– Значит, пап, когда я тебе сказал, что на мосту надо устроить засаду…
– Эта засада там уже больше месяца ждала.
– Ага, она там раков семечками кормила!
Я не скажу, что мы особенно расстроились. У нас на горизонте назревали новые проблемы. И их надо было решать.
В первую очередь мы вернули Маринке ее мобильник. Который нам так и не понадобился.
– Я вас умоляю! (Да оставьте его себе!)
– Я тебя умоляю, – это Алешка сказал. (На фиг он нам теперь нужен.)
Следующая задача была посложнее – долг Полпалычу. Ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Игоряшке Козлову. «Профессиональный игрок» – называет его наш директор.
– Игоряшка, – сказал я без всяких предисловий, – бабки нужны.
– Срочно? – сразу же врубился он. – Четвертый автомат возле входа. Я в нем всегда деньги беру.
Заметьте: не выигрываю, а беру. Как из кошелька.
– А нам играть не на что.
– Стольника хватит? Держи.
Да, эти профессиональные игроки – довольно оригинальные люди.
– Только, Димон, не увлекайся, не жадничай. Возьми, сколько требуется, не больше. Иначе все просадишь. Тебе сколько надо?
– Стольник тебе вернуть и два стольника – соседу.
– Нормально. Иди, дерзай.
Короче говоря, мы в несколько минут просадили Игоряшкины сто рублей. Когда я опустил в автомат последнюю пятерку, кто-то сзади взял меня за ухо. Я обернулся, едва не вывернув шею. За моей спиной стоял наш папа. В одной руке у него было мое ухо, в другой – Алешкино.
Папа отвел нас за уши в сторонку. Выпустил уши. Чтобы мы лучше слышали. И сказал:
– Если еще один раз вы проиграете хотя бы рубль, я…
– А если выиграем? – перебил его Алешка.
– Тогда тем более! Деньги нужно зарабатывать, а не выигрывать.
– А уж если выигрывать, – поспешил Алешка, – то на «Поле чудес». Или у Галкина.
– Все ты понял, – усмехнулся папа. И спросил: – Сколько вы должны?
– Много, – признался Алешка. – Триста рублей. И три доллара.
– Три доллара я вам дам, а остальное вам даст генерал контрразведки.
Мы немножко растерялись. А потом Алешка на всякий случай уточнил:
– Нашей или американской?
Папа рассмеялся.
– Вам выписали премию за помощь органам в разоблачении и задержании матерого вражеского разведчика и трех его резидентов. И наградили ценными подарками.
– Очень ценными? Красными «Фордами»?
– Мобильниками, – сказал папа. – Со встроенными цифровыми камерами. Чтобы впредь вы были достойным образом оснащены технически.
– Пап, а у тебя с собой деньги есть?
– Еще должок? – насторожился папа.
– Отчасти. Давай зайдем в магазин и купим всякие овощи. Ну, там, капусту, свеклу, мясо, мороженое.
– Мороженое – это фрукт, – сказал папа с улыбкой. – Пошли, мама будет рада.
– Я бы не спешил с таким выводом, – осторожно намекнул я. Мне, кажется, стало ясно, что задумал Алешка. И я не ошибся.
(Кстати, автоматы у входа в игровой зал вскоре убрали. А внутрь несовершеннолетних не пускали. Где теперь Игоряшка будет подрабатывать?)
– Мам, – сказал Алешка с порога, – мы тебе тоже ценный подарок сделали. Целых две сумки всяких овощей. И кусок мяса.
– Молодцы! – мама сначала обрадовалась, а потом насторожилась: – В чем дело, Алексей?
– Нужно, мам, сварить большую кастрюлю борща и пригласить в гости нашего Полпалыча. А то мы у него два дня его борщ ели. Он даже настояться не успел.
– Ну что ж, – сказала мама. – Полпалыч – хороший человек. Я у него вчера пятьсот рублей заняла. Я его покормлю с удовольствием. И Вику надо пригласить. Очень милая девочка. И на Алешку она хорошо влияет: он за последнее время два раза уши мыл.
– И дырку в свитере «скотчем» заклеил, – похвалился Алешка.
Когда настал «день борща», мама велела позвать Вику.
– Мы будем вместе готовить, – сказала она. – Пусть Вика учится. Вдвоем борщ сварим.
– Правильно, – одобрил Алешка такое решение. – Тогда он наверняка не подгорит.
– Борщ вообще не подгорает, – возразила мама. – Это тебе не холестерин со скорлупой!
Они с Викой опоясались фартуками, а нас прогнали из кухни.
– Вот и хорошо, – сказал Алешка. – Шпионов мы отловили, можно теперь спокойно делать мою подводную лодку и писать твое сочинение.
Я поморщился, словно у меня заболел зуб.
