое, Сереженька, — чарующе улыбнулась Елизавета.
Харя покраснел. Сереженькой его редко называли даже дома, а уж от нее он вовсе такого не ожидал.
Марфа ткнула Диану в бок.
— Чудеса в решете. Харитонов, оказывается, не только серый бывает, но и розовый.
— По — моему, он сейчас уже пунцовый, — с восхищением следила за метаморфозой, творящейся с Харитоновым, Крошка Ди.
— Никак от тебя не ожидала, — тем временем подлила еще порцию бальзама на влюбленную Серегину душу Елизавета. И, одарив его чарующей улыбкой, добавила: — Ты сегодня вообще какой — то… ну, совсем другой, что ли.
На лбу Харитонова крупными каплями выступил пот. Смахнув его ладонью, он дрожащим голосом спросил:
— Почему другой?
— Не знаю, — изящно дернула плечом Елизавета. — Может, потому, что Смирнова нет. — И тут же, не давая собеседнику опомниться, скороговоркой спросила: — Кстати, куда он сегодня девался?
— Зачем тебе Смирнов? — обиженно выпятил губу Серега.
«Ревнует, — поняла Лиза. — Правильно говорят: если уж человек дурак, то это надолго!»
— Мне он совершенно не нужен, но, понимаешь, по школе носятся слухи, — начала импровизировать она, — что Смирнова за его шуточки с пистолетом чуть ли не арестовать собираются, а мать увезла его на дачу и там прячет.
— Туфту впаривают, — с важностью заявил Серега. — Если еще от кого услышишь, смело плюй в рожу. Скажи: «С Харитоновым разбираться будете».
Обычно он без поддержки грозного Кольки, на которого в их тандеме и ложилась обязанность разбираться с противником, остерегался столь решительных заявлений. Однако под ласковым Лизиным взглядом самооценка у Хари резко повысилась, и он ощутил себя грозным, смелым и совершенно непобедимым.
— Ситуацию с пистолетом мы уже разру — лили. Никаких проблем. Он же ненастоящий. За такой в милицию не потащат.
— Где ж тогда Колька? — решительно продвигалась к цели Елизавета.
— Да зуб у него ночью разболелся, мать с утра к стоматологу повела. Может, еще к концу нарисуется.
— А ты точно уверен, что дело в зубе? — продолжала расспросы Лиза. — Мне, понимаешь, клялись, будто он именно на даче.
— Ты лучше меня послушай. — Серегины влажные пальцы коснулись Лизиной руки. Счастье еще, что решимости его хватило лишь на мгновение, иначе она не сдержалась бы. — Колька сам мне утром позвонил, про зуб сказал. Но даже если бы мать его захотела спрятать, то уж никак не на даче.
— Почему? — похлопала глазами Лиза и на всякий случай спрятала руки за спину,
— Потому что дача у них два месяца назад сгорела.
— Ну да?
— Точно тебе говорю. — Серега, почувствовав, что рассказ его производит впечатление, приосанился и, стремясь закрепить успех, начал излагать подробности. — Вся. Даже погреб выгорел. Одна печка с трубой осталась. Понимаешь, у Кольки садовый участок далеко от Москвы. Пока чухнулись, что горит, пока пожарных вызвали, пока те доехали, там уже тушить нечего было. Смирновы будущим летом строиться по новой собрались. Отец страховку получил.
«Ну вот и всё, дорогой, больше ты мне не нужен», — испытав изрядное облегчение, подумала Лиза.
Харитонов по — прежнему стоял красный как рак, нежно прижимая к груди ее тетрадки. Лиза выхватила их и направилась к давно поджидавшим ее подругам.
— Слу — ушай, — жалобно донеслось ей вслед, — а может, мы это… сегодня в кино, а? У меня деньги есть.
— Я занята, — не оборачиваясь, бросила Каретникова.
— А в другой день?
— Я во все дни занята.
Серега вновь резко посерел и уныло поплелся в сторону лестницы.
— Ты разбила ему сердце, о коварная Клеопатра! — смеясь, воскликнула Марфа.
— А меня, между прочим, едва не стошнило, — объявила Лиза. — Он, ко всему прочему, еще и потел. Зато про дачу я все выяснила. Слушайте.
Глава 8
ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕЛЬЗЯ ОТКАЗАТЬСЯ
Лизина информация Марфу с Дианой несколько успокоила. По крайней мере они теперь знали, что Максим не заперт в промерзшем садовом домике.
— Видно, они его где — то поблизости держат, — предположила Марфа. — Помнишь, у Данилы на этот счет была теория.
— Да, — кивнула Диана. — Меньше шансов засветиться, не тащить издалека потом, когда выкуп заплатят, да и проверки часто устраивают на дорогах.
— А не слишком ли мы высоко оцениваем Смирновых, то есть коэффициент их интеллекта? — спросила Лиза.
— При чем тут интеллект? — пожала плечами Марфа. — Элементарная житейская логика: зачем лишний раз напрягаться, когда от этого могут быть одни неприятности. Видимо, они нашли какое — нибудь убежище совсем недалеко. Только вот где?
Этого пока никто не знал. И как найти место, где держали похищенного Максима, тоже было непонятно.
— Ой, а мальчики — то еще не знают про дачу, — спохватилась Лиза и, оглядевшись, поинтересовалась: — Кстати, где Клим?
— Да сразу после звонка на перемену куда — то ушел, — сообщила Ди.
Ахлябин влетел на историю самым последним, даже после учительницы, и, извинившись, пыхтя плюхнулся на свое место.
