— Мы и не обижаемся, — заверил дядю Юру Вовка. — Испугал он нас своим голосом просто. Говорит, как вампир!
Дядя Юра весело рассмеялся:
— А вы что, слышали, как разговаривают вампиры? У вас уже глаза слипаются. Ложитесь. Как-нибудь втроем на топчан влезете. В половине седьмого разбужу.
— А вы где спать будете?
— Я на дежурстве. Мне спать не полагается. Ложитесь, ложитесь. Да сними ты ветровку, парень!
Вовка зевнул и уже в полусне стянул с себя ветровку…
Артем так и не заснул до утра. В конце концов он встал с топчана, подсел к дяде Юре и начал разговор.
Разговаривали они обо всем: о санатории, о машинах, о писателях.
— В нашем санатории много знаменитостей бывает. Недавно известный критик Савельев отдыхал.
— Кто? — изумился Артем. — Дмитрий Ефимович Савельев?
— Да. Ты и его знаешь?
— Знаю.
— А я с ним подружился. Хороший мужик. Простой такой, веселый, поговорить любит. Вот в этом вагончике ночи напролет с ним про жизнь разговаривали.
Это во многом меняет дело. Савельев был в этом же санатории. Могла в нем быть и Варвара Денисовна. Значит, круг подозреваемых снова расширился. Значит, кроме личности призрака, ничего установить не удалось. Кто же стоит за этим призраком?
Дядя Юра что-то весело рассказывал и сам хохотал над своими шутками, а Артем лишь вежливо улыбался, не вникая в их смысл.
— Ну, братец, пора поднимать твоих приятелей. Смотри-ка, как разоспались! Как медведи в берлоге! Буди.
Артем растолкал Виталика и Вовку. Они поблагодарили дядю Юру за ночлег и потащились на остановку. На этот раз там топтался народ. Человек пять, кроме них, ждали автобуса. Артем торопливо рассказывал ребятам о том, что узнал у дяди Юры. Но только ему это показалось крайне важным.
— Ну и что? — зевнул Вовка. — Савельев в санатории был давно, а Владислав Геннадьевич сейчас. Его прибытие в санаторий как раз совпадает с началом звонков. Не надо искусственно отводить от преступника подозрения.
В Вовкиных глазах Владислав Геннадьевич уже прочно занял место преступника.
— Я и так только под вашим напором согласился пока не устраивать ему очной ставки со сторожем.
Вовка говорил довольно громко. И люди на остановке с любопытством косились на троих ребят, которые сыпали словами — «преступник», «очная ставка», «подозрение».
— Говори потише, — посоветовал Вовке Виталик. — Как бы нас самих под подозрение не взяли.
— А нас из-за чего? — возмутился Вовка, но голос снизил.
Ровно в семь часов к остановке подкатил автобус, мальчишки затащили в салон свои изрядно похудевшие рюкзаки, заняли места у окна и поехали домой.
Глава XIII
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Дома мама встретила Артема ледяным выражением лица.
— Как прошел ваш поход? — поинтересовалась она.
— Хорошо, — настороженно ответил Артем, чувствуя неладное.
— Так где вы были?
— Я же говорил, санаторий «Лесная тишина».
— Звонила староста вашего класса, Вика Михайловская.
— Ну и что? — еле слышно прошептал Артем, уже понимая, что маме все известно.
— Она сказала, что Галина Егоровна не назначала никакого похода. Слава богу, она позвонила только сегодня утром. Если бы звонок был вчера, я бы уже была в сумасшедшем доме. Так как все это понимать?
Черт бы побрал эту Вику! Никогда не звонит, а тут выбрала удобный момент!
— Мамочка! Это было необходимо! — Артем в отчаянии не знал, что ему говорить. — Мы выслеживали одного человека!
— Выследили?
— Да.
— Я очень рада. А что, если бы вы не вернулись? Где бы мы вас искали?
— У санатория «Лесная тишина».
— Прекрасно! Хотя бы в этом вы не врали! Значит, так, дорогой мой! Ты сам знаешь, я воспитатель нестрогий, но и моему терпению пришел конец. Сейчас я позвоню родителям Вовы и Виталика, и мы все вместе решим, как вас наказать.
Ах, вот как! Родители Вовки и Виталика, еще ни о чем не знают?
— Мам! Мама! Мамочка! — завопил Артем, вцепляясь в рукав маминого халата. — Пожалуйста! Не нужно ничего говорить их родителям! Виталика отец будет бить, а у Вовки дома только бабушка, у нее сердце плохое!
— Сердце плохое? — переспросила мама. — А мое сердце тебя не волнует? — Она гневно выдержала умоляющий взгляд сына, освободила рукав и сказала: — Хорошо. Раз ты такой заботливый друг, то отвечать будешь за троих.