Алешка достал конверт с «вещественниками», он был почти пустой, в нем остался только фотоотпечаток с микропленки. Все остальное, даже страничку из книги, он отдал папе, а папа все это передал своему коллеге-чекисту из контрразведки.
– Конверт оставим на память, – сказал Алешка, – о нашей боевой молодости. – Повертел его в руках. – А вообще, он красивый и большой, можно в него деньги складывать.
Да, большой конверт, много в него денег влезет. Только где их взять?
– Не мешай, – сказал я Алешке.
– Все равно, – сказал он, принюхиваясь, – сейчас перерыв на обед будет.
И точно. Мама крикнула из кухни:
– Алексей! Позвони Пал Палычу. Я накрываю на стол. Сейчас и папа приедет.
Пал Палыч пришел один, а папа – с каким-то солидным дядькой. Он был в черном приличном костюме и в больших красивых очках.
– Генерал ФСБ Виталий Матвеич, – сказал папа.
Совсем на генерала этот Матвеич не был похож. Особенно с букетом цветов, который он принес для нашей мамы.
Мама, оказывается, его уже давно знала.
– Привет, Виталик, – сказала она. – Борщ будешь?
– А то! – генерал Виталик обрадовался так, будто ему не борщ предложили, а сто рублей. Насовсем.
– Как Ниночка? – спросила мама.
– Скоро бабушкой будет, – гордо ответил Виталик. Так гордо, словно не его жена Ниночка, а он сам скоро бабушкой станет. – Это вы с Сережкой что-то отстаете. Вон у вас женихи какие. – И генерал Виталик кивнул на нас с Алешкой.
– Им все некогда, – засмеялась мама. – Один все подводную лодку строит, а другой сочинение пишет.
Мы всей гурьбой ввалились в большую комнату, и мама стала накрывать на стол. Папа достал из портфеля шампанское и соки, а Вика принесла супницу с борщом.
– Вот и невеста, – приветствовал ее генерал Виталик. – Очень симпатичная! Только худенькая.
– Откормим, – пообещала мама. – Вот лодку построим, сочинение напишем – и откормим.
В общем, за столом мы все только и делали, что хохотали, хихикали и смеялись. Правда, потом, когда генерал стал расспрашивать Вику про ее жизнь в Америке и они оба затарахтели на английском языке, мы с Алешкой немного прибалдели. Вернее, это я прибалдел. Но не Алешка. Он их слушал, слушал, приоткрыв рот, переводя туда-сюда взгляд, а потом сказал:
– Ю! Вы бы спикали рашн, а то, кроме меня, никто вас не понимает.
– А ты переведи, – усмехнулась Вика.
– Запросто, – сказал Алешка. И повернулся к маме. – Ма, она, – он указал на Вику, – рассказывает ему, – указал на генерала, – что ее нейм из Вики, что она любит учиться и получать подарки. Что Америку открыл мореплаватель Колумб. В Америке живут американцы. Они любят поп-корн и джаз. Мерси за внимание.
Вики удивленно хлопала глазами – так, что мама поглядывала на форточку, а генерал одобрительно рассмеялся и похвалил Алешку:
– Молодец! Здорово перевел. Правда, мы говорили о системе школьного образования в Штатах и о преимуществах нашей школы.
– Я об этом не успел, – сказал Алешка. – Вы меня перебили. Витьк, скажи, я ведь уже здорово инглиш освоил?
Вика кивнула, улыбнувшись:
– Здорово. Как я – шахматы.
Мы хорошо посидели. И самое главное – за столом не было сказано ни слова о Славике. Вика, наверное, в душе боялась, что разговор так или иначе коснется этой больной для нее темы, и, наверное, была благодарна, что он ее не коснулся.
Когда у взрослых кончилось шампанское, мама сделала всем кофе, а потом папа встал и пригласил всех мужчин в свой кабинет.
Мы с Алешкой украдкой переглянулись, но – что делать – деваться было некуда.
В кабинете генерал Виталик снял свои красивые очки и, легонько постукивая ими по столу, сказал:
– Ну, что ж, подведем итоги операции.
Мы приободрились.
– Сразу скажу, что вас надо как следует отругать. И даже больше – наказать так, чтобы в другой раз вы…
– Были осторожнее, – подхватил Алешка.
Генерал словно его не услышал.
– …Чтобы в другой раз вы не лезли не в свое дело.
– Интересно! Не в свое дело! У вас шпионы по Москве разгуливают, а мы должны терпеть, да?!
– Вот видишь, – сказал папа генералу, – они совершенно неуправляемые.
– Сережа, их надо было воспитывать, а теперь уже поздно.
– Ничего не поздно, – сказал папа, встал и, приоткрыв дверь, крикнул: – Мать, неси сюда мой парадный ремень!
– Это не метод, – насупился Алешка. И генерал с ним согласился.
