— Совершенно верно, — поддержал сестру Данила. — Письмо, например, вообще детский сад.
— Правильно, — снова заговорила Марфа. — Если это дело рук наших дорогих Смирновых, то требование о выкупе — сплошная улика. Вырезано из «Вестника», принесено вместе с «Вестником», а в «Вестнике» старший брат работает. Тупее не придумаешь.
— Ну да, — вступил в беседу Ахлябин, — а самый младший Смирнов, наверное, был у них источником информации.
— Нет, ребята, — по — прежнему не верилось Илье, — что — то чересчур просто выходит.
— Знаешь ли, Илюха, люди чаще всего действуют именно очень просто, — возразил Данила. — Хитроумные схемы — удел изощренных умов. Так что не вижу ничего удивительного в примитивном образе действий братьев Смирновых.
— Небось фильм какой — нибудь посмотрели и решили, что сами могут быстренько заработать деньги, — поддержала Лиза.
— Именно, — подхватила Марфа. — Проблема денег, как своих, так и чужих, Кольку очень волнует.
— Вот — вот. А тут такая удача: можно чужие деньги превратить в свои, — хихикнула Елизавета.
— Ну, предположим. — Илья нехотя, но все — таки признал аргументы друзей логичными. — Только прежде чем стать источником информации, самый младший Смирнов должен был подружиться с Максимом, в чем я лично сильно сомневаюсь. Колькина ненависть к Новой улице нам с вами известна. Наверняка это чувство у них семейное.
— А вот именно это, я полагаю, нетрудно выяснить, — уверенно сказала Марфа.
— Младшего брата Смирнова на дне рождения у Максима точно не было, — сообщил Клим.
— Ну, Максим мог скрывать по каким — то причинам дружбу с ним либо не скрывал, но Смирнов не нравился его родителям, и его на праздник не пригласили, — вполне допускал такой вариант Данила.
— Это мы уже завтра выясним, — заверила Марфа.
— Чего проще, — оживился Ахлябин. — У нас теперь Зиберов есть.
— Правильно, — подтвердил Илья. — Он нам завтра по первому требованию все связи Максима сдаст.
— Только, ребята, вы с ним все — таки поосторожнее, — счел своим долгом охладить их рвение Данила. — Он еще долго от сегодняшней травмы отходить будет.
— То, что он в школе, нам как раз на руку, — придерживался своей точки зрения Илья. — Да ты не волнуйся. Он у нас теперь агент подготовленный — не успеешь вопрос задать, а он уже отвечает.
— И мы проследим, — решительно произнесла Марфа, — чтобы вы снова палку не перегнули.
— Да вы нам только дело испортите, — запаниковал Ахлябин. — При вас Зиберов сразу уйдет в несознанку.
— Там видно будет. — Марфа твердо решила проконтролировать ситуацию.
— Знаете, у меня еще одна идея возникла, — задумчиво произнес Данила.
— По поводу Смирнова? — повернулась к нему сестра.
— Не совсем. Хочу точно установить, завозили ли «Вестник» из редакции на Новую улицу или это чья — то самодеятельность.
— Так вот просто и позвонишь? — засомневалась Марфа в успехе предприятия.
— Не совсем просто, — улыбнулся брат. — Если на Новой улице уже один раз протестовали по поводу бесплатной прессы, то возможный звонок оттуда никого особо не удивит. Ди, ты позволишь мне назваться именем твоего папы?
— Пожалуйста, — без колебаний разрешила та. — Отец тебе только благодарен будет.
Данила, вооружившись городским телефоном и «Вестником», набрал номер и, откашлявшись, низким, густым баритоном произнес:
— Добрый день. Это отдел распространения «Вестника Серебряных Прудов»? С вами говорит житель Новой улицы. Юсупов моя фамилия… Да, да, вы совершенно правы: именно по поводу вчерашнего безобразия… Ах, уже знаете, звонили?.. Что, что? Чья — то шутка?.. Забавные у вас шуточки!.. Вы в этом совершенно уверены? Ну, буду надеяться, что больше такого не повторится.
Данила положил трубку. Лиза, которую на протяжении его недлинного, но выразительного разговора душил смех, звонко расхохоталась.
— Каретникова, — хмуро глянул на нее Илья, — ты чуть все дело не испортила.
— Ну, слушайте, — с гордостью произнес Данила. — Оказалось, мой звонок был не первым. Кто — то с вашей улицы уже поскандалил. А в «Вестнике» клянутся и божатся, что они и не думали больше доставлять свою газету на Новую улицу. Мол, этот номер вообще давно вышел и полностью распространен. По их мнению, это чья — то злая шутка. Они в других — то местах по ящикам газеты теперь не раскладывают. Положат пачку на подоконник. Кому надо, тот и берет. Вот они и полагают: кто — то схватил пачку и развлечения ради отнес на Новую улицу, чтобы позлить тамошних жителей.