— Я согласен, — вздохнул Артем, с трудом представляя себе, в чем будет заключаться его наказание.
Мама никогда не наказывала его. Только иногда прекращала с ним разговаривать. А что она придумает теперь?
— Будешь сидеть под домашним арестом. До конца каникул.
— До конца каникул? — взвыл Артем.
Но это же жестоко! Это несправедливо! В конце концов, он соврал про поход, но ведь сказал, куда отправляется и вернулся вовремя! Должны же быть какие-то смягчающие обстоятельства!
— До конца каникул, — мама была непоколебима. — Своих друзей парламентерами можешь не присылать, а то и им влетит. Ясно?
Артем молча кивнул, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься, и ушел в свою комнату. Сначала он даже хотел объявить маме голодовку. Тогда она, наверное, быстрее сжалится.
Но этих твердых намерений хватило только до первых вкусных запахов, донесшихся из кухни. Артем чувствовал, как в нем просыпается зверский аппетит, и понимал, что голодовка как средство борьбы против мамы ему не по плечу.
Вовка и Виталик, узнав о положении Артема, посочувствовали ему, но сказали, что его мама просто клад. Это потому что она согласилась ничего не сообщать их родителям.
— Домашний арест — это не так уж страшно, — подбодрил его Виталик. — Меня папка ремнем лупит знаешь как больно!
Артем, к счастью, не знал, но такое утешение мало его обрадовало.
— А ты представь, что ты узник. Ну, как раньше! За идею! — посоветовал ему Вовка.
— За какую идею? — кисло улыбнулся Артем. — За призрака?
Да, вот кто во всем виноват! Этот проклятый призрак! То есть Безголосый, из-за которого пришлось ездить в санаторий!
Кстати, сегодня вечером должен быть звонок из детского сада. Вот и отлично! Артем с ним поговорит! Он ему скажет! Он многое ему теперь хочет сказать!
Артем впервые без страха ждал этого звонка. Наоборот, даже с каким-то злорадством.
Безголосый об этом знать не мог. И поэтому ровно в половине двенадцатого начал скрежетать свой очередной бред.
— Мне холодно… Я не могу достать до пламени… Освободи меня…
— Откуда? — холодно поинтересовался Артем.
Голос растерянно смолк: с ним еще не пытались вступить в диалог.
— Откуда вас освобождать? — повторил свой вопрос Артем. — Из санатория «Лесная тишина» или из детского сада?
«Призрак» был поражен его наглостью и осведомленностью.
— А что если я позвоню вам на работу — и в детский сад, и в санаторий — и сообщу, что вы занимаетесь шантажом? А еще лучше я заявлю в милицию о шантаже и о краже редкой книги? Про вас и про Владислава Геннадьевича? Знаете такого?
— Н-нет, — прохрипел Безголосый. — Я никого не знаю.
— Ну, конечно! — рассмеялся Артем и сказал: — Думаю, звонков больше не будет? Это может плохо для вас кончиться.
Безголосый не выдержал и первым бросил трубку. Артем ненадолго почувствовал себя победителем.
Это хоть чуть-чуть скрасило атмосферу напряженности, поселившуюся в доме. Мама будто не замечала Артема, бросала ему короткие фразы и так же коротко отвечала на его вопросы.
Прошел всего один день его домашнего ареста, и Артем с ужасом считал, сколько дней осталось до конца каникул. Дней было много, и Артем страстно мечтал, чтобы они пробежали поскорее. А как они могут бежать скорее, если каждый день сидишь в четырех стенах и умираешь от скуки?
Нет, конечно, дома от скуки не умрешь. Дома можно читать, рисовать, сидеть за компьютером. Ему даже никто не запрещал приглашать домой ребят, но… Ведь это как раз в то время, когда начинает разгадываться тайна! Когда нужно быть свободным!
За один день Артем возненавидел слово «каникулы», потому что они были бесконечными. Такого с ним еще не происходило. Наоборот, он растягивал каждый день, чтобы подольше не видеть на календаре 1 сентября.
И почему эти взрослые имеют право распоряжаться своими детьми? Почему они назначают какие-то наказания, хвалят, ругают, заставляют что-то делать?
— Владислав Геннадьевич должен вернуться из санатория, — сообщил на следующий день Виталик.
— Пора нанести ему визит. — Вовка даже потер руки от нетерпения.
— А если мы все-таки ошибаемся? — сказал Артем.
— Если ошибаемся — ничего страшного. Допрос будет проведен незаметно. Он или подтвердит наши подозрения, или опровергнет. В зависимости от этого будем действовать дальше. Но я почти на сто процентов уверен, что это он затеял игру с призраком.