— И я даже знаю кто, — подхватила Марфа. — Наш дорогой Смирнов.
— Ошибаешься, — сказал Клим. — Газеты раскладывала по ящикам какая — то толстая тетка. Это установлено с помощью видеокамеры.
— Мама Смирнова, — убежденно заявила Марфа. — Она как раз толстая.
— Выходит, они всей семьей Максима воровали? — вытаращился на остальных Илья. — Вам не кажется, что это некоторый перебор?
— Когда речь идет о Смирновых, мне ничего перебором не кажется, — выразительно закатила глаза Марфа,
— Или они подкупили какую — нибудь тетку, — предположила Диана.
— Чтобы Смирнов расстался с деньгами! — воскликнула Лиза. — Исключено! Скорей уж сам пошел газету разносить.
— Можно посмотреть запись с нашей камеры, — сообразила Диана. — Марфа, ты помнишь, как выглядит мама Смирновых?
— А то нет, — усмехнулась она.
— Тогда давай вместе сходим ко мне и посмотришь. Правда, лица там почти не видно.
— А мне таких тонких деталей не требуется. — У Марфы не было никаких сомнений: маму Смирновых она даже по пятке узнает — слава богу, знакома с ней еще с детского сада.
Колькина мама тогда работала воспитательницей. Пошла туда, чтобы пристроить и Кольку, и младшего сына. Как она объяснила Марфиной маме, очень удобно: и пацаны под присмотром, и стаж трудовой идет, да и зарплата ее в доме не лишняя. Маленькая, конечно, зато стабильная. И родители других ребят периодически премируют.
Марфа подозревала еще одну причину: не работай там мама Смирнова, Кольку из детского сада выставили бы в два счета. Хулиганил он постоянно. В группе его боялись. Одна Марфа регулярно давала ему сдачи. Так он еще, гад, бегал и Альбине Карповые, своей мамаше, ябедничал. Та Марфу журила, однако вполсилы, потому что ей очень нравилось бесплатно стричься у ее мамы.
Словом, Альбина Карповна была Марфе знакома, и процесс опознания не представлял для нее никаких трудностей.
Лиза задумалась. Почему это Марфа вдруг решила идти к Крошке Ди без нее? Обычно они всюду ходят вместе. А Ди почему — то не подумала ее пригласить. Но не напрашиваться же самой. Хотя, между прочим, она и Кольку, и Колькину мать знает не хуже Марфы. Тоже вполне способна опознать.
— Слушайте, — сообщил вдруг Клим, — раз ты, Марфа, так хорошо разбираешься в смирновских родственниках, может, просветишь по поводу еще одного момента? У них, случайно, дачи нету?
— Дачи? — переспросила Марфа. — Не знаю. Подозреваешь, они именно там Максима прячут?
— Теоретически вполне вероятно, — сказал Данила.
— Есть! — вдруг вспомнила Елизавета. — Мы в каком — то классе писали сочинение «Как я провел лето». Так учительница потом зачитывала нам вслух куски из смирновского произведения. В смысле, как не надо писать. Совершенно идиотское сочинение! Но как раз про дачу. А точнее, про садовый участок. Марфа, неужели забыла? Смирнов там про соседскую козу написал, которая сожрала джинсы его папаши.
— Про козу помню, но это вроде не смирновское.
— Именно что смирновское, — стояла на своем Лиза. — Ну, помнишь, там еще было: «У нас на грядках растут огурцы, помидоры, кабачки… — и еще на полстраницы разных овощных названий. А про то, что сам Колька там делал, ни слова.
— Он, наверное, все лето пыхтел и рожал свое сочинение, — хмыкнула Марфа. — На другое времени уже не осталось.
А Клим сказал:
— На того Смирнова, которого знаю я, такое совсем не похоже. Скорее, то, чем он занимался летом, в школьном сочинении описывать было нельзя. А тем, что можно, он не занимался.
— Надо выяснить поскорее, где у них дача, — крайне серьезно воспринял новую информацию Данила. — Вдруг Максим действительно там.
— В садовом домике сейчас, когда такая холодина, — побледнев от ужаса, выдохнула Диана. — Там же замерзнуть до смерти можно.
— В садовых домиках обычно есть печка. — Илья не разделял ее тревоги. — Кроме того, Смирновы жаждут слупить за возвращение Максима некислую сумму, а значит, должны заботиться о его целости и сохранности.
— Это ты бы заботился, — воскликнул Клим, — а Смирновы все на голову больные. Заперли Максима на даче, консервы какие — нибудь ему оставили, чтобы не помер с голоду, и уехали. А то, что он от холода дуба дать может не хуже, чем с голоду, им и на ум не пришло.
